Переписать жизнь

Заявка: http://radikal.ru/fp/650a1c7096a84d679218e4b98868f742

Переписать жизнь

Сэм принимает происходящее за причудливую игру воображения. Сон. До одури реалистичный и осязаемый. Сотканный кем-то вроде Трикстера или Джина. Искусную иллюзию на новую жизнь. Не его жизнь, – устало исправляет он самого себя. Винчестер слушает в пол-уха монотонное бормотание телевизора. Одного. Второго. Новости практически канувшего в лету дня. Вкладку за вкладкой просматривает Интернет и не находит ничего, подпадающего под лаконичное определение «его дело». Короткая передышка – то, что доктор прописал. Значит, сегодня жители Готэма могут спать спокойно. Он считает, что из этой чертовой страны Оз можно вырваться. Что где-то должна быть хренова дорога, вымощенная желтым кирпичом. Дорога домой – к брату. Он успокаивает себя мыслью, что раз Дин смог найти выход из иллюзорного мира джина, значит, и он, Сэм, сумеет. Не проходит и дня, чтобы Винчестер не искал способа разбить эту реальность на осколки, превратить ее в никчемную пыль. Всё это лишь пыль на ветру, - не к месту крутится в голове заезженный мотив и он горько усмехается, отвлеченно подумав, что Дину, наверняка, понравилось бы в этой странной реальности. Броне-костюм, Бэтмобиль – старший был бы, как ребенок в кондитерской лавке и не преминул подколоть брата за излишнюю сентиментальность. Сэм без устали ищет выход, чтобы вернуться к Дину, но до сих пор не отваживается на крайний шаг – последнюю инстанцию, чтобы узреть истину - вонзить нож в собственную плоть. Есть легенда. В ней говорится, что, если умрешь во сне, то сразу проснешься. Дин проверил ее, не будучи полностью уверенным в исходе. Но Сэм не решается – легенды легендами, но уж лучше иметь при себе нечто повесомее сомнительного «…и быть может, тогда…» Винчестер никогда не расстается с ножом Руби – сжимает его рукоять под подушкой, когда ложится спать; крепит в чехле на бедро, если бодрствует, и каждую чертову секунду живет в растущей настороженности и подозрительности. День за днем. Ночь за ночью… Он всегда на кого-нибудь «охотится». Даже здесь. В этом его новая жизнь разительно похожа на прежнюю. Сэм борется с «нечистью». Только лица здешней нечисти более, чем человеческие. Он борется с преступностью, как бы, черт возьми, пафосно это не звучало! И не впервой повторяет слова Дина, чтобы окончательно уяснить для самого себя, – нечисть понять можно, а люди – сумасшедшие. Поглощенный своими мыслями, Сэм не слышит звука открываемой двери и приближающихся шагов. Винчестер избегает встречаться с вошедшим глазами, потому что до сих пор не может привыкнуть к тому, насколько он похож на… Сэм берет с подноса Бурбон и щедро опрокидывает на саднящую болью руку. Шикает сквозь стиснутые челюсти, судорожно выдыхает. Костюм хорош, но он не может защитить его ото всего на свете, также как и… Дин… «Останется шрам», - отвлеченно думается ему. Впрочем, не первый. Как стоп-кадры его жизни – от шрама к шраму, от одной потери к другой – дорога без начала и конца… Мысли сталкиваются между собой, возвращают к той жизни. Жизни, казавшейся на протяжении туевой кучи времени чуждой. Жизни, от которой он бежал, сломя голову в тщетном желании притвориться нормальным – не таким, как отец и… Дин… Жизни, которую пытался изменить… Силился переписать Судьбу (У них с братом «Судьба» непременно с заглавной буквы!)… Если бы тогда он знал, какая Судьба уготована им с Дином, сумел бы он?.. Вопрос обрывается где-то на самом дне души – слетает в бездонную пропасть, дно которой усеяно нескончаемыми «если» - и не срывается с безмолвных губ. Сэм еще раз промывает рану и с шипением выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы. … - Знаешь что, Сэм?.. У тебя есть одно преимущество перед остальными… - Сэм смотрит на брата вопросительно, Дин видит, что заинтриговал мелкого и сообщает: – Я, – непонимание в глазах младшего, кажется, перехлестнется через край и он с широчайшей улыбкой доводит до сведения Сэма: - Пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится. А я всегда буду твоей занозой-В-заднице… Воспоминания острыми лезвиями впиваются в память, вгрызаются в душу и Сэм отрывает взгляд от раны, которую зашивает самостоятельно, в очередной раз отмахнувшись от помощи. Дин - его персональное преимущество перед Максом, Эвой и черт знает еще какими детьми Азазеля. Его сила и его слабость. Не этот Дин. Другой... Дин внимательно наблюдает за ним, скрыв беспокойство за маской сдержанности и делового этикета. Он тактично стоит чуть поодаль, а Сэму чудится, что еще миг и Дин сорвется с места. Промоет рану. Зашьет. Наложит повязку. Но он не двигается и продолжает держать на раскрытой ладони этот лешему нужный поднос. И причина тому проста - перед ним не его Дин… - Вам следует быть осторожнее, Сэмюэль, - с раздражающим, буквально выбешивающим спокойствием напутствует Дин. На нем всегда настолько безукоризненно отутюженный костюм, что сводит скулы. Его выправка – выправка идеального до мозга костей дворецкого, будто сошедшего со страниц дурацкого комикса, который будь Сэм в реальном мире, наверняка зачитывался бы до дыр. - Не «вам» - «тебе», - терпеливо, в сотый или сто первый раз исправляет Винчестер и, качнув головой, опускает взгляд на располосованное вдоль запястье. Бесполезно. Дин не прекратит играть в «невозмутимого дворецкого», соблюдая «личное пространство, старик!». - Как будет угодно, Сэмюэль, - привычно чеканит Дин. - Не Сэмюэль – просто Сэм и никак иначе, - закончив накладывать швы, напоминает Сэм. После перевязки он выливает остатки янтарной жидкости в стакан и залпом осушает его. Ставит бутылку на поднос к аптечке и несколько секунд просто смотрит на Дина. Дин не торопится уходить. Он ждет дальнейших указаний от набившего Сэму оскомину «сэра», хотя на зубок знает все свои обязанности. Этот Дин – другой. Он – не его Дин. Однако иногда, когда он шутит и ухмыляется совсем по-диновски, у Сэма щемит в груди от нестерпимой тоски… …Мне так жаль, что я не могу быть рядом с тобой, Дин… Дин не отводит взгляда и ни одним мускулом не выдает и крохотной толики хоть какой-нибудь эмоции. - Ничего, Дин, - мотнув головой, наконец, выговаривает Сэм, сглотнув соленый ком. – Сегодня ты мне больше не понадобишься. Можешь отдыхать. Спокойной ночи. - Спокойной ночи, сэр, - Дин разворачивается, чтобы скрыться за дверью. Но Сэм, не осознавая до конца, почему, окликает его и робко спрашивает: - Как ты относишься к тому, чтобы работать вместе? Как Робин и Бэтмен? Или Бутч Кэссиди и Санденс Кид? – не самые удачные сравнения. Дин понятия не имеет, кто такой Робин и уже тем паче не знаком с Кэссиди и Кидом. Он вообще не смотрит вестерны и не слушает рок. Во всяком случае, Сэм никогда не заставал его за подобным времяпрепровождением. – Будем работать спина к спине, как напарники. Уверен, из нас получится отличная команда, - надежда на положительный ответ тает с каждым оброненным словом. Точно песчинки в часах мироздания вытекают в черную дыру, беспощадно засасывающую эту глупую надежду в безысходное Ничто. Во взрывающую сознание пустоту. В сжимающее грудь отчаяние, пожирающее Винчестера изо дня в день. Дин изучает Сэма. По его лицу трудно определить, о чем он сейчас думает, но глаза… Нечто едва заметное в изумрудной глубине заставляет Сэма из последних сил вцепляться в ускользающую надежду. Что-то в них подталкивает его к шальной полубезумной мысли – может ли быть?.. - Так что, Дин? – Сэм не выдерживает молчания. Он не выдерживает пяти секунд, сложившихся для него в мучительную бесконечность. – Я научу тебя всему, что знаю, - Сэм строит щенячьи глазки, будто по сей день остается тем четырехлетним мальчишкой, что был способен выпросить у старшего хоть звездолет Энтерпрайз. Ведь Дин – он такой… его Дин… Дин раздумывает. Взвешивает все «за» и «против». Во взгляде мелькает любопытство и еще что-то неуловимое, все же ускользнувшее от пристального внимания Сэма. - Дин, ты – единственный, кому я могу доверять. Сколько мы уже друг друга знаем? Кажется, всю жизнь, и ты всегда был рядом, - Сэм произносит это и ловит себя на мысли, что брат сдержал слово – он никогда его не бросал. Даже здесь – в этой странной реальности, так напоминающей комикс про супергероя и злодеев. - Сэм, ваше… - Дин осекается, столкнувшись с укоризненным взглядом Сэма, и поправляет себя сам: - твое предложение неожиданное и лестное, – он замолкает, точно, подбирая подходящие слова. Сэм ждет затаив дыхание. Он ожидает отказа, как удара поддых. – И я, пожалуй, соглашусь на него. Но при парочке-тройке условий. – Сэм ждет чего угодно, но не того, что произносит Дин. – Первое: за рулем Бэтмобиля буду сидеть я – по закону старшинства, сам понимаешь, - тут же поясняет он, как само собой разумеющееся. – Второе, музыка, - Дин брезгливо фыркает, - то, что крутится у тебя в машине и музыкой-то назвать можно лишь с натяжкой. Но я исправлю этот пробел в твоем образовании – кто-то же должен заниматься этой неблагодарной работой. И начнем мы с азов – Металлика, Зеппелины, АС/DС. И последнее, Сэм… Детка любит, чтобы с ней обращались понежнее, - Дин подмигивает ему и в его глазах плещется такое родное мальчишеское озорство, что на лице Винчестера-младшего расцветает ярчайшая улыбка и он с трудом подавляет порыв обнять брата – его Дина. - Детка?! – вскидывает бровями Сэм и спустя секунду бросает ему ключи от машины, усмехнувшись по-доброму: – Я позабочусь, чтобы у вас была возможность общаться приватно. Дин ловко ловит их и деловито поучает: - Если с формальностями закончили, запоминай правило номер один, Сэмми: водитель выбирает музыку, пассажир - помалкивает. - Как и должно быть… как и должно быть… - бормочет Сэм, впервые за все время, чувствуя, как сходит напряжение. Ведь рядом с ним Дин – его Дин, его брат, а значит, теперь, все правильно... Сэм уверен, что все происходящее вокруг – это его жизнь. Его настоящая жизнь. Дин же смотрит на него с затаенной грустью. Он знает - этот мир создан специально для них двоих, чтобы скрыться от ангелов и демонов со всей их апокалипсической ерундой. Чтобы защитить младшего брата от Люцифера и подарить ему относительно нормальную жизнь. Дин твердо знает, какова цена сделки с самой Судьбой, но готов ее оплатить сполна, если младший братишка – его Сэмми – будет в безопасности.