Знакомься, Мишка.

..Бахметьева распахнула дверь приемного покоя и, увидев, что на посту Дина, негромко позвала: - Дин... Этого оказалось достаточно, чтобы все вокруг пришло в движение, впрочем, не суетно-неуклюжее, а спокойно-профессиональное, привычное. Дина рванулась к Наталье, одновременно что-то быстро и сосредоточенно бросив в рацию, и проводила женщину в свободную смотровую. Спустя секунды прибежала Миша, помогая Наташе раздеться, улечься и вообще, как-то собраться и успокоиться. К своему удивлению, Бахметьева не испытывала страха, она знала, что все будет хорошо, была уверена в этом на все сто процентов. - Ну что, тоже тренироваться будешь, как Донцова, или сразу дочку родишь? - ласково спросила Миша, быстро и очень осторожно осматривая Наташу, - Донцова звать? - Нет, - продышав схватку, прошипела Наташа, - первых родов вы меня лишили, этих я вам не отдам. Чувствуя, как Миша успокоительно поглаживает её по животу, Наташа расслабилась, собираясь с силами перед следующей схваткой. - Я сама рожу, - упрямо продолжила Наталья, сосредоточенно дыша. - И свое я уже оттренировалась. Дома. - Ну так старайся, матушка, - улыбнулась Миша, - тебя же учить - только портить. Дыши и... О, схваточка... Давай, Наташенька, давай! Умничка! Еще! Наташа даже не поняла, кричала она или нет, а руки уже прижимали к груди крошечную головенку, а уши как-то помимо ее воли уловили слова Миши: - Вот она, твоя красавица, - в голосе акушерки слышалась гордость. - Ох, хороша девка! Добротно Лазарев постарался. Наташа засмеялась, все еще с трепетом поглаживая покрытую черными волосиками головку. Как-то бестолково засуетился Паша, довольно быстро, впрочем, отстраненный отцом, а выдохнувшая и как-то сразу отдохнувшая Наташа, перехватив Мишину рацию, быстро проговорила: - Андрей, ты срочно нужен нам в приемном покое, у нас стремительные роды! - Настоящая Бахметьева! - похвалил Саморядов, - Не то, что недавно. Учись, Пашка! Ответить Павел не успел. В дверь протиснулся сначала кювез, а потом и несколько уставший Лазарев. - Что у вас тут? - как-то немного сумрачно спросил он. Несколько секунд Андрей словно осмысливал представшую перед ним картину, видимо думая, не мерещится ли ему на фоне недосыпания собственная жена, а затем, только мельком бросив взгляд на лежащую на кушетке Наташу, устремился к малышке. - Дочка у нас тут, - проговорила Наташа, - наша. Маша. - Девочка, восемь-девять по шкале Апгар, - профессионально, но каким-то хриплым, сдавленным голосом проговорил Андрей. – Дышит самостоятельно, интубация не требуется. А потом, словно наконец осознав, что же произошло, трепетно прошептал: - Машенька… Доченька… - Все, готов, - вынесла вердикт Миша. – Наденька, ты давай заканчивай с девонькой, а я пока папашей займусь. Этот еще ничего, с Донцовым похуже было. *** В палате было светло и как-то… радостно что ли. Внутри все сжималось от предвкушения, радости, трепета, а по щекам непроизвольно лились слезы счастья. Миша оставила меня отдыхать, но спать мне почему-то не хотелось, ни капельки. Тихий стук в дверь, отвлек от разглядывания потолка и горы разномастных открыток, выстроившихся на подоконнике. - Можно к тебе? – в щель просовывается всклокоченная голова Андрея, и мои губы расползаются в улыбке. - Конечно, - пока я привстаю в кровати, усаживаясь так, чтобы было удобнее разговаривать, в комнату вбегает Мишка, с легкостью вскарабкивается на кровать и прижимается ко мне. Как же я соскучилась по своему золотцу… - Как ты? – Андрей кажется трогательно смущенным и растерянным, и мне даже смешно. Никогда бы не поверила, что почти всесильный неонатолог, прошедший через войну и повидавший множество кошмаров, будет настолько выбит из колеи долгожданным рождением дочери. - Все хорошо, Саморядов даже удивлен тем, насколько гладко все прошло, - отчитываюсь я, поглаживая Мишку по голове и целуя его в макушку, сейчас ему тоже внимания хочется. – Так что через пару дней сможешь меня забрать домой. Эй, ты чего? Я, конечно, разные реакции счастливых отцов видела, но еще никто не кидался на меня с объятьями так, словно стремился задушить. - Ты почему мне не позвонила, а? – говорит он, покрывая меня и Мишку поцелуями. - Потому что ты бы бросил отделение, примчался за мной и сходил с ума до того самого момента, пока я бы не родила, - ласково отвечаю, целуя его в ответ. Глупый мой Андреюшка, я же о тебе думала, ты и так весь с моей беременностью извелся, а если бы еще во время родов присутствовал… - Все ведь хорошо прошло. Сам же видел. - А вдруг… - А вот если бы что-то вдруг, вся старая гвардия в довесок с молодыми, но талантливыми были на посту, - ласково всматриваюсь в его глаза и провожу рукой по щетине. – Включая тебя. Нас прерывает Миша, без стука входящая в палату с белым свертком на руках. - Ну что, товарищи, с дочкой знакомиться будем? - не особо церемонясь, Евгения Ефимовна передает сверток Андрею и подмигивает Мишке, тут же любопытно вытягивающему шею. - А она такой мелкой и останется? – в голосе мальчишки то ли удивление, то ли чувство превосходства, но его вопрос вызывает у нас всех улыбку. - Она немножко подрастет, - притягивая сына в объятья, впрочем, безуспешно – ему явно интереснее сестренка, - объясняю. – Но ты всегда будешь старше. - Ладно, - серьезно кивает Миша. – Тогда я научу её вязать морские узлы, а то папа её в поход на лодке не возьмет. Мы все смеемся, а Андрей, наконец, передает мне дочку. - А как её зовут? – интересуется Мишка, когда Андрей подхватывает его на руки. Малышку давно пора кормить, а Мишке, да и Лазареву, на сегодня впечатлений хватит, пусть идут отмечать и принимать поздравления от всего Центра. - Знакомься, Миша, - торжественно говорит мой муж. – Это твоя сестренка. Маша.