Die Sonne wird nicht untergehen

Bevor du mich zerbrichst Will ich dass auf es mir versprichst… Твоя ладонь казалась высеченной из мрамора. Маленькая, изящная и очень холодная. Я боялся коснуться её, сжать в своих руках, ведь она была такой хрупкой. Вдруг я сломаю её? Вдруг я сломаю тебя? Я снова смотрю на тебя, моя кхалиси, и мне достаточно лишь этого. Не нужно больше ничего, лишь бы видеть тебя, любоваться тобой из толпы зевак и верить, что однажды твоя нежная, ласковая улыбка будет предназначена мне. Мне большего и не надо. Мне так больно, моя кхалиси, видеть тебя сейчас такой… израненной. Прости, я не смог защитить тебя, прости. Мне так жаль, маленькая, что это случилось с тобой. Но мое раскаяние тебе не поможет, знаю. Die Sonne wird nicht untergehen, Die Erde wird sich weiterdrehen. В тебе нет и капли человеческого. Такие, как ты, приходят в мир людей лишь раз за множество веков, когда уже теряется смысл и война забирает самое дорогое. Они приносят долгожданный свет, возрождают забытое, а после уходят, оставляя солнце снова медленно тонуть во мраке. А потом еще раз все по кругу – в этом и есть их существование. Но такие, как ты, никогда не влюбляются в таких, как я. Вот что я не могу простить себе, вот что ранит меня куда больнее всяких мечей – я не смогу дать тебе того, что так тебе нужно. Могу расправить твои крылья, но не могу взлететь вместе с тобой. Es ist der Traum, der sich selbst erfindet, Es ist das Wort, das sich mir verschließt, Es ist die Glut, die uns zwei entzündet, Es ist der Storm, der für immer fließt. Бурерожденная, взгляни на меня. Ну же, раскрой глаза, посмотри на меня! Я так прошу тебя, просто живи, не бросай свой народ. Не бросай меня. Я прошу всех богов, которым возносят молитвы на севере и приносят жертвы на юге, перед которыми преклонялись первые люди и в которых будут верить мои внуки, которых я знаю и чье имя мне неизвестно, чтобы они вернули мне тебя. Мне не нужно больше ничего, лишь бы я снова вел свою лошадь рядом с твоей, а ты смеялась и так нежно вырисовывала пальцами витиеватые узоры на своем округлившемся животе. Разве в моей жизни были лучшие минуты? Bevor du mich zerfrisst Will ich dass du es nie vergisst. Вот только как прежде уже не будет. Твои хрупкие, почти детские мечты и надежды рухнули, а твои солнце и звезды померкли. И знаю – я не тот, кто сможет воскресить твою истлевшую душу. Мне так жаль, Дейенерис. И так стыдно знать, что когда-то хотел этого – тебя умирающую. Ведь тогда мне позволили бы вернутся домой, пусть там меня уже не ждут. Я сжимаю твою ладонь крепче. Я не уйду, уже не смогу уйти. Пока я буду нужен тебе, пока буду важен, я не брошу тебя. Клянусь, я буду твоим самым верным слугой, самым понимающим другом, буду верить тебе и идти за тобой до последнего. И когда ты забудешь меня, когда прикажешь мне идти прочь, я покину тебя, моя кхалиси, но всегда буду смотреть на тебя издалека, радуясь твоим победам и молясь за тебя днем и ночью. И когда солнце перестанет сходить для меня, я вернусь утренней росой на твоих ногах, лунным светом, что будет щекотать твое лицо, я вернусь к тебе и для тебя. Auch morgen wird der Wind sich drehen, Auch morgen wird die Zeit vergehen. Ты скоро проснешься, моя кхалиси, и впервые узнаешь всю боль предательства, всю горечь потери. Но солнце все также будет вставать на востоке и опускаться на западе, а я все также буду рядом. Auch wenn du ewig bist Will ich dich sehen. Твое дыхание вдруг замирает. Вместе с ним и мое сердце. Дейенерис. Дейенерис. Дейенерис. Auch wenn nichts mehr ist Will ich verstehen. Ты открываешь глаза. Мой мир исчезает в огне.