И мы увидим, кто был прав, в своем посмертии

- Их слишком много! - Рихард, рослый воин лет сорока, отбиваясь от пары сарацин, обернулся назад. В подземелье под Храмом шел бой, и преимущество было явно не на их стороне. Их осталось всего трое: он, Андре и Гуго. Несмотря на то, что они были опытными рыцарями, печальный исход уже ни для кого из них не был сюрпризом. - Надо отходить! - Андре, потеряв свой щит и прижимая к себе раненую левую руку, тяжело дышал. Светлые кудри волос мокли ко лбу от пота. Он устал. Он слишком устал, но нужно было держаться. До последней капли крови стоять насмерть! - Мы не можем бросить Грааль! Мы не можем отдать его ИМ! - Гуго стоял почти у самого выхода, прижимая к себе ларец с бесценным сокровищем. Шестеро из них уже мертвы, а они, трое, еще держатся, цепляясь за эту жизнь. Но силы точно не равны, и вряд ли все выберутся отсюда живыми. - Уходи, - коротко бросает Рихард, граф фон Зегенгейм. Отправляясь в этот поход, он будто чувствовал, что не вернется вовсе. Да и к кому ему возвращаться? Его никто не ждал в родном замке. - Быстрее: мы их не сдержим надолго! - отчаянно кричит Андре, маркиз де Монбар. Он больше не смеется так задорно и весело, как раньше: все его лицо - это маска сосредоточенности перед неизбежным. - Я не могу вас бросить! - сердце Гуго де Пейна рвется на части. Он уже потерял шестерых и не может себе позволить потерять и этих двоих. За время похода Рихард и Андре сильно сдружились, и сейчас ни один из них бы не ушел - просто не сумел бы бросить другого. Но выбора и правда нет: вот, пропустив вражескую стрелу, пошатнулся Рихард, а Андре с трудом поднялся с колен. Гуго уже не сдерживает слезы, что мокрыми солеными дорожками катятся из его глаз. Он разворачивается и бежит прочь, спасая самое ценное, ради чего пожертвовали жизнями французский маркиз и немецкий граф. - РИХАРД! - Андре отчаянно кричит, и друг оборачивается на его зов. Пламя сжигает де Монбара живьем, а рядом стоит... Боги, да человек ли это? Красное лицо, хвост и рожки на голове. Он держит де Монбара за горло, а от его руки к несчастному тамплиеру бегут языки пламени, накатывая на него, будто волны Луары. - АНДРЕ! - граф было бросается к нему, как несколько врагов все же улучили момент, навалившись на него сзади. Острые зубы вонзаются в шею с разных сторон, и вот уже фонтан крови хлещет на белую накидку тамплиера. Француз с ужасом взирает, как какие-то существа с огромными клыками буквально разрывают шею его друга, упиваясь его кровью. Взгляды обреченных на мгновение встречаются, прощаясь друг с другом навсегда. Что же, по крайне мере, они выполнили свое дело: Гуго спасся с Граалем, а их орден будет жить!

**********************************

Под ногами двоих несчастных уже разгораются поленья и хворост костра, на которым их и будут сжигать. Толпа праздных зевак жадно вглядывается на помост, где два немолодых тамплиера завершают свой путь. - Так не должно было быть! - в глазах Андре де Монбара полыхает огонь, который вот-вот рискует сорваться с его рук. И сорвался бы, если бы не черные кандалы, которые мигом сковывают запястья, стоит ему подумать о том, чтобы помочь. - Ты не помог нам - спаси хотя бы их! - Рихард, весь в гневе, невольно скалится, обнажая клыки. - Я не могу, - Гуго, что стоит возле них, едва сдерживает слезы и даже не может поднять голову, чтобы посмотреть на небольшой остров, где Великий Магистр Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне встречают свою смерть. - Что, поди в твоем Раю нет такой боли и такого ада? Кстати, хочешь я расскажу, что такое Ад, Гуго? О, я знаю о нем не по наслышке! - Андре сверкает глазами, но рука друга, что ложится ему на плечо, заставляет его умерить пыл. - Извини, но мне тяжело сдерживать эмоции, когда все внутри горит огнем. Тем чертовым огнем, который не оставляет меня в покое с Иерусалима! - Ты можешь что-нибудь сделать? - Гуго все же поднимает голову и смотрит де Монбару прямо в глаза. - У тебя же есть твои... эм... силы? - Есть, - француз согласно кивает головой. - Но я не могу - это против воли ЕГО, - он выразительным жестом указывает куда-то себе вниз, прямо под ноги, не решаясь произнести вслух это имя. - У меня, правда, был шанс на одно желание, которое я уже использовал. Я ведь все же стал Великим Магистром, как того и хотел. - Ты поторопился: надо было сейчас его использовать, - сухо обронил Рихард, все еще сжимая плечо друга. - Да, ты прав: я бы посмотрел, как бы они меня сжигали раз за разом, а я бы все возрождался из пепла, - демоническая кривая ухмылка тронула губы Андре. - А ты в силах помочь? - Гуго смотрел уже на второго, чьи клыки блестели при свете факелов вокруг. - Я пытался, но в одиночку мне не сладить. Даже сейчас я могу рискнуть, но нам не дадут далеко уйти, а осины-то вокруг слишком много, - Рихард втянул носом воздух, улавливая уже горение плоти. Когда-то так уже сгорал Андре, а он не в силах был помочь. - Меня интересует иной вопрос: почему ни черта не можешь сделать ты? - де Монбар резко развернулся, смотря Гуго прямо в глаза. - Тогда мы с Рихардом отдали жизни, чтобы ты спасся, чтобы ты ЭТО унес, чтобы наш орден жил. И к чему все пришло? - он обличающе ткнул пальцем в сторону острова, откуда уже слышались крики боли. - Мы не могли вмешиваться: это было против правил. Их судьба уже предначертана, - де Пейн не выдержал и отвел взгляд. - Тяжело быть чистеньким ангелом в белом, да? - едва слышно проскрипел Рихард и отвернулся. Демон и вампир, два бывших тамплиера, стояли рядом, плечом к плечу. Так они стояли когда-то в Иерусалиме, пытаясь защитить их веру, их дело, своих товарищей. Им все удалось, но это стоило им жуткого проклятия, которое теперь подчинило себе их существование. Именно существование, а не жизни, ибо их жизни давно закончились. Сейчас же они наблюдали, как их дело сгорало вместе с последними тамплиерами у власти. Гуго плакал, не стыдясь своих слез. Он смотрел на остров, где погибали двое их братьев, а потом и на спины двоих, что снова стояли рядом. Может, тогда ему нужно было вернуться и разделить с ними их нелегкую долю? Но дело и их цель были важнее всего, и де Пейн сделал ради этого все. Их орден стал могущественным, а он его первым Великим Магистром. За его спиной всегда мелькали две тени - тех, кого он потерял последними. И, когда настал его час, в Раю его ждали... шестеро. Тех двоих он так себе никогда и не простил, как не простит и этих. Прощальный взгляд, и вот он уже далеко отсюда, где братья ждут новостей. Как им сказать то, свидетелем чему он являлся в Париже 18 марта 1314 года?

**********************************

Факелы погасли, набережные опустели, но двое, плечом к плечу, все продолжали стоять. Костер уже затух, похоронив навсегда Великого Магистра и приора Нормандии. - Вот и все, - глухо произнес Андре, не сводя взгляда с островка, где тлели головешки. Сердце, которое молчало со времен Иерусалима, вдруг заныло и будто сжалось. - Мы потеряли их, мы потеряли нас всех, - Рихард, разучившийся плакать, чувствовал, как щиплет глаза, что наполняются влагой. - Гуго о них там, наверху, позаботится, - теперь, когда их товарища не было рядом, де Монбар не играл. Он давно простил, он не обвинял и не держал зла. Он сам выбрал этот путь, путь в ад. - Да, Гуго это сделает: как и о наших шестерых товарищах когда-то позаботился, - Рихард устало вздыхает, хотя ему и не нужно дышать, но былая привычка "быть человеком" именно сейчас дала о себе знать. - Но мы не спасли и не помогли. И он не помог. Неужели так все должно и было закончиться?! - де Монбар закусывает губу в приступе бессильной ярости и жажды мщения. - Ты слышал, что сказал де Моле? - фон Зегенгейм отвечает вопросом на вопрос, а затем, будто устало проводя рукой по лицу, смахивает набежавшие слезы. - Он их проклял, но сработает ли? - Андре недоверчиво покачал головой и посмотрел на друга. - Сработает, - твердо ответил Рихард и оскалился, обнажив клыки. - Папа Римский! - Филипп Красивый! - Гийом де Ногаре! - И их потомки! - Кажется, у нас снова много дел, брат мой... - И уж мы точно доживем до конца: до их конца!