Такие, как вы, прощения не заслуживают

Ее речь была пряма и ясна. Только она договорила последнее слово, прозвенел звонок. Весь класс направился переодеваться. На их лицах было одно большое безразличие. Каждый думал о своем. Возможно, это размышление об оценках, семейных проблемах. Вот, например, эта девочка, что она чувствует? О чем думает? Она косо посматривает на Лизандра, думая, что этого никто не заметит. Возможно, он нравится ей, а может и наоборот, презирает его. Я не могу знать этого. Я решила пойти домой в спортивной форме. Я погрузилась в свои мысли так, что не заметила, как дошла до медкабинета. Как там Армин? Его сегодняшнее поведение показалось мне очень странным. Сколько же у меня вопросов, а ответов так мало. Неуверенно постучавшись, я тихонько приоткрыла дверь. Доктор сидел на стуле и что-то записывал. Не понимаю, почему все говорят, что у всех врачей необъяснимый почерк. Вот живое доказательство обратному, доктор усердно делает записи в свою тетрадь, выводя каждую буковку, по-видимому, он был увлечен этой работой, она была ему по душе. — А Армин здесь? — комок подступил к горлу, от чего моя фраза прозвучала хрипло. — Армин? Это тот, у которого проблема с кишечником? — Нет, это паренек, которого привел Джан, баскетболист, заменяющий учителя. — А-а, Армин, так бы сразу и сказала. Я хотела было возразить, но врач опередил меня. — Его здесь нет, я отправил его домой. Он просил меня передать тебе, что сегодня полы ты будешь мыть одна. Наверное, хочешь узнать, сильно ли он поранился. Все хорошо, не волнуйся. — С чего вы взяли, что я вообще волнуюсь? — Мне много что известно, — улыбаясь, ответил доктор. Почему-то он не внушает мне ни малейшего доверия. Я решила поскорее отправиться домой. Сев в автобус, который пришел довольно быстро, я начала барабанить пальцами мелодию, совершенно незнакомую и таинственную. Так хочется вновь сыграть на фортепиано, жаль, возможности нет. Зайдя в квартиру, я бросила все свои вещи на пол. Сестры и мамы нет дома, одна в саду, другая на работе. Я предоставлена самой себе. Заглянув в холодильник, обнаружила, что он пустой. Неудивительно. Мама ходит сразу на 2 работы, поэтому дома бывает нечасто. А что насчет отца? Даже вспоминать не хочется весь тот ужас… Закрыв холодильник, я направилась в комнату, где меня ожидала кровать. Я устала, как незнамо кто. А год только начался… Свалившись на кровать, я закрыла глаза, всего на одну минуточку… Раздался звонок телефона. Неизвестный номер. Хм-м, кто это может быть? — Алло, — неуверенным и сонным голосом ответила я на звонок. — Изабель, я знаю про Элизабет. Раздались гудки, повесели трубку. Все тело начало подтрясывать, ноги подкосились, и я упала. Сердце колотилось, как бешеное, да так громко, что я отчетливо слышала удары. Тук-тук-тук. Голова закружилась. Кто-то узнал мою тайну, и этот кто-то сейчас держит в руках мою жизнь. А если он кому-то расскажет, например, Пегги, она же всем растрезвонит. Боже. Что же будет… Посмотрев еще раз на телефон, я обнаружила, что нужно уже выходить. Кое-как поднявшись, я замечала то, что происходит вокруг. В голове был сущий хаос. Одна мысль ужаснее другой. И вдруг пустота. Разум замолк. Вот и школьный двор. Еще один неплохой вечер, который я провожу в школе. Нужно забыть хотя бы на время о том звонке, но не выходит. В школе мне дали все нужные принадлежности и сказали, чтобы я вымыла только актовый зал. Поначалу я думала, что проще отмыть зал, чем три кабинета, но я сильно ошибалась. Комната была просто огромной! Работа завлекла меня. Я никогда прежде не мыла полы с таким энтузиазмом. Энергия так и лилась через край. Включив музыку на телефоне, я начала танцевать со шваброй. Изредка я вспоминала про звонок, но слова любимых песен уносили мрачные мысли прочь. В окно проникали последние лучи алого заката. На душе стало немного спокойнее. Когда работа была завершена, мой взгляд зацепило фортепиано. Нет, раньше я его уже видела в зале, но сейчас инструмент излучает некую притягательную ауру. В школе я осталась практически одна, малая вероятность того, что кто-то может обнаружить присутствие ученицы за фортепиано. Я провела ладонями по черной крышке инструмента. Легким движением я приземлила свою пятую точку на стул. До, ре, ми, фа, соль, ля, си… Послышались чудесные звуки. В детстве я училась в музыкальной школе, но обучение было недолгим. После очередной выпивки, отец в порыве злости и пьяни сломал фортепиано. Но пальцы помнят те волшебные клавиши. Душа просила настоящей игры великих композиторов, но все, что я умела — это «Собачий вальс», «В траве сидел кузнечик». Мне было очень обидно, что я не отучилось полностью, в голове постоянно проносятся чудесные мелодии, но воплотить их в жизнь я не могу, навыка не хватает. — Неплохо играешь гаммы, — игра резко прервалась из-за того, что кто-то зашел. Это был Джан. — Я думала, в школе уже никого нет, — по телу пробежались мурашки, а ладони затряслись. Я еле услышала, что сказала. Мы стали смотреть друг на друга. Не выдержав, я встала со стула, взяла тряпку и ведро и направилась к выходу. — Подожди, почему ты так быстро уходишь? Я наблюдал, как ты играла, у тебя точно есть талант. — Я не умею играть, и таланта нет, просто выученные нотки, — сухо ответила я, стоя спиной к нему. — Ты вкладываешь душу в музыку, я никогда такого не видел. Ты очень красиво играешь, — он все еще не унимался. — Ты, наверное, не расслышал, я не умею играть… — Давай научу, — я не играла на инструментах, не считая сегодняшнего дня, шесть лет. — А ты сможешь? — я повернулась к нему и улыбнулась. — Если ты будешь не против, — его глаза засияли, как у пятилетнего ребенка, которому дали конфетку. — Хорошо, — я вернулась на место. — Но для начала ты должен доказать, что умеешь играть, и это никакая не уловка. — Ладно, — он усмехнулся. — Что же вы хотите? — Моцарт «Дождь», пожалуйста. — Неплохой выбор, моя любимая композиция, — после этих слов зал наполнился божественно красивыми звуками музыки.