Свечи в темноте

Альбус Поттер никогда не жалел о своих решениях, даже если за ними шли не самые приятные последствия. Так, на третьем курсе он решил, что хочет стать профессиональным игроком в квиддич, — все свободное время проводил на поле, гоняясь за снитчем, чтобы быть ловцом ничуть не хуже своих родителей. Рождественские каникулы того года он также провел за полетами на метле. И сколько бы мама ни сетовала на плохую погоду и риск заработать простуду, Альбус наперекор всем рассекал снежный воздух. Естественно, мама оказалась права, потому что через неделю таких тренировок он слег с высокой температурой на грани бреда, а по возвращении в Хогвартс на первом же матче в новом году сломал себе плечо. Тогда он решил, что квиддич все же не его спорт, да и вообще любой спорт — не его. Несколько месяцев Альбус провел в поиске себя, пока ему не пришла в голову мысль попробовать свои навыки в зельях, чтобы поддержать историю его имени, но и тут у юного Поттера не срослось. Где-то в середине пятого курса, экспериментируя над очередным варевом, он случайным образом взорвал котел, да с такой мощью, что еще месяц ходил полностью лысый и без бровей, вызывая смех однокурсников. Слизеринцы считали его чудаковатым, но Поттер среди них чувствовал себя настолько комфортно, что перед каждым отъездом домой на него накатывала грусть. Тоскливо всматриваясь в окно своей спальни, он так хотел увидеть там отблески воды и силуэты щупалец гигантского кальмара, но, к своему сожалению, обнаруживал там лишь ветки деревьев и звездное небо. Лето перед шестым курсом выдалось насыщенным. Тогда их семью пригласили Малфои на выходные в Мэнор. К слову, это было не в первый раз, так что все проходило вполне стандартно. Джеймс веселился со Скорпиусом, Лили проводила время с мамой и Гермионой, а Альбус был доволен обществом Жаклин и Леони. Старшие дочери Малфоев обучались в Академии Шармбатон по неизвестным ему причинам. Впрочем, этот факт вовсе не волновал. Девочки рассказывали много интересных вещей о жизни и учебе за границей, о различных отличиях и новшествах, далеких от Англии. Тогда Леони обмолвилась словом, что хотела бы попробовать себя в преподавании. Жаклин посмеялась над ней, назвав ее чудачкой, потому что с таким чувством ответственности ей бы не доверили даже цветы в саду поливать, а об обучении детей даже заикаться не стоит. Сестры позабавились над этим, а Леони тут же нашла новую цель. Но вот Альбусу эта идея очень понравилась. Еще несколько дней он думал о том, чтобы попробовать найти свои сильные стороны и сделать упор именно на них, не теряя времени на всякую чепуху. Шестой курс начался с усиленного изучения Защиты от темных искусств. Отец в одном из писем посоветовал отыскать Выручай-комнату и использовать ее как тренировочный зал. Альбус сделал именно это. Конечно, позже пришлось объяснять мадам Помфри многочисленные порезы и синяки, не раскрывая своей тайны. Но даже с перебинтованной головой он оттачивал свои навыки каждую свободную минуту. Его сосед под комнате, Эдвин Фостер, опасливо косился в его сторону каждый раз, когда тот брал в руки новую книжку по темным искусствам. День за днем Альбус просвещал себя новым знаниям и умениям, а на седьмом курсе заявился в кабинет Макгонагалл и с самым невозмутим лицом сообщил, что после окончания школы хочет преподавать. Директор тогда чуть не свалилась в обморок. Да, Альбус не был самым примерным учеником: он встревал в перепалки, спорил с учителями, да и вообще не блистал своим хорошим подведением. И, чтобы не повторить чужих ошибок, Минерва Макгонагалл пообещала, что возьмет его на работу, но только тогда, когда Альбус обучится ремеслу преподавания и докажет ей, что сможет справиться со студентами. Вопреки ее ожиданиям, он коротко кивнул и покинул кабинет. Женщина еще не единожды вспоминала их короткий диалог и переживала, что могла ранить и обозлить достаточно эмоционального подростка. Но после выпуска до нее дошли слухи, что Альбус Поттер поступил в Школу Авроров. Должно быть, он решил пойти по стопам своего отца. И каково же было ее удивление, когда спустя несколько лет ей пришла сова Поттеров с письмом от их старшего сына, где была высказана просьба принять его на работу в качестве нового профессора по Защите от Темных искусств. Макгонагалл долго принимала решение, взвешивая все плюсы и минусы. Альбус был слишком молод: ему не так давно исполнилось двадцать четыре года, а настолько неопытному в преподавании человеку доверять обучение студентов — сомнительная затея. Но Минерва решилась, и через какое-то время на пороге ее кабинета оказался уже возмужавший Альбус Поттер, сверкающий зелеными глазами своего отца и излучающий напористость матери. Он поприветствовал ее и поблагодарил за встречу, после чего директор предложила ему выпить чаю. Он отказался. Да, действительно, тот взбалмошный мальчик, который на протяжении всей учебы был бельмом на Слизерине, куда-то подевался, уступая место достойному представителю своего факультета. Мужчина (по-другому его назвать язык не поворачивался) выявил желание стать деканом, когда узнал, что эта должность в новом учебном году пустует. Да, его амбиции никуда не делись, а работа в аврорате под строгим началом Гарри Поттера, не дававшего сыну никаких поблажек, собрала все крупицы его качеств воедино, дисциплинируя подростковую напористость. Макгонагалл лишь кивнула и проследила за его удаляющейся спиной, а после услышала знакомый и нередко дающий о себе вспомнить голос: — Хороший выбор, Минерва. Альбус Дамблдор по-прежнему сидел в кресле внутри своего портрета, висевшего среди многочисленных других в этом кабинете. Годы тренировок в аврорате дали о себе знать. Альбус кровью и потом добивался результатов, совершенствуя свою магию, получая синяки и шрамы. Отец предлагал ему остаться делать карьеру аврора, но он был непреклонен в своем решении. Мама сказала, что это даже хорошо: ей хватает одного ненормального борца с преступностью, и второго она вряд ли выдержит. Альбус не говорил брату и сестре о своем стремлении занять пост преподавателя, потому что те бы не были шибко рады ещё одному надзирателю над собой в виде члена семьи. И вот теперь профессор Альбус Северус Поттер ровным шагом направлялся в преподавательское крыло, где находились отдельные спальни и несколько пустых кабинетов. В одном из них Макгонагалл, предварительно наложив несколько защитных заклинаний, позволила расположиться Гермионе и Драко Малфоям, которые ранее прибыли помочь Хогвартсу как один из лучших министерских работников и бывший Верховный колдомедик, занимавшийся в данный момент разработкой новых лекарств и контрзаклятий. До этого пустовавшее помещение стало чем-то похожим на просторную лабораторию, расширенную при помощи магии. Сегодня Альбус совсем не удивился, открывая дверь импровизированной лаборатории, когда услышал возмущенный голос Гермионы. Да, супруги частенько спорили на рабочем месте, из-за чего Поттер задавался самым очевидным вопросом: как они живут вместе столько лет? — Уму непостижимо! Эксперименты на детях, Драко! — она хлопнула ладонью по столу; Альбус испуганно вздохнул. — Ты вновь принимаешь все слишком близко к сердцу, — размеренно протянул он в ответ, добавляя порошок в котел. — Доброе утро, — кивнул Альбус, обращая на себя внимание. Гермиона обернулась к двери, и ее взгляд заметно потеплел. — Наконец, хоть один адекватный человек, кроме меня, — воскликнула она, вызывая у мужа скептическую ухмылку. — Рада видеть тебя, Ал. — Альбус, — приветственно кивнул Драко. — У нас возник небольшой конфликт. Кое-кто думает, что я собираюсь угробить чьих-то детей. — Я такого не говорила! Я сказала, что против экспериментов. — И в чем разница, Грейнджер? — голос Драко был все так же насмешлив. — Гермиона, я не понимаю, о чем речь, — встрял Альбус, садясь на один из стульев. — Я предложил начать давать некоторые зелья пострадавшим уже сейчас, чтобы выявить динамику их состояния. Не думаю, что ребяткам в коме с постоянной кровопотерей станет хуже. К тому же, ни одна моя разработка не потерпела неудачу. Таким образом у нас будут хоть какие-то шансы на успех. Создать контрзаклятие, не имея самого заклятия, — задачка не из самых легких. А вот пара-тройка зелий никому не повредит. — Ты используешь запрещенные Министерством ингредиенты, — прошипела Гермиона. — И именно поэтому здесь нахожусь я, а не очкастый хмырь в лимонном халате. Министр дал добро. — Плевать я хотела на мнение Министра! Альбус вздохнул, прикидывая в голове варианты развития событий. Он не мог принять ни одну сторону в этом вопросе, но и остаться в нейтралитете — тоже. Драко был прав, потому что у них не оставалось других способов. Это в любом случае лучше, чем просто ждать, пичкая детей крововосполняющим каждые несколько часов. Если попробовать давать что-то новое, они сдвинутся с мертвой точки. Но в противоположность этим мыслям приходили другие, заключающие в себе гуманность: нельзя ставить эксперименты. Это дети. У детей есть родители. Если что-то пойдет не по плану, то все закончится очень плачевно для всех, кто был включен в процесс, а начнут с самой Макгонагалл. — Гермиона, он ведь прав. Мы не можем сидеть сложа руки. Я перечитал за этот месяц столько книг, сколько в жизни не видел, и не нашел ничего даже близко похожего, кроме случая в девяносто втором. — Мандрагора не дала того эффекта, которого мы ожидали, — между слов добавил Малфой. — Верно! Так не лучше ли будет попытать немного удачи? — Альбус встал. — Ты же знаешь, как работает темная магия, не хуже меня. — Ох, Альбус, — выдохнула женщина, массируя виски пальцами. — Я готова рисковать собой, но не детьми. — Как по-гриффиндорски, дорогая, — Драко каплями переливал содержимое котла по флаконам, даже не смотря на присутствующих. — А если бы там были наши дети? — вскипела она. — Тогда я сделал бы то же самое, что еще раз доказало бы, насколько я уверен в себе, в своих способностях и в своих зельях, — он, кажется, впервые отвлекся от работы. — Лучше бы мы отправили всех детей в Шармбатон. Там куда безопаснее, чем в Хогвартсе. — Я сойду с ума… Альбус постарался улыбнуться ей, но вышло как-то криво. Он взглянул на наручные часы, отмечая, что пора выдвигаться на занятия. Коротко распрощавшись со спорящими супругами, он удалился, закрывая за собой дверь. Хорошо, что на нее было наложено заглушающее.

***

Впереди был долгий день как для преподавателей, так и для учеников. Завтрак проходит размеренно и достаточно однообразно. За гриффиндорским столом царило мнимое веселье, которое никуда не ушло после того, как Луи Уизли впал в кому. Ребята делали вид, что жизнь продолжается. Возможно, они были правы: хотя бы общая атмосфера не нагнеталась случившимися событиями, как это было после инцидиента с Эмилией Томас, когда несколько дней царило траурное молчание, убивающее всех вокруг. А слизеринцы жили в своем спокойном темпе, сопровождаемые междоусобными войнами внутри факультета. Все шло своим чередом. — Твоим лицом можно пугать детей, — на лавку плюхнулась Астрид, заглядывая Кристине в тарелку. — Спасибо, я все утро старалась добиться этого эффекта, — закатила она глаза в ответ. — А она права, — подал голос Скорпиус, сидящий напротив. — Выглядишь зловеще. — Еще слово, Малфой… — Молчу! Астрид рассмеялась, привлекая внимание окружающих. Она частенько приходила к чужим столам, чтобы пообщаться с друзьями. С Кристиной у Астрид сложилось неплохое общение. Не сказать, что они были самыми закадычными подругами, но их дружба была достаточно близкой, чтобы делиться секретами и переживаниями. Ну, Астрид так считала, поэтому выкладывала Кристине все о себе и обо всех, кто окружал их, а слизеринка в свою очередь хранила чужие секреты — не запоминая их — и редко делилась своими. Льюис могла быть надежной хранительницей тайн, если бы контролировала свою болтовню. Но Кристину это не особо волновало: она и так не была из тех, кто много говорит о себе. Жизнерадостная пуффендуйка стала ей хорошим товарищем, создающим тепло вокруг. Да и совместные походы на кухню по ночам тоже сыграли немаловажную роль. Правильно говорят, что ночью люди более честные. — Есть конспекты по Защите? — Астрид украла из ее тарелки маленькую помидорку черри. — Они в подземельях. Можем сходить после урока. — Ты моя спасительница! — воскликнула девушка, обнимая подругу под ее недовольное ворчание. Такое утро было достаточно приятным для Кристины. Даже крепкие объятия становились теплыми, хоть она и не подавала виду. Несколько сов влетели в раскрытые окна. Нотт прикрыла глаза и опустила голову, молясь, чтобы сегодня она осталась без почты. Почувствовав легкий укол клювом, она поджала губы, надеясь, что увидит забавную ушастую сову по кличке Флип, которую присылали обычно Александрия и Томазо. Даже эта крошечная надежда разбилась из-за подавшего голос Скорпиуса: — Рой хочет съесть мой омлет. Кристина открыла глаза, чтобы увидеть коричневую неясыть своего отца с небольшим письмом в лапке. Она погладила сову по перьям и предложила ей кусочек хлеба, после чего забрала послание для себя. Характерно ухнув, Рой расправил крылья и взмыл вверх, исчезнув в потоке других птиц. Астрид понимающе промолчала: подруга не любила письма из дома, даже если те были наполнены только хорошими новостями и пожеланиями. Кристина аккуратно отлепила сургучный оттиск и заглянула внутрь, но на этом движения ее пальцев остановились: она увидела кусочек первого слова, написанного неизвестным почерком. Нотт вскочила со своего места, схватила сумку и бросилась прочь из Большого зала, оставляя Астрид и Скорпиуса в недоумении. — Может, кто-то умер? — предположил Малфой. — Ее душевное равновесие, — выдохнула Астрид и молча вернулась к своему столу. А Кристина неслась по коридорам в надежде найти укромное местечко, чтобы хоть немного прийти в себя. Будто по закону чертовой подлости не было ни единого свободного места. Каждый уголок школы этим утром кишил людьми. Кончики пальцев неприятно покалывали. Да, она догадывалась, кто адресант. Потому что почерк не был похож на отцовский. Эти буквы были слишком плавными, слишком аккуратными и ровными, будто писавшего в детстве били по рукам плетью, чтобы тот научился выводить идеальные символы. Наконец, она остановилась у окна и бросила сумку на подоконник. Осторожно разжимая пальцами уже помятый конверт, Кристина сжала губы, справляясь с собственным недоверием и любопытством. В нос ударил неприятный аромат сладких духов. Милая Крисси, Прости, если твой последний разговор с Тео отцом был не самым приятным. Я чувствую ответственность за этот случай, ведь думала, что если он расскажет тебе новость, ты не воспримешь ее так негативно. Мне жаль, что у нас с тобой не вышло хорошо пообщаться за то время, пока ты была на каникулах, и я надеюсь, что однажды мы поладим. Ты очень хорошая девушка, Кристина. Я мечтаю подружиться с тобой и жить в согласии. Твой папа очень переживает, места себе не находит, но не знает, как все исправить и не обидеть тебя в очередной раз. Он очень скучает по тебе. Ждем твоего возвращения на каникулах! С любовью, Марго Идрис Что за гребанная чушь? Губы девушки исказились в какой-то вынужденной улыбке, будто она была единственной реакцией организма на только что прочитанный бред ее новой мачехи. Уму непостижимо, насколько много эта женщина о себе возомнила, раз считает, чт ее каракули — пусть и идеальные — как-то исправят отношения девушки с отцом. Все, на что способны такие дамочки, — делать детей и отбирать имущество при разводе. Первое почти сделано, ну а второе — вопрос времени. Кристина вновь сжала письмо в комок и положила на подоконник. Она несколько секунду буравила взглядом мятый пергамент, будто это могло помочь, и достала свою палочку. — Инсендио! — с нажимом процедила она, вырисовывая руну в воздухе. Письмо загорелось, но это не удовлетворило девушку. — Экспуль… — Экспеллиармус! Нотт испуганно обернулась. В трех метрах от нее стоял Джеймс с ее палочкой в руке. Он выглядел шокированно и растерянно, рассматривая однокурсницу. — Ты собралась разнести здесь все к чертям? — Не твое дело, Поттер. Иди, куда шел! — Кристина подошла и наглым образом выхватила свое оружие. — Ты в порядке? — осторожно поинтересовался он. — Не твое дело. Она прошла мимо юноши, но тот не стал отпускать ее так просто и пошел следом, поравнявшись с ней через несколько метров. — На тебя так влияют письма из дома? Мама бы запустила в меня Летучемышиный сглаз, если бы я сжигал ее письма, — он неловко прочесал затылок. — У меня нет матери, придурок, — Кристина зло на него зыркнула. — Я знаю, у тебя только отец. Он клевый. — Ты знаком с моим отцом? — удивилась слизеринка, останавливаясь посреди лестницы. — И вовсе он не клевый. — Мой папа с ним работал несколько раз. Да и на каникулах у Малфоев мы пересекались, если ты не забыла. Мистер Нотт крутой мужик, а еще он тебя любит. — О, конечно, любит, — она закатила глаза и продолжила подниматься вверх. — Жену он свою любит, а на меня ему наплевать уже очень много лет. — Брось, чепуха! Нельзя не любить своих детей — это невозможно. — Ты его не знаешь. И меня тоже. — Неправда! — Джеймс обогнал Кристину и встал перед ней, преградив путь. — Я тебя знаю. Ты противная, но добрая. Какой же невыносимый прилипала! И как только Скорпиус общается с ним столько лет? Или это уже настолько обыденное дело, что он и не замечает? — Лучший комплимент в моей жизни, Поттер, я весьма признательна. — Ну, так и есть. Ты кажешься такой угрюмой и недовольной, но я видел, как ты плакала тогда в Хогсмиде, а несколько минут назад сжигала письмо из дома. Это значит, что у тебя очень нежная душа и тебя легко ранить. — Скажи, тебе совсем нечего делать? — Я всего лишь сказал правду! — возмутился Джеймс, когда Кристина оттолкнула его и зашла в класс, к которому они подошли. Впереди был урок Зельеварения. Семикурсники уже рассредоточились по своим местам, заняв столы, и теперь готовились к предстоящему занятию. Малфой сидел в неизменной компании Кристиана Забини и периодически взглядом метал в него молнии, да брезгливо фыркал. Что ж, вполне подстать своему закадычному другу. — Слушай, если ты думаешь, что можешь вот так просто понять, какой я человек, то спешу расстроить: у тебя не вышло. Можешь практиковать свои дедуктивные навыки на Клементин. Поверь, если у тебя получится, ты узнаешь много интересного. Хотя..., я сомневаюсь в твоих способностях. Нотт бросила сумку на свою парту и опустилась на стул, тяжело выдыхая. Только надоедливого Поттера не хватало сейчас. Утренняя почта и без того подпортила настроение девушки, а болтливый однокурсник явно усугублял положение своим жужжанием над ухом. Соседний стул с характерным скрипом отодвинулся. — Ты здесь не сидишь, — прошипела Кристина, желая испепелить учебники, которые сейчас раскладывал Джеймс. И Джеймса тоже. — С тобой весело, — он ей подмигнул. — Салазар! — простонала она и уперлась лбом в сложенные на столе руки. Но что-то внутри предательски екнуло, когда лицо Поттера озарила искренняя улыбка. Он вел себя немного по-детски. Ей вспомнилось то время, когда на втором или третьем курсе она украдкой заглядывалась на этого лучезарного мальчишку с вечной улыбкой на лице и горящими щенячьими глазами. Тогда все было в разы проще: юная Кристина вовсе не понимала людей и даже не старалась, довольствуясь лишь внешним видом. Ну, а задорный Джеймс не мог не нравиться. Он всегда был добр со всеми и умел шутить, смешно контрастировал на фоне более угрюмого Скорпиуса и добавлял красок в окружающий мир. У него было много друзей и родни рядом. А Кристина была одна. Да, в то время она дружила с Клементин, но этого было мало. Ей хотелось быть на месте Скорпиуса, чтобы впитывать в себя эту жизнерадостность и наслаждаться моментом. Но годы шли. Дружба с Клементин стала горсткой пепла, а горящие глаза Поттера начали вызывать раздражение вместо восхищения. И теперь он сидел рядом, что-то бормотал себе под нос, зарываясь в сумку с головой, пока она, скрыв за волосами свое лицо, тихонько наблюдала за ним. Может, даже хорошо, что он решил сесть рядом, потому что мысли о глупом письме постепенно улетучились. Подсматривать за действиями Джеймса оказалось довольно увлекательно: он обернулся на заднюю парту, где сидел Джонсон, его бывший сосед, что-то ему сказал и постучал пальцами по столу. Поттер встал со своего места и подошел к Скорпиусу, пока Кристиан куда-то испарился. Они обменялись парой-тройкой фраз и дружно рассмеялись, толкая друг друга. — Ты как? — раздалось сзади, и Кристина выпрямилась, оборачиваясь. — В порядке, — она дернула уголком губ. — Сидишь теперь с Поттером? — Кристиан уперся ладонями в парту, кивая в сторону чужих вещей. — Даже не спрашивай. Прилип ко мне в коридоре. — Могу подсыпать ему дряни, если хочешь. — О, брось, Забини, — она насмешливо на него посмотрела, откинувшись на спинку стула. — Если хочешь напакостить Поттеру, то делай это самостоятельно. Я и без тебя могу справиться, если уж на то пошло. Да и глупо вымещать злость на него, потому что у тебя не вышло заполучить Клементин первым. — Ты ничего не знаешь, — Кристиан оттолкнулся от парты, намереваясь уйти. — И это доказывает мои слова. Но Забини ушел, сделав вид, что ничего не услышал. Хлопнула дверь, впустив в кабинет профессора Морель. Женщина взмахнула палочкой, призывая зачарованный мел, чтобы начать выводить им названия новой темы. Она прошлась вдоль рядов, пока ученики спешили занять свои места, и удивленно посмотрела на Джеймса: — Вы пересели, Поттер? — Да, профессор! — закивал он. — В этом году я намерен получить Превосходно по вашему предмету. — Как самонадеянно, но все же похвально. Директор обмолвилась, что вы изъявили желание поступать в Школу Авроров. — И я поступлю! — кажется, его воодушевлению не было предела. — Что ж, тогда продемонстрируйте мне свои знания с помощью домашнего задания. Джеймс слегка дернулся, но не растерялся. Он взял в руки свою работу, выполненную прошедшей ночью, и начал объяснять задание, иногда подглядывая в пергамент. Кристина удивилась, увидев однокурсника подготовленным чуть ли не впервые в жизни. Зельеварение прошло, как всегда, медленно, сопровождаемое скрежетом перьев и замечаниями Морель. Час за часом студенты проживали очередной учебный день, заполняя пергаменты конспектами и пачкая свои пальцы в чернилах. Монотонно и обыденно, так, как и полагается студентам Хогвартса... Пока в Больничном крыле за поперечной ширмой прибавлялись пациенты.

***

Мадам Помфри периодически выпивала успокоительную настойку после того, как вливала в рты практически обескровленных детей лекарства. Она была стара, чтобы выдерживать подобное, да и слишком много на своем веку повидала смертей. Макгонагалл тоже принимала успокоительные. Драко Малфой отдал ей несколько склянок собственного приготовления, сказав, что они имеют более долгое действие. Сейчас же он раскладывал крошечные пузырьки в шкафчике в каморке медсестры, чтобы они всегда были в ближайшем доступе в случае чрезвычайной ситуации. Его зачарованный чемоданчик лежал раскрытый на столе, предоставляя владельцу все свое содержимое на многочисленных полках, уходящих вглубь зачарованного предмета. Мужчина был облачен в белый халат с именной нашивкой из серебряных нитей на груди и казался каким-то ангелом, сошедшим с небес. Но морщинка, пролегавшая меж бровей, и озабоченный взгляд разрушали этот образ. Драко хмурился, делая заметки в ежедневнике и проверяя бутылочки зелий, каждый ингредиент которых был обозначен определенным образом. Да, он становился до жути педантичен и сосредоточен, когда дело касалось его работы, но даже это не могло позволить ему оставить незамеченной открывающуюся дверь. — Не помешаю? — тихий голос донесся до ушей мужчины, почему чего тот вскинул голову. — Проходи, милая, — серые глаза заметно потеплели при виде вошедшей девушки. Клементин присела на табуретку, скрестив лодыжки, и уперлась ладонями в сидение, тем самым напомнив Драко о детстве, где она точно так же сидела, свесив ножки со стула, когда наблюдала за его работой. — Как учеба? Ваша преподавательница по Зельям очень нахваливала тебя и Скорпиуса. — Да, у нас хорошо получается. Думаю, это наследственное, — девушка хитро склонила голову набок, вызывая у отца смешок. Он отошел от стенда и вернул свое внимание к записям на столе, перебирая их в известном только ему одному порядке. Драко закатал рукава халата, чтобы они не мешали процессу. Он всегда так делал. Мама говорила Клементин, что очень давно его задело заклинанием, потому что он зацепился за ветку дерева манжетой, что повлекло за собой ряд не очень приятных событий. Она не стала рассказывать, каких именно. После того случая, если его руки принимались за какую-либо работу, рукава поднимались до сгиба локтя. — Поговаривают, ты встречаешься с Джеймсом Поттером, — между тем сказал Драко, не отрываясь от своего занятия. — Па-а-ап, — протянула Клементин, слегка покраснев, — не хочу об этом. — Он неплох, — все же попал плечами он. — Но, признаться, я думал, у тебя что-то намечается с Крисом. Что ж, этого стоило ожидать. Отец хоть и не часто поднимал такие темы, но они все же имели место быть. А раз он посещал Хогвартс постоянно, то и слухи до него доходили вполне себе быстро. Но отношения с Джеймсом не были слухами. Это была правда. Такая правда, от которой стыдливо прячешь глаза и стараешься избежать разговора, и тем не менее — от нее никуда не денешься. — Ты расстроен? — осторожно поинтересовалась Клементин, стараясь разглядеть выражение лица родителя. Он снова тепло ей улыбнулся. — Почему я должен расстраиваться, что за вздор? Мой приоритет — счастливое будущее моих детей. Раз уж твой выбор пал на Поттера, то это очень даже хорошо, если ты, конечно, сама так думаешь. — Мама знает? — Она мне рассказала. И еще она очень переживает за тебя. Кажется, перед отъездом в Хогвартс у вас состоялся небольшой разговор. Клементин кивнула. — Рекомендую поделиться своими переживаниями с братом. — Он разозлится, ты же знаешь Скорпиуса. — Скорпиус вспыльчив, да, но он поймет тебя лучше любого друга. И тут отец был прав. Как бы они с братом ни ссорились, он всегда оказывался на ее стороне, защищал и направлял в правильную сторону. С самого детства эти двое были союзниками, как самые младшие в семье. Правда, что-то менялось с возрастом. Может, дело было в разных друзьях и интересах. Или в схожих характерах, которые не выдерживали долго вместе. Но даже если учесть все факторы, Скорпиус вставал перед Клементин, если решал, что ей это нужно. Клементин обвела взглядом каморку, замечая каждую бутылочку с переливающейся жидкостью и каждый фолиант на рабочем столе. Здесь тешились чужие надежды на долгую жизнь или, в случае чего, безболезненную смерть. Забавно, что на фоне собственных проблем и переживаний, она напрочь забыла о тех ребятах за ширмой, которые действительно нуждались в помощи, но даже не могли попросить. Интересно, сколько из там. Рука Драко дрогнула над столом; он тут же выпрямился и метнулся к двери. Из коридора доносился гомон голосов. Клементин последовала за ним, но осторожно. Она вынырнула из комнатки, чтобы увидеть все и не помешать. Отец взмахом палочки отодвинул часть той самой ширмы, пока двое мальчишек несли на руках девочку — похоже, с Пуффендуя, судя по ее квиддичной форме. Видимо, у барсуков сегодня была тренировка. Эти напуганные лица еще долго будут всплывать в памяти Клементин, как одно из самых страшных событий. — …с метлы, прямо вниз, — тараторил тот, что помладше. — Я наложил на нее Чары Помех, чтобы она не разбилась насмерть, — добавил второй. — Очень умно, парень, — заметил Драко и направился в каморку. — Позовите Помфри, она должна быть на этаже. Он взял несколько склянок из своего чемодана, какой-то порошок в бумажном пакетике и, бросив многозначительной взгляд на свою младшую дочь, вернулся к новой пациентке. Клементин поняла, чего он от нее хотел: покинуть Больничное крыло. Но девушка будто приросла к полу, наблюдая за передвигающейся тенью отца за ширмой. Спустя несколько минут к нему присоединился и мадам Помфри. Двое пуффендуйцев были выставлены за ширму, дабы не мешали процессу. Они осторожно покосились на Клементин, но ничего ей не сказали, медленно последовав к двери. — Как она? — вырвалось у нее. Парень повыше обратил на нее свой растерянный взгляд: — Она белая, будто скоро умрет, — голос его был сдавленным и каким-то серым, не имеющим красок и интонаций. — Мистер Малфой сказал, что будет поддерживать в ней жизнь. — Все будет в порядке, я уверена. — Хотелось бы верить… На этих словах ребята покинули Больничное крыло. Клементин вновь посмотрела на порхающего над койкой отца, стараясь не слушать цоканье стеклянных баночек друг об друга и взволнованный голос медсестры. Девушка покинула крыло спустя минуту, не выдержав напряженных звуков. Тем временем этажами выше все было намного спокойнее. Библиотека школы наполнилась студентами не так давно. Кажется, какой-то преподаватель был беспощаден: задал своим ученикам слишком много домашней работы, и теперь пятый и шестой курсы корпели над книжками, записывая информацию для будущих рефератов.

***

Лили Поттер не считала себя глупой или недалекой: учеба давалась ей вполне легко. Не без некоторых трудностей, конечно. Но она уже битый час сидела над раскрытой книгой “Как превзойти Темные искусства”, и ее мозги начали стремительно плавиться от такого количества букв. На прошлом занятии Альбус немножко разозлился и дал не самое маленькое задание. И теперь Лили вместе с доброй половиной курса штудировала книжки в поисках нужных глав. Здесь же страдали и ребята курсом старше, к которым профессор Поттер также оказался неблагосклонен. Кто бы мог подумать, что он способен на подобное? Но, к своему счастью, Лили не была одна. Рядом сидел Лисандер, закинув одну руку на спинку ее стула. Он держал какую-то брошюру в руках, погрузившись в чтение. Признаться, девушка иногда отвлекалась от работы и поглядывала на симпатичного юношу справа, позволяя себе рассеянную улыбку. Через несколько столов от них расположились слизеринские шестикурсники. Кассандра Блэквуд восседала во главе стола, закинув ногу на ногу, переговариваясь о чем-то с девушкой рядом. Одетая в красивое черное платье с белым воротничком и распустившая свои русые волосы, она выглядела очень эффектно и заметно на фоне других. Дело было, конечно, не в одежде, а в обыкновенной природной харизме, которой она обладала. Айзек сидел справа, добавляя что-то в рассказ своей сестры и подмигивая ее подружке. Странно, что среди них не было Клементин. Должно быть, поэтому все внимание собирала именно Кассандра. — Они такие шумные, — отметил Лис, проследив за ее взглядом. — О, а вот и Малфой. Теперь картина полноценна. И правда: к шестикурсникам размеренным шагом шел Скорпиус, появившийся будто из ниоткуда. Он отправил Кассандре свою дежурную улыбку, а когда подошел близко, коротко чмокнул в щеку, из-за чего Блэквуд расцвела. Айзек закатил глаза. Малфой призвал к себе свободный стул и сел рядом с девушкой, закидывая руку на спинку ее стула. Теперь они буквально зеркалили Лили и Лисандера. Только вот слизеринцы даже не смотрели на пятикурсников, будучи увлеченными друг другом. На их фоне Лили почувствовала себя какой-то неправильной. — Я не могу больше это читать, — промычала гриффиндорка, закрывая толстую книгу. — Пройдусь по тексту еще раз. Мне нужно отдохнуть. — Пойти с тобой? — тут же отозвался Лисандер, шумно поднимаясь с места. — Нет, я быстро! — Лили улыбнулась и скрылась за очередным стеллажом. Терпкий запах книг и пыли давил на нее, вызывая легкую головную боль. Библиотека не была любимым местом для времяпрепровождения, но тут было проще решать домашку, потому что всегда была возможность обратиться к новому источнику информации. Остановившись у нужного отдела, она стала проводить пальцем по корешкам книг, читая названия и прикидывая, понадобятся ли ей они при выполнении реферата. Несколько книжек Лили достала и сложила маленькую стопочку на подоконнике рядом, когда ощутила легкий аромат мокрой травы. И, обернувшись, она оказалась в нескольких сантиметрах от широкой мужской груди в цветной водолазке. — Рекомендую эту, — его рука метнулась к верхней полке и схватилась за какой-то учебник. — “Практическое руководство по магической защите от Темных искусств” весьма познавательное чтиво, будь уверена. — Спасибо, Скорпиус, — она выхватила протянутую книгу и отправила ее к уже готовой стопке. — Что-то еще? — Ты говорила с Джеймсом? — его голос стал серьезнее. Лили нахмурилась, подозревая, о чем сейчас пойдет речь. — Почему я должна была с ним говорить? — Ты его сестра, вы должны общаться. — Очень логично, десять очков! — фыркнула Лили, привалившись поясницей к столу. — Не паясничай, — он закатил глаза. — Видел сегодня его с Клементин. Прогуливалось за ручку по коридору. — В чем проблема? — этот бессмысленный диалог начинал ее раздражать. — Я знаю свою сестру слишком хорошо. И я не хочу, чтобы ее ошибки были совершены посредством Джеймса. — Хочешь сказать она с ним не потому, что он ей нравится? — ее брови удивленно поползли вверх. — Нет, просто это слишком сложно. Она растеряна и постоянно одна. Даже Забини стал появляться рядом с ней реже. — Подожди. Еще несколько недель назад ты заявился ко мне с кровью на лице, потому что, по твоим словам, Забини ошивается с твоей сестрой. А теперь тебя это стало беспокоить? Скорпиус, тебе заняться нечем? — Да, это звучит бредово, но пока Клементин не начала пропадать с Джимом, все было в порядке. Я не знаю, почему так. Думал, может, он поделится с тобой. — Мы не обсуждаем личную жизнь друг с другом, — Лили подала плечами. — А надо бы, — хмыкнул Скорпиус. — Таскаешься с чокнутым. — Прости, что? — девушка едва ли не задохнулась в возмущении. — Ты завалился в мое окно и лез ко мне! И у тебя язык поворачивается назвать чокнутым кого-то другого? — Тише ты! — он шагнул ближе, сокращая расстояние. — Это была случайность. И ты меня ударила, кстати. — Надо было бить сильнее, — Лили с вызовом заглянула в его глаза, выпрямляясь. — Используешь любовные духи на Скамандере? — усмехнулся Скорпиус. — Или это он использует их на тебе? Что ты вообще нашла в этом недотепе? Кругом куча нормальных ребят. — Лисандер замечательный и вежливый, он не нуждается в зельях… — Я тоже вежливый. — А ещё он обаятельный… — И я обаятельный, — он широко улыбнулся. Лили стукнула Скорпиуса по голове первой попавшейся книжкой. Юноша скривился и потер затылок, насмешливо глядя на девушку, пылающую раздражением. Безумно милое зрелище, как он считал. Она так грозно смотрела на него снизу вверх, что можно было подумать, что еще секунда — достанет палочку и нашлет проклятье, да не простое, а самое изощренное. — Подожди, — прищурился Малфой, склонив голову набок, — ты считаешь, тебе нужны всякие зелья, чтобы понравиться кому-то? Не думал, что твоя самооценка настолько низка. — Заткнись, Малфой, — Лили толкнула его в грудь и собрала в охапку свои учебники. Она обошла юношу и направилась в сторону своего стола, где ее уже заждался Лисандер. Но Скорпиус, повинуясь неизвестному самому себе порыву, догнал ее у поворота, где их все еще не было видно, схватив девушку за локоть. Лили развернулась на месте, уже готовая возмутиться снова, но оказалась сбита с толку словами, которые никак не ожидала услышать: — Ты не нуждаешься в зельях, Лили. Кто угодно, но не ты.