Магия крови

Дамблдор Директор Хогвартса сидел в кресле перед камином, грея в руках кружку медовухи. Сегодня и вправду был хороший день. И было что отметить. В череде последних дней, когда всё шло наперекосяк, наметилась светлая полоса. Поттер благополучно добрался до школы со своей лохматой подругой, а за ужином выпил зелья, добавленные Колином Криви в сок. Пожалуй, и правда хорошо иметь под рукой восторженных дурачков. Стоило только сказать "мальчика надо подлечить, а то вон какой заморенный, а от помощи отказывается, гордый", - и этот придурок все сделал. Теперь осталась малость: завтра вызвать Поттера, спеть ему песенку о любви и помощи пострадавшим, и пусть ухаживает за Уизли. Не забыть только сдобрить песенку чайком и ментальными закладками. Красота! Пожиратели здорово облегчили жизнь, покончив со старшими Уизли. Грязнокровку, пожалуй, можно использовать по-другому: Рональд уже отбракованный материал, а вот младший Малфой – это будет прекрасно. Люциус никогда не одобрит подобной связи, но можно сыграть доброго дедушку, идущего на великие жертвы во имя любви, и обвенчать голубков. Малфои прокляты, лишь один ребенок может быть в семье. Девку надо на выкидыш проклясть: даже если беловолосый придурок примет ее, все равно не видать ему наследника. Дамблдор холодно усмехнулся: потеря камня их рода - чувствительный для него удар, но ничего, все равно род будет уничтожен. Многое знали старшие Уизли, только толку от этой информации никому не будет: начнут говорить – сдохнут, обетами они крепко связаны. Терпения у пожирателей отродясь не было. Полчаса, может час они помучили пленников да убили. И это прекрасно – можно забыть про данные им обеты. Хороших новостей немало, но и проблем, к сожалению, не меньше, подумал директор, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. За столько лет сейфы орденцев почищены основательно, почти ничего не осталось. Придется открывать схрон предков снова. Помнится, там было десятка два очень занимательных амулетов, а с очередным появлением магов крови эти амулеты пригодятся. Придется их доставать. И черт возьми, пропажа Снейпа – хуже всего. Кто теперь будет таскать информацию из стана пожирателей? Петтигрю сбросил империус, Малфои потребуют проведения обряда вступления в род Драко, а камня нет. Значит, и сведений они передавать не будут. Те, кого хитрый директор внедрил в окружение Тома в этом году, состоят во внешнем круге, исполнители, о долговременных планах ничего не знают. И тупость министерских просто бесит. Разъярённый Дамблдор готов был прибить без всякой Авады Кедавра Скримджера, замолчавшего побег Долохова из Азкабана. Явился гад, с утра, каяться. Сказано было: сразу после поимки казнить по-тихому. Нет, правильного законника из себя строил, в тюрьму отправил. Ещё Долохов-старший столько планов поломал Дамблдору после смерти Гриндевальда. Только и удалось стражей подкупить, чтоб засунули младшенького в нижний карцер. Так тот нет чтоб умереть, сбежал. И как – пробил стену и уплыл. Может, и не выжил, водичка-то холодная, но вспомнить хотя бы Сириуса… Нет, надеяться на смерть Долохова в воде глупо. Эх, если б Альбус тогда не отвлекся, не было бы таких проблем сейчас. Чертов братец, надо же ему было захотеть медовухи в компании выпить. Наконец стало известно, что за ритуал провели над младенцем Сириус и Лили. Девчонка пожертвовала жизнью, а облезлая собака – родовой магией и силой. А сам, тварь блохастая, полусквибом стал. И как за тринадцать лет в Азкабане восстановиться умудрился? Да так, что сбежал из Азкабана и о ритуале вспомнил. Все крестнику норовил рассказать, насилу сдержали. Теперь, когда все считают эту скотину мертвой, не приходится осторожничать, - злорадно ухмыльнулся Дамблдор. - Выжал его мозг досуха, теперь он овощ. Кстати, очень интересный ритуал. Похож на тот, что провел над Альбусом и Арианой Гриндевальд. Но отличия есть: тот был магом крови все-таки, хоть и изгнанным из рода, а этим пришлось действовать через жертву самым дорогим. И это пророчество, будь оно неладно. Дважды кидал аваду в Поттера после ритуала, пока не понял, что в нем еще и крестраж. А в живом носителе эту хрень только хозяин может уничтожить. Как же половчее свести Тома и Гарри? Столько возможностей давались этому засранцу, а он никак не может прибить Поттера! И Лонгботтомы вышли из-под контроля. Опять оплошность. Ну кто мог подумать, что у Августы в должниках полклиники святого Мунго ходит? Хотя это неудивительно – столько лет там трётся. А из ее сына и невестки получились бы славные заложники. И как она успела врачей предупредить, что директор ей теперь враг? Ведь стеной встали, фанатики, не пустили к больным. Не убивать же мне их было. А теперь Флетчер доложил, что Августа вывезла сына и невестку за границу. Надо попробовать найти ее нору, эта старуха опасна. Жаль, что в доме у них не было ритуального зала, а то бы за камень рода она бы ноги лизала до самой смерти. Эх, если б Белла тогда воспользовалась советом Северуса и подала бы на напавших на нее в суд… Дамблдор вздохнул, представив, как с великим удовольствием отправил бы ее детишек в Азкабан, как когда-то она – его отца. И наследничка бы не было. Да, многое за это лето пошло не по плану. Образовалась третья сторона во главе с таинственной представительницей рода Медоуз, Лонгботтомы, по всей вероятности, к ним присоединились. Главное теперь – не дать этому союзу набрать сторонников и переманить к себе молодых Пожирателей... Пора подключать Боунс в полную силу, пусть своего погибшего братика из-за границы вызывает. Ищейка он первоклассная, а в стране его уже можно легализовать, забылись его подвиги... заодно и защиту в школе преподавать будет, посмотрим, кто из нынешнего поколения учеников окажется достоин ордена Феникса... Медоуз-холл. - Главное теперь – вытащить старинные магические рода из лап Воландеморта, без их помощи нам Альбуса не свалить, - вещала Августа. - Мы можем предложить им свободу и месть. Снять метку и отомстить Дамблдору. Многие разумные согласятся на союз родов, а пока я бы хотела познакомить вас с моей старой следственной командой. Они немолоды, но много чем могут помочь, и за ними стоят могучие рода. После обеда жду вас у зала совета, я давно его нашла, еще в молодости. Там невозможно соврать и заклятия в нём не действуют. Если у тебя паранойя, Антонин, можешь надеть меч, - предотвратила возможный вопрос мага старая леди. Вырубленная в горе пещера с древности служила местом сбора магических кланов и народов, на территории действовали чары мира и истины. Здесь, в круглой пещере, обсуждались когда-то вопросы жизни и смерти. Сейчас же в ней царили тишина и запустение, впервые за несколько веков нарушенные сбором магов. Зажглись светильники, заполненные новым маслом, каменные скамьи протерли от вековой грязи, круг оратора помыли заботливые ручки домовых эльфов. Постепенно начали прибывать маги. Любого из прибывших сюда можно было назвать человеком в годах. Вот, хромая по проходу меж скамей, пробирается Лорд Карлус Дморос - рунных дел мастер. Следом идет, опираясь на посох, Леди Трогия Лерпгерн - мастер чар. Присаживаются, расправляя одежды, боевые маги: представитель клана Макриггинов Лорд Дуглас, мистер Тофти и мистер Тиберий Огден. Важно целует руку Августе Кевин Марджорибэнкс - зельевар и владелец огромного количества теплиц с волшебными растениями. Скромно усаживаются на дальние скамьи мадам Помфри – лекарь – и Леди Нойра Селвин – мастер трансфигурации. Вот и в сборе команда следователя Августы Лонгботтом. Все вопросы уже обсуждены в письмах, прибывшие терпеливо ждут приглашенных. Первой в зал входит мантикора и усаживается у входа, за ней идут трое в полном боевом облачении. Чуть впереди идет девушка, слева от нее маг выше ее на голову, а замыкает шествие высокий мужчина с мечом у пояса. - Здесь мы все в безопасности. Это зал конклава, - произнесла Августа и начала формальное представление присутствующих. - Молодой наследник Поттеров, сэр Долохов и Моран уже продемонстрировали нам, что бить Дамблдора можно и нужно, - продолжила она речь, представив присутствующих друг другу. - Поздравляем вас, застать этого засранца со спущенными штанами – немалое достижение, - прогрохотал бас Лорда Дугласа. - Мы все видели воспоминание Альбуса, переданное нам Помфри. Старые маги зааплодировали молодому поколению... - Как вы понимаете, мы пригласили вас для заключения союза против Дамблдора и Ридла. Да, мы старики, но наши знания и опыт вам пригодятся. Кроме того, мы главы своих родов. Мои дети и внуки готовы биться, - вмешался Лорд Дморос. - Мои сыновья и невестка встанут в бою на нашу сторону, а пока готовы приносить сведения из стана Темного Лорда, - прохрипела Леди Селвин. Гермиона переглянулась с Гарри и Антонином, затем бросила взгляд на мантикору, которая кивнула. - Мы принимаем помощь родов, магией и кровью клянусь руку их направлять только против врагов, - раздался в зале звонкий голос Гермионы. Старые маги поклонились, а Гарри принял клятву. - Леди Селвин, - продолжила девушка. - Если ваши сыновья и невестка дадут клятву "магией и кровью" не разглашать моих тайн, в день осеннего равноденствия я сниму с них метку Риддла. Старая леди схватилась за сердце. - За такое они принесут клятву вечного вассалитета, если потребуете, - ответила она, собравшись с силами. Мадам Помфри подвинулась к соседке и дала зелье. Выпив флакон, Леди Селвин продолжила: - Думаю, за такое многие из сегодняшних рабов Риддла согласятся на присягу. Если Вы, леди Медоуз, не против, они поговорят с надежными людьми. Как я поняла из письма Августы, Риддл – не столь великая проблема, как Дамблдор. - Да, вы правильно поняли. Посмотрев друг на друга, представители старой аристократии встали и прошли к кругу ораторов. Встав вокруг него, все положили руки на плечи соседей, образовав тесный круг. - Провозглашаем перед магией и людьми заключенный договор боевого братства меж нашими семьями, - произнесли они хором. Свечение магии окутало фигуры. Дивной красоты голос произнес: - Благословляю. Ошеломленные маги стояли без движения несколько минут: их союз освятила магия. Со времен основателей Хогвардса такого не было. Последний союз родов, освященный магией, был союз четырех: Годрика, Ровены, Салазара и Пенелопы. И теперь они удостоились этой чести. Наконец ступор спал, и маги разошлись, договорившись обмениваться информацией через гоблинов. Поттер Впервые за всю свою жизнь я беспричинно и бесцельно брожу по Парижу. Домовик перенес меня сюда после обеда. Уже третье сентября, а дождя нет, следовательно, невозможно провести ритуал восстановления камня рода. Вот я и маюсь прогулками по городу. Правда, здесь очень красиво. Город любви он или чего ещё, а каждый камень здесь дышит историей, на каждой улочке – свои достопримечательности. Шаг в переулок от центра – и ты в другом Париже, которого нет в туристических проспектах и буклетах. Который знают лишь истинные любители города и коренные парижане. Здесь полно маленьких кафе в косых переулочках, они распространяют на несколько улиц вокруг аромат свежей выпечки и изумительного кофе, который умеют варить только в Европе. Из окон льется старый французский шансон, голоса Пиаф, Азнавура, Дассена завораживают. Может, все они были магами? Не может быть, чтобы у простых маггловских певцов были такие голоса. Эти кафе прекрасны, они манят к себе, сколько ни обойди. Я обошел не один десяток заведений, но в одном из них остался, слушая вечно молодой голос Эдит Пиаф и глядя на эскизы города, выполненные прямо на стенах черным карандашом. Интерьер кафе достоин страниц романа или картины: плетеные кресла, на удивление удобные и комфортные, на столах – свежие красные розы в низеньких вазочках. Именно это кафе останется у меня в памяти как воспоминание о Париже. Не Эйфелева башня, не Лувр, не Елисейские поля, а маленькое уютное кафе, уголок дома, которого у меня никогда не было. Казалось, время остановилось. Здесь я понял, что в жизни есть моменты, когда тебе просто спокойно. Я всю жизнь бежал, боролся, побеждал и терпел поражения, и только тут понял, что бывает вот так – спокойно и защищённо. Думаю, у меня теперь все получится в блокировке разума. Теперь я знаю, как отрешиться от эмоций – просто вспомню это кафе. Просидев до глубокого вечера, расплатился, поблагодарил официанта и отправился бродить по ночному городу. Дойдя до Монмартра, остановился у Мулен Руж, понаблюдал минут пять за восторженными людьми, выходящими с представления. А затем продолжил прогулку. Выйдя к Сакре-Кёр, я повернул к бульвару Рошшуар. Обходя базилику, любовался необыкновенными барельефами и, увлекшись, не заметил, как наткнулся на девушку... - Простите, - выдавил в попытке извиниться: удар получился очень чувствительным, сбив мне дыхание. - Прошу прощения, но это я виновата, бегу не глядя... – замотала головой незнакомка. Белокурые волосы и нежные глаза вдруг заставили сердце пропустить удар. - Флер! – узнал я француженку, влюблённую в Билла Уизли. - Гарри, какая встреча! – мило грассируя, обрадовалась Флёр. - Но разве тебе не положено быть в школе? Ты так вырос, я едва тебя узнала! И очки, смотрю, пропали. Без них тебе лучше. - Ну, если честно, я сбежал отдохнуть, - соврал я, слегка краснея. - А ты что в этом месте делаешь? - Ну, во-первых я тут живу, - слабо улыбнулась Флёр. - А во-вторых, убегаю от родственников. Они считают меня сумасшедшей и хотят обследовать в Сакре-Кёр, тут находится французская больница магов. - А почему? Мне кажется, ты вполне здорова. - Понимаешь, Гарри, я бы тебе с удовольствием все рассказала, но с минуты на минуту меня хватятся. Надо уйти подальше, чтоб не нашли. - Я могу составить тебе компанию, прогуляемся? Видел тут одно место, там нас точно искать не будут. Флер согласилась, и мы быстрым шагом отправились к кладбищу Монмартр. Действительно, стоило скрыться нам за воротами ограды, как мимо пробежали две девушки, похожие на Флер. - Это мои кузины, участвуют в поимке ненормальной девочки, - передразнила кого-то француженка. Мы присели недалеко от входа на скамеечку. - Ну давай Флер, колись, почему ты бегаешь от родственников? - Понимаешь, я люблю Билла Уизли, а он недавно пропал. Я не нахожу себе места, а вся моя родня считает, что меня опоили зельями, - Флер фыркнула и продолжила: - Я никогда не была в его доме и не пила ничего из его рук, так что это чушь. - А ты не думала что можно уговорить или подкупить, к примеру, бармена? - спросил я, вспоминая рассказ Моран. – Чтоб он добавил в твой напиток зелье? Флер задумалась. - Слушай, у меня есть… ну, что-то наподобие лакмусовой бумажки магглов. Она применяется для определения ядов в крови, достаточно капельки... - Гарри, я знаю, что это такое! Я же тоже маг и знакома с зельеварением. Если и ты сомневаешься в искренности моих чувств, хотя дружен с семьей Билла, давай свой тестер Бронгана, - возмутилась Флёр. Я достал из кармана аптечку. Увеличив ее, нашел тонкую полоску Бронгана и подал вместе с острой иглой Флер. Она проколола палец и размазала маленькую капельку крови по полоске, которая немедленно почернела. - Ой! - вскрикнула Флер, прижимая руки ко рту и роняя иглу и тестер. - Сильнейшее приворотное, даже не коричневой стала, а черной! Какой кошмар! - девушка зарыдала, уткнувшись в мое плечо, вздрагивая всем телом. - Я думала, что встретила того, кто меня понял и принял по-настоящему, а он, он... - доносились ее перемежающееся всхлипами слова. Флер рыдала громко и долго, через десять минут нас обнаружили ее кузины, возвращавшиеся после поисков назад к базилике. Я зажег огонек на палочке и бросил его над местом, где лежали тестер и иголка. Удивленные девушки молча подняли и осмотрели указанное. В их лицах немедленно проявились птичьи черты, а посмотрев на плачущую не замечающую их Флер, на кончиках пальцев они начали образовывать огоньки. - Уильям Уизли? - спросила одна из них. - Нет, я не Билл, - поспешил откреститься я. - Простите леди, что не имею возможности приветствовать вас согласно кодексу, но позвольте представиться: наследник Поттеров Гарри Джеймс. Я даже не пытался встать и оторвать от себя рыдавшую девушку. Вейлы немного успокоились. Сев на скамейку, начали поглаживать Флер по спине, шепча ей что-то на французском. Постепенно девушка успокаивалась. - Флер, не расстраивайся, меня тоже опаивали зельями, попьешь очищающих, и все пройдет. - Гарри, кто же решился на такую подлость? Это… это просто низко и недостойно, - все еще всхлипывая, но уже почти успокоившись, спросила Флер. - Уизли. По приказу Дамблдора. Я теперь скрываюсь от директора и хотел попросить тебя никому не рассказывать, что ты меня видела... - Гарри, я благодарна тебе, очень, и конечно, не скажу никому о тебе, - прервала меня вейла. - И мои кузины будут молчать, не так ли? Флёр нахмурилась и бросила странный взгляд на кузин. Те, смутившись, кивнули. - Если захочешь со мной пообщаться, пиши на мое имя в банк Гринготс, гоблины передают мне почту. А теперь иди, сходи в больницу, там смогут определить, что за приворотное тебе подлили, и выдать противоядие. Девушки ушли. Кузины перед воротами обернулись и бросили на меня взгляды, полные удивления и благодарности вперемешку с сочувствием. Что ж, в чем – в чем, а в сочувствии я не нуждаюсь. Мне помогли избавиться от иллюзий, и теперь я своего не упущу. Встав, призвал домовика и перенесся с его помощью в дом Медоуз. Дом встретил меня раскатами грома. За стенами бушевала настоящая буря, ветер пытался выдавить стекла, а дождь с градом – их выбить. Перед пылающим камином лежала мантикора, осуждающе меня оглядывая, а в кресле, положив ноги на ее лапы, спала Гермиона. Я почувствовал вину: смылся, никого не предупредив. Состроив извиняющуюся рожу Моран, кивком попросил ее уйти. Тяжело вздохнув, кошка осторожно вытянула лапу из-под ног девушки и, мягко ступая, ушла наверх. Я подошел к креслу, аккуратно и осторожно поднял на руки любимую и сел в кресло, устроив ее у себя на коленях. Миона немного поерзала, устраиваясь и затихла, тихонько посапывая. Не заметив, как, я и сам заснул. Утро началось с чувствительного удара острым кулачком любимой под ребра. Убедившись, что я проснулся, она стукнула еще пару раз, обрушив на меня водопад упреков. Чтоб как-то прервать поток красноречия, я притянул ее к себе и заткнул рот поцелуем. Потом, пользуясь ее секундной заминкой, зашептал ей на ушко: - Миона, милая, мне иногда надо побыть одному, ты же знала, что я в Париже, просто гуляю. - Я ревновала. Ты в Париже и без меня, - чуть покраснев, призналась девушка. - Прости, правда я хотел побыть один. В следующий раз обязательно побродим там вместе. - Ладно, как говорят мои родители - условно прощен, пошли завтракать. И легкой бабочкой упорхнула в столовую. Я же, встав, немедленно упал назад в кресло: моя девушка опять отсидела мне ноги. Со стонами судорожно растирая тысячи иголок в ногах, я клялся себе в миллионный раз, что спать в кресле с Мионой на коленях больше не буду. День покатился по привычной колее: завтрак, занятия с леди Августой, обед, опять занятия, но уже с Долоховым, ужин, вечерние посиделки у камина с Гермионой. Когда она отправилась к себе, мы с Моран выскользнули из поместья и отправились в рощу дриады. Долетели без приключений. В роще я под руководством Моран выбрал рунный круг на плите, повернув ее так, чтоб основным стал круг обращения к магии, и начал обряд. Оказавшись опять в пространстве с креслом, на котором сидела магия, поклонился и попросил ее помочь восстановить камень рода предков. - Что ж, молодой маг, я тебе помогу, - низким звучным голосом ответила магия. – Но попрошу тебя об одолжении. Не люблю, когда льется кровь моих детей в битвах. Если будет возможность, не убивай врагов, а приведи их на мой суд. Я сама осужу их по своим законам. Для того и дала дар магии крови магам, чтоб не создавать вражды меж родами, а судить их самой. Где-то в твоем мире хранятся цепи Шеридара. Найди их, это поможет тебе в исполнении моей воли. А теперь иди, твой род ждет своего главу. Очнувшись у алтаря, я увидел буйство чистой энергии, бившей с неба молниями в алтарь. Моран и дриада скрипели зубами, направляя потоки по каналам круга друидов, и под молниями образовывался обсидиановый камень, вплавляясь в алтарь. Духи предков кружили вокруг рунного круга, по очереди вплетаясь в линии сил и исчезая в родовом камне. Присоединившись к ментальному пространству Моран и дриады, я взял часть усилий на себя. От потоков сил, разлившихся вокруг, меня стало потряхивать, а волосы встали дыбом. Наконец последний призрак исчез в камне рода, и остаток сил мы отправили в накопители. По свечению я понял, что они заполнились почти наполовину. Вздохнув с облегчением, Моран с дриадой сошли с рунной плиты, а я начал обряд вступления в род. Порезал руку и произнес: - "Accipe meum sanguinem et dabo agnoscens patrocinio dignos" (прими мою кровь и дай покровительство, признавая достойным). Вспышка яркого света и появившееся на мизинце тонкое колечко из белого золота подтвердили мое главенство в роду. Залечив ранку заклинанием, я поднялся из рунного зала. Моран под руководством дриады уже подняла в воздух огромную плиту, которая станет крышей рунному залу и основанием будущего дома. После пятнадцати минут усилий мантикоры и воплей дриады плита была установлена. Попрощавшись с лесной девой, мы с кошкой покинули рощу и через час были в Медоуз-холле. Дойдя до спальни, я упал на кровать без сил, даже не раздевшись.