Стыдно вспомнить

      Оказавшись вне комнаты Грейнджер, Драко прислонился спиной к стене и зарылся пальцами в ещё влажные волосы. Сердце бахало тяжёлыми ударами в груди, руки подрагивали мелкой дрожью, по телу нет-нет, да прокатывалась волна томительных мурашек. Именно томительных, ведь он с пол оборота возбудился. Набухший член всё ещё продолжал тереться о пижамные штаны, от чего хотелось застонать. Эта невыносимая гриффиндорка взбудоражила всё его естество, заставив хотеть вновь оказаться внутри неё. Теперь он не мог отрицать, что прекрасно помнит момент их соития, когда был зачат ребёнок. Он хотел её тогда, он хочет её и сейчас. При чём сейчас он желал её вполне осознано не под действием алкоголя. Это пугало.       Зарычав, он с силой ударил по стене кулаком и разъярённой походкой потопал в своё крыло, дабы освободить себя от мучительного возбуждения. И пусть он только что из душа, ледяной его аналог должен помочь как нельзя кстати. Только бы не вспоминать эти мягкие губы на своей коже, эти влажные губы, что манили прикоснуться, эту вздымающуюся грудь, что тёрлась о него. Член вздрогнул и запульсировал сильнее. — Проклятье! — снова жахнул по стене Драко.       В этот момент из-за поворота показалась фигура матери. Вот уж кого бы он не хотел сейчас видеть. Никак нельзя было показать в каком он состоянии. — Что-то случилось? — спокойно спросила она, чем лишь подхлестнула ярость молодого человека. — Случилось! — рыкнул парень, поморщившись при этом от неожиданной боли в паху, так как пришлось встать в весьма неудобную позу для такого его состояния. — Что ты всё время лезешь куда не надо?       В голове всплыл момент, когда мать попросила Грейнджер с ней побеседовать. И после этого с всезнающей гриффиндоркой с помелом на голове произошли эти резкие перемены. Неужели дражайшая матушка что-то подлила той в питьё? Решила помочь ему? Только нужна ли такая помощь? Он и сам вполне способен договориться с девушкой. — Я не понимаю, — ничто в лице белокурой женщины не изменилось. — Расскажи мне, Драко, что произошло. Ты был у мисс Грейнджер?       Слизеринец дёрнулся при этих словах матери, отчего ещё сильнее разозлился. На что это она намекает? Уж не в курсе ли того, что могло произойти между ними. Да, коварству женщин нет предела. Только, как можно подобным образом поступать с собственным сыном? Он стиснул кулаки, нависая над женщиной, и шипящим шёпотом произнёс: — Тебя это нисколько не должно касаться. Перестань уже играться моей жизнью. Перестань!       Нарцисса округлившимися глазами смотрела в лицо сына и не узнавала его. Он был словно в лихорадке, лицо покрывали розовые пятна, зрачки расширились, а губы были искусаны в кровь. Она хотела было прикоснуться к щеке Драко, как тот оттолкнул её в сторону и стремительно скрылся в своей комнате. Волнение накрыло женщину. Она понимала, что что-то произошло между молодыми людьми, но так же осознавала, что идти за сыном нельзя — можно сделать только хуже. Лучше перетерпеть и во всём разобраться утром.       Сам же Драко весьма быстро успокоился, придя в себя после десятиминутного холодного душа и зелья Сна без сновидений. Ему даже думать не хотелось о произошедшем, он был настолько зол и обескуражен, что сошёл бы с ума, если бы не предпринял подобных действий.

***

      Что касается Гермионы, то она весь оставшийся вечер убивалась. И вовсе не по той причине, из-за которой впав в истерику рыдала в кабинете Люциуса Малфоя. Нет, она изводилась от своих вольностей, что позволила себе. Да она же практически напала на парня и чуть не изнасиловала.       И всё же… Если прикрыть глаза, то всё ещё можно было вспомнить сладостный аромат, что исходил от него. Она будто бы оказалась под влиянием амортенции, только какой-то иной, не такой, о которой читала, действия которой видела.       Ночь выдалась тяжёлой — сон не шёл, всё тело горело, а руки наоборот леденели. Кости ломило, как при высокой температуре, только той не было и в помине, уж Гермиона умела диагностировать это заклинанием. На глаза то и дело наворачивались слёзы, во рту пересохло, а кожа стала болезненно чувствительной. Девушка металась по широкой кровати, но никак не могла найти себе места. Потеряв всякий покой, гриффиндорка решила пройтись по пустынным коридорам, чтобы успокоить нервы. Но выйти из комнаты так и не смогла. Препятствием стала вчерашняя одежда, которая продолжала лежать на стуле возле гардероба. Стоило приблизиться к мантии на расстояние пары метров, как в нос ударил притягательный аромат Драко Малфоя. Пульс набатом заколотил в голове, а щёки запылали, словно её поймали за чем-то неприличным. Руки сами потянулись, и вот шатенка уже зарылась лицом в ткань, вдыхая и вдыхая запах, что оставил на ней слизеринец. — Я спятила! — воскликнула вдруг Гермиона, отшвыривая в сторону мантию и отступая на добрых пять шагов. — Бред какой-то. — Она помотала головой, но марево перед глазами не пропало. Она читала раньше про наркоманов, и сейчас это походило именно на наркозависимость. В голове слабо зашевелились извилины, давая определённый настрой — она должна была избавиться от подобного состояния, а для этого необходимо найти информацию, что объясняла бы это.       Но в тот момент, когда девушка двинулась к гардеробу за халатом, наваждение окутало её с новой силой. Она не могла сопротивляться этому, ведь всё внутри неё кричало о том, что это правильно. Гриффиндорка вновь взяла в руки материю и поднесла к лицу. В ушах зашумело, а голова закружилась. Она и сама не поняла как, но оказалась в постели в обнимку со своей мантией. Сон накрыл её, погружая в сладостный туман.       Утром аромат Малфоя истончился настолько, что Гермиона смогла со свежей головой воспринять данную ситуацию. А чтобы ничего не мешало ей в обмозговывании этого, она сожгла заклинанием вчерашнюю одежду, хоть и понимала, что ту можно было просто постирать. Но почему-то это показалось более действенным.       Приняв душ и окончательно придя в себя, шатенка отправилась в библиотеку. Она решила некоторое время игнорировать сильный голод, ведь разобраться с данной проблемой необходимо было сейчас же. Кроме того, в столовой наверняка накрыли общий завтрак, ведь по выходным девушка не училась, что предполагало совместное принятие пищи. Только ни видеть, ни, тем более, ощущать мерзкого хорька она не желала.       Впрочем, долго копаться в пыльных фолиантах у неё не получилось, желудок выдавал дикие рулады, голова кружилась и к горлу подступила тошнота. К тому же, в момент, когда она поднялась чтобы последовать в сторону кухни (о наличии которой вызнала у домовика в первый же день, дабы не тревожить мирное создание для своих прихотей) в библиотеку вплыла Нарцисса. — Доброе утро, — холодно бросила она и прошествовала в сторону письменного стола, на котором до этого Гермиона разложила заинтересовавшие её книги. — Доб-ро-е, — с расширившимися от ужаса глазами пролепетала девушка, кидаясь туда же, дабы убрать компрометирующие материалы. — Родовые проклятья? — хмыкнула миссис Малфой, оказавшись у стола быстрее. — Вы хотите использовать своего ребёнка, чтобы нас изничтожить? Зачем же вы тогда свидетельствовали в нашу пользу. Было бы лучше, если бы и я и Драко отправились в Азкабан. Разве нет? — Всё не так, — пылко заявила Гермиона. — Неужели вы смогли таким образом извратить вчерашний наш разговор? — перелистывая тонким пальчиком страницу книги, продолжала Нарцисса. — Не потому ли Драко сегодня отсутствовал за завтраком? Ведь это он от вас вылетел в такой ярости и впервые повысил на меня голос? Что вы ему сказали, мисс Грейнджер?       Девушка в шоке молча застыла. Гнетущую тишину нарушил очередной рёв голодного желудка. Мать Драко поморщилась, захлопнула листаемую книгу и направилась к выходу. — Вы, оказывается, коварная личность, — бросила женщина, проходя мимо. — Вы точно учились на Гриффиндоре? — Всё не так, — выдавила шатенка, но её уже никто не услышал. Слёзы хлынули потоком, будто кто-то открыл шлюзы. Она за всю свою жизнь столько не плакала, сколько за последние несколько дней. Может это побочный эффект от какого-то проклятья, которое применил к ней Малфой? Только это ведь может быть вредно для ребёнка. Или ему настолько противно, что она мать его наследника, что он не побоится изничтожить его?