Свечи в темноте

— Крис! — снова выкрикнула Клементин. И в этот раз Забини остановился. Он повернулся к ней лицом, а в глазах застыло осуждение. Клементин встала в нескольких шагах от него, не зная, что сказать в собственное оправдание. Она ничего плохого не сделала, ведь никто не запрещал ей целоваться с Джеймсом, да и Кристиан всего лишь друг. Но почему-то ей было ужасно стыдно перед ним. Клементин ощущала себя предательницей по отношению к нему. И это чувство съедало изнутри, потому что его голубые глаза смотрели на нее так, будто она сделала действительно что-то ужасное. — Что? — спросил Кристиан, засунув руки в карманы. Ему неприятно находиться здесь. Надо же, до чего жизнь любит шутить над людьми. Забини вдруг усмехнулся, когда подумал об этом. Он искал Клементин по всему замку около часа, потому что утром они договорились встретиться в библиотеке после занятий, куда она так и не явилась. Он заглядывал в каждый кабинет, спрашивал у однокурсников, пока ему не сказали, что она сидит на подоконнике на третьем этаже, где обычно пустуют коридоры. Вот только нашел он ее совсем не там, где должен был… Больно? Нет, скорее, неожиданно. Мог ли он предсказать, что его поиски закончатся вот так? Мог ли он угадать, что обнаружит девушку, в которую влюблен уже не первый год, в объятиях человека, которого, откровенно говоря, недолюбливает? Ему всегда казалось, что с ним такого уж точно не случится. Может, в детстве в голову Кристиана вбили, что он особенный, что все будет так, как захочет он сам. И теперь ему вдвойне обидно вот так вот проиграть, даже не начав игру. — Я не знаю, что сказать, но в любом случае это не то, что ты подумал, — она поджала губы. — Правда? А что я мог подумать? Что ты целовалась с Поттером в кладовке? — Я всего лишь хочу объяснить! — Зачем? — Его голос усталый. — Разве есть смысл, Клементин? Ты не должна мне что-либо объяснять. Это твоя жизнь, ты распоряжаешься ей так, как хочешь. Просто я чувствую себя таким олухом сейчас. Вы ведь не в первый раз остаетесь вдвоем… По школе ходят слухи, но никто особо не верит, все считают, что Поттер тебе безразличен. Вот же идиоты! — Кристиан тихо рассмеялся, а у Клеметин сжалось сердце от этого хриплого смеха. — Знаешь, это мои проблемы, но не твои. Ты вправе целовать того, кого хочешь. Но, прошу тебя, не пытайся обмануть кого-то. Не пытайся обмануть себя. — Я не знаю, зачем сделала это, — попыталась защитить себя она, но сразу замолчала. Стыдно. До ужаса стыдно. Клементин чувствовала себя такой дурой. Она не хотела, чтобы кто-то посчитал ее ветреной или кем-то подобным. Она хотела всего лишь почувствовать себя свободной, а Джеймс Поттер дарил ей именно это чувство. Девушка знала, что нравится ему и Кристиану. Только вопрос в том, чьи чувства действительно взаимны. И Джеймс хотя бы что-то делал, чтобы стать ближе, чего нельзя сказать о Кристиане, который постоянно рядом, но все еще ужасно далеко. И это убивало Клементин, потому что где-то в глубине души она надеялась, что Забини сделает шаг к ней навстречу, переступит через себя и своего отца. Но ему по-прежнему что-то мешало. — Этот разговор бесполезен, Клем. — Его голос внезапно смягчился, когда он подошел к ней и слегка сжал ее плечо. — Не делай из комедии трагедию. И я не буду. Малфой улыбнулась ему и облегченно выдохнула, понимая, что ругаться они не станут. Кристиан никогда долго на нее не обижался, да и поводы особые не находились. А сейчас, даже когда такой серьезный повод появился, друг все равно не держал на нее зла... От этого было еще более стыдно. — Уже четыре, а ты еще не ела. Можем спуститься на кухню, если… — Брось, я не голодная — Они продолжили путь по коридору, забывая о том, что было минуту назад. — Я бы поела, если захотела бы. А на обед не пошла, потому что Айзек слишком… Хорошо, он мне надоел! Кристиан засмеялся. — Что он опять сделал? — Хочет в команду по квиддичу, — Клементин закатила глаза. — Помнишь, как в прошлом году его выгнали? Бедная Кассандра все лето выслушивала его нытье по этому поводу. Ты ведь знаешь Айзека не хуже меня. Он бешеный! Если бы не затеял драку со Сккорпиусом прямо перед финальной игрой, то все было бы нормально. — Скорпиус тоже в долгу не остался, но его даже от игры не отстранили, — вставил Забини, заворачивая за угол, где было уже довольно много людей. — А что ему было делать? Позволить превратить свое лицо в месиво? Он, конечно, спровоцировал Айзека, но все же… Виноват именно Айзек. А я не хочу просить Скорпиуса взять его в команду. Тем более, он сам ушел. — Так пусть сам попросит. Ну, или Кассандра. Она же его сестра. — Кэсси вообще лезть не хочет, и Ай до сих пор обижен на моего брата. — Айзек Блэквуд та еще истеричка, — вздохнул Кристиан, вызывая общий смех. Они оба добираются до гостиной в хорошем настроении, не вспоминая об инциденте. Или только Клементин так решила. Потому что она на самом деле забыла о поцелуе с Джеймсом Поттером, даже не заметила его возле подоконника, где он стоял вместе с однокурсниками. Она просто прошла мимо, увлеченная разговором с Забини. Но Кристиан… Кристиан улыбался снаружи и выл внутри. Он шутил и смеялся, легонько толкая подругу в бок, но все его мысли были заняты лишь тем, что происходило недавно в кладовке. Он видел их всего несколько секунд, но ему казалось, что они целовались несколько долгих часов. Кристиан снова и снова прокручивал в голове этот момент, причиняя себе еще больше боли. И с каждым разом создавалось впечатление, что это страшный сон, который забыть будет не так просто. Самый ужасный кошмар. И пугало то, как он мысленно внушал себе, что Клементин не пошла за ним. Что она только оторвалась от Джеймса и улыбнулась Кристиану, словно все нормально, словно так и должно быть. А это было неправильно. Черт возьми, это было против всех правил! Что-то в Забини разрывалось на куски, когда он смотрел в ее глаза, полные жизнерадости, потому что не видел в них того, чего желал. Может, ей и было стыдно и неловко сначала, но все исчезло чрезмерно быстро. Клементин посчитала глупым думать о том, что не имеет значение, ведь для нее этот поцелуй — всего лишь должное. Но для Кристиана произошедшее было отравленным клинком. Не в сердце, а чуть правее, потому что это не убивало до конца, — только причиняло нестерпимую боль. А ведь она даже не подозревает, насколько ее другу больно. В гостиной было шумно, потому что в это время здесь собирается практически весь факультет, включая младшие курсы, от которых и исходил весь шум. Возле камина на ковре расположилась неизменная компания, состоящая из Блэквудов, Забини и Малфоя. Айзек сидел в кресле, Оливия расположилась возле его ног с конспектом в руках, только вот она просто смотрела в текст, даже не читая его. Скорпиус читал какую-то магловскую книгу, которую ему прислала мать, а Кассандра сидела рядом, просто положив голову на его плечо. Кристиан подошел к друзьям, хоть и друзьями их назвать было трудно, и сел рядом с сестрой, скинув свою сумку. Клементин же чмокнула брата в щеку и, сказав, что хочет переодеться, отправилась в свою спальню. Она быстро поднялась по лестнице и дошла до нужной комнаты, но открыть ее не успела: дверь распахнулась изнутри. На пороге стояла Кристина. Она удивленно подняла брови, глядя на соседку. — О, а я думала, что тебя никогда не найдут, — усмехнулась Нотт. — Огорчена? — съязвила Клементин. — Разочарована. Значит, зря я освободила твою полку в ванной, — пожала плечами она и вышла из комнаты, быстро скрываясь за углом. Малфой сразу же забежала внутрь и кинула сумку на пол, после чего распахнула дверь ванной комнаты, чтобы проверить слова Кристины. Она открыла шкафчик над раковиной. Все ее вещи спокойно стояли на месте, как и утром. — Вот же стерва! Кристина как раз спустилась в гостиную, но покинуть ее так и не смогла по двум причинам. Первая заключалась в том, что Трейси, девочка с ее курса, спросила о домашнем задании по истории, подловив ее прямо у подножья лестницы. И Кристина могла бы отмахнуться и продолжить свой путь, но все же остановилась, не пожалев об этом. И отсюда вытекает вторая причина. Ею стал звук открывающегося гобелена. И никто бы не обратил внимание на очередного слизеринца, если бы им не был кое-кто особенный. Мальчишки тут же встали со своих мест, показывая тем самым свое уважение. Все ребята тут же замолчали, увидев серьезное выражение лица вошедшего, потому что он постоянно улыбался и был добр. Но сегодня все изменилось. — Я должен попросить первый, второй и третий курсы разойтись по комнатам и покинуть гостиную. Прямо сейчас, — строго сказал профессор. Младшекурсники молча взяли свои вещи и тихо ушли. В гостиной осталось человек двадцать. Не так много, но и не так уж мало, пусть собрались и не все старшекурсники. Скорпиус подошел к декану и обеспокоенно заглянул в его зеленые глаза, которые почему-то были печальными, но тот в ответ покачал головой и присел на подлокотник кресла. Он снял с себя тяжелую мантию и перекинул ее через спинку, а потом обвел взглядом всех присутствующих. Так странно: он знал половину этих детей с самого детства, а некоторых и вовсе застал во время его обучения в школе. И ему было трудно говорить им то, что должен. Но, как говорилось ранее, он должен. — Вам всем известно, что одна из студенток сейчас находится в тяжелом состоянии. Я вынужден сообщить: нам так и не удалось выяснить точную причину этого недуга. Однако мы смеем предположить, что это проклятие — или что-то похожее. В любом случае я призываю вас проявить осторожность и не паниковать, потому что есть вероятность, что Эмилия Томас может быть не единственной жертвой. Я говорю сейчас не только как декан и преподаватель, но и как друг. Пожалуйста, если вы что-то знаете или видели, если у вас есть идеи или предположения, то, прошу вас, умоляю, скажите мне, — Альбус рассеянно дотронулся до своей небритой щеки и облизнул сухие губы. Скорпиус практически упал в пустое кресло напротив, широко распахнув глаза. Слова Альбуса казались ему какой-то глупой шуткой, дурным сном, но точно не правдой и реальностью. Внутри него вдруг поселился страх. И боялся он не того, что может случиться с ним, а того, что может случиться с кем-то из близких ему людей. Кровь застывала в жилах от одной только мысли, что Клементин или Джеймса постигнет участь Эмилии. Он пару раз моргнул и перевел свой взгляд от Поттера к Оливии Забини, которая так же пялилась на профессора, как и все вокруг. Вот только в ее взгляде было что-то иное, присущее только ей. Скорпиус не мог определить, что именно, но в глазах ее застыли едва ли заметные слезы. Он подумал, что девушка также переживает за тех, кто дорог ей. Но будь он ближе к Оливии, смог бы увидеть кое-что иное. Она поджала губы и обхватила себя руками; в гостиной не обратили внимания на это движение. — И никто не поможет? — спросила Забини, разрушая звенящую тишину. — Неужели не найдется лекарства или заклинания, которые способны как-то спасти ее? — Мне жаль, но я не могу ответить тебе. Директор уже подключила всех, кого могла. Мы ищем способ, — ответил профессор Поттер и встал. — Сделайте так, чтобы младшие до последнего не знали всей правды. Следом поднялись все студенты. Он слабо им улыбнулся и, пожелав хорошего вечера, и решил покинуть гостиную факультета. Альбус перекинул мантию через предплечье и толкнул тяжелый гобелен, выходя в темный коридор подземелья. Ему с трудом дался этот короткий разговор. Каждому декану поручили ввести в курс дела своих студентов сегодня. Это было верным решением, потому что предупрежден — значит вооружен. Вот только никто — даже Макгонагалл — не представлял, что может случиться и что угрожает ученикам. Альбус потер шею и открыл дверь своего кабинета. Он бросил мантию на одну из парт и, расстегнув две верхние пуговицы темно-синей рубашки, сел за свой стол. Он был напуган не меньше других: неизвестность пугала каждого в стенах этой школы. И нужно время, чтобы понять, что происходит, но где же взять это самое время? Осознание того, что любой может подвергнуться заклятию, будоражило. Но, как бы то ни было ужасно, это способно помочь. Они смогли бы зацепиться хоть за что-то, если бы кто-то еще пострадал. Страшно. Поттер достал из шкафчика под столом, который всегда закрывал на ключ, нетронутую бутылку огневиски. Он не был любителем выпивки, но считал, что подобный напиток должен храниться у каждого. Он налил немного в обычный стакан и залпом его осушил, не забыв сморщиться от горечи во рту. Жидкость обожгла горло, попадая внутрь, а на глазах навернулись слезы. Вкус огневиски был не самым лучшим, на его взгляд, однако напиток все же расслаблял. — Я думала, в школе запрещено спиртное, — раздался женский голос. Альбус поднял голову, сначала замечая ярко-красный свитер, а потом уже и его обладательницу. Он на короткое мгновение подумал, что это Скарлетт, но эта мысль сразу же исчезла, потому что девушка перед ним была более тонкой и хрупкой, да и ростом ниже. — Как ты вошла? — удивленно спросил он, выпрямившись. — Дверь была открыта, — Оливия отошла назад, чтобы сесть на первую парту перед учительским столом. — Странно… Я думал, что запер ее. — Вы вполне могли забыть об этом, профессор, — вздохнула слизеринка. — Так, зачем же ты пришла? Я сказал тебе все, что знал. Можешь успокоиться. Ты невиновна. — Спасибо, — тихо сказала она, устремив взгляд в пол. — За что? — удивился Альбус. — Вы были честны со мной. Сомневаюсь, что кто-то из других преподавателей так бы относился ко мне. Думаю, меня бы послали куда подальше и назначили бы наказание за то, что лезу не в свое дело. — Оливия, нужно относиться к людям так, как бы ты хотела, чтобы они относились к тебе, — он встал из-за стола и обошел его, останавливаясь напротив студентки. — Я бы мог наказать тебя, заставив до самого Рождества сидеть в этом кабинете после уроков по несколько часов и перебирать бумажки. Я бы мог полностью избегать любых разговоров с тобой, чтобы ты не влезала туда, куда не следует. Но я не сделал этого, потому что пытаюсь быть понимающим. Вы все разные, каждый думает о своем, и я понимаю это, потому что всего несколько лет назад сам учился в Хогвартсе, как и все, и у меня не было особых отношений с учителями, хотя все нуждаются в этом. Не нужно благодарить меня за то, что я пытался стать другом тебе, ведь я хотел этого и до сих пор хочу. Оливия подняла голову и улыбнулась его словам. Она вдруг поменяла свое мнение об Альбусе Потере. Он уже не казался таким раздражающим, как в начале года. И Оливия была бы рада стать с ним друзьями, потому что он внушал доверие и от него веяло спокойствием. Такие люди не были частыми гостями в ее жизни, к сожалению. Очень уж их мало осталось. Профессор Поттер был единственным, кто выслушивал ее до конца и успокаивал ее, когда она не могла задушить в себе слезы. Ей нужен был такой человек, пусть и учитель. Забини видела в нем то, что так редко встречалось у других. Искренность. — Вы же не выгоните меня, если я снова захочу прийти? — как бы невзначай поинтересовалась она, вызывая у Альбуса усмешку. — Если вдруг. Мало ли, что может произойти… — Ну, сейчас же я тебя не выгнал? — Оливия кивнула. — Двери моего кабинета всегда открыты как для тебя, так и для других. Я с радостью приму любого, кто решит ко мне заглянуть. Профессор тепло улыбнулся ей и провел ладонью по своему столу, смахивая прозрачный слой пыли. Надо же, как странно все происходит. Люди способны измениться очень быстро, и Оливия тому подтверждение. Может, ситуация с Эмилией сильно ее коснулась, хоть в конце и выяснилось, что она не имеет отношения к этому. Оливия была бы права, если бы вернулась к себе прежней, но она этого не сделала. Альбус удивлялся, наблюдая за своей студенткой, которая за первые дни учебы проявила себя не с самой лучшей стороны, ограждаясь от него и его предмета. Она была типичной слизеринкой, на нее можно было повесить табличку со словом “клише”. Никто бы не удивился. Колкие комментарии в сторону однокурсников, высокомерный взгляд и гордая походка только доказывали, что Оливия Забини — дочь своих родителей, но даже ее старший брат Кристиан отличался от нее. И вот теперь эта девушка сидела напротив в красном свитере, скрестив свои ноги в воздухе. Она пришла сюда, чтобы поговорить, и Альбус был на самом деле удивлен ее визитом. Но несколько минут в ее компании натолкнули на мысль, что не все потеряно. Забини всего лишь ребенок, который ищет себя, который чего-то боится и опасается. Он не вправе судить ее за это. Да он и рад, что она решила прийти к нему. Это может быть толчком к чему-то хорошему. Обычный вечер преподнес много нового для некоторых людей — больше, чем для остальных. Но это останется только между ними. А пока вечер прошедшего дня плавно переходил в глубокую ночь. Стрелки часов двигались, переплывая с одной цифры на другую, а студенты постепенно засыпали в своих теплых постелях. Но не все… Астрид Льюис, студентка седьмого курса факультета Пуффендуй, не понаслышке знала о местонахождении кухни в замке. Она частенько туда ходила после уроков или даже после отбоя. Так вышло и сегодня. Когда вся школа погрузилась в сон, Астрид открыла большой натюрморт, который и являлся входом на кухню. Помещение встретило ее теплом и запахом выпечки. — Неужели, — воскликнул кто-то сбоку. — Могла бы и не пугать, — выдохнула Льюис. Кристина хмыкнула и села за один из длинных столов, что находились здесь. Астрид села напротив, сложив руки на столе, по центру которого находилось большое блюдо с множеством сладостей, приготовленных заботливыми эльфами. — Не боишься за свою фигуру? — Нотт закинула в рот маленькое пирожное и закатила глаза от вкуса заварного крема на языке. — Как же вкусно, черт возьми! — Мы не в первый раз сидим на кухне ночью, так что бояться уже нечего. — Интересно, а все пуффендуйцы такие прожорливые? — То же самое хочу спросить о слизеринцах. — Эта тайна покрыта мраком нашей гостиной, но могу сказать, что Монтегю за завтраком ест куда больше, чем нужно. Девушки засмеялись, продолжая медленно опустошать посуду. Подруги, как отметила Астрид, не в первый раз пробирались на кухню ночью. Это было чем-то вроде еженедельного ритуала. Сюда можно было прийти в любой день недели и в любое время, но они всегда появлялись после отбоя, когда старик Филч, кряхтя, медленно скитался по темным коридорам школы, желая поймать нарушителей порядка. Кристина часто попадалась, когда шла уже обратно, а вот Астрид всегда везло. Наверное, потому что ее гостиная расположена значительно ближе. Но ничто не могло помешать им снова и снова выбираться из своих комнат по ночам. — Это правда, что ты с Флинтом?.. — осторожно спросила Кристина. — Что? Нет! — Астрид поперхнулась. — С чего ты взяла? — Слухи ходят разные, да и тебя с ним видели пару раз. — Флинт, конечно, хорош собой, но дальше поцелуев у нас дело вряд ли зайдет. И еще он постоянно с Розой Уизли, а она мне не нравится. — Тебя послушай, так тебе вообще никто не нравится, — фыркнула Нотт. — Как ты попала на Пуффендуй? Там должны быть дружелюбные и трудолюбивые, но что-то ты не соответствуешь критериям. — Просто ты видишь в людях только плохое и не замечаешь хорошее. Зато соответствуешь цвету своего галстука. — Такое ощущение, что я разговариваю не с Астрид Льюис, а с Джеймсом Поттером, — она закатила глаза. — Вы не родственники? — Да брось, откуда столько неприязни к нему? Раньше он тебе нравился. — Вот именно. Раньше он не был таким идиотом. — Я упустила тот момент, когда он перестал быть твоим идеалом. — Он не был моим идеалом. Просто нравился. — Ну да, — Астрид усмехнулась. — Стебель заходила к вам вечером? — тут же перевела тему Крситина, не желая обсуждать Поттера. — Кажется, все деканы должны были… — Да. Бедная старушка в ужасе от происходящего, — вздохнула блондинка, вытянув руки на столе. — Она сказала, чтобы мы не пугались, но ты бы ее видела. Она добавила, что уже встречала что-то подобное, когда Тайную комнату открывали в последний раз. — Но Тайной комнаты больше нет. А если и есть, то толку от нее столько же, сколько и от пустого коридора. Профессор Поттер сказал, что это темная магия. Они, кажется, ищут точную причину, да все бесполезно. — Я бы не хотела оказаться на месте Томас. Никто не хотел бы. — Мы не застрахованы от этого. Следующим может быть любой из нас. От первокурсников до преподавателей. — Но мы не знаем наверняка… — Какая разница? — возмутилась слизеринка. — Это очевидно! В чем смысл проклятия, если оно подействует только на одного человека? — И какие у тебя версии? Я знаю тебя не первый год, Кристина, — у тебя должны быть какие-то зацепки. — Мне кажется... — начала она, а потом вдруг чуть наклонилась ближе к Астрид и тихо зашептала: — Мне кажется, среди нас остались последователи Темного Лорда… Астрид удивленно распахнула глаза, повторяя сказанные подругой слова в голове несколько раз. — Ты же не серьезно? — Она подняла брови. — Потому что звучит бредово. — Бредово звучит твое эссе по Трансфигурации, Льюис, — огрызнулась Кристина и села ровно. — Я хотя бы к чему-то пришла. И это больше похоже на правду. Кому какое дело до обычных школьников? — Да. Кому есть дело? Так что я не очень верю в версию с новыми Пожирателями. Да и кто может попасть под подозрение? Малфои? Забини? Или, может, ты, Нотт? — Ох, как же смешно, — Кристина закатила глаза. — В любом случае, должно быть хоть что-нибудь, что поможет найти выход. — Ты решила провести расследование? — Нет. Я не идиотка, чтобы заниматься этим. Пусть учителя разбираются сами и не впутывают нас. Предпочитаю не влезать в неприятности. Да и профессор Поттер внушает доверие. Думаю, он точно придумает что-нибудь. — У тебя нездоровый интерес к Поттерам, — усмехнулась Астрид. — Заткнись, — Кристина кинула в подругу скомканную салфетку, но все же позволила себе мимолетную улыбку.

***

На следующий день Роза Уизли, которая была так же шокирована происходящим, как и многие другие в школе, сидела в библиотеке вместе с Максимусом и его младшим братом Себастьяном. Роза приходила сюда только из-за домашнего задания и для того, чтобы посидеть в спокойной обстановке. Максимус ее полностью поддерживал, что неудивительно, а Себастьян, наоборот, был тем еще книжным червем, чем полностью оправдывал свою принадлежность к факультету Когтевран, и его не очень радовала компания болтающих старшего брата и его подруги. Он изредка недовольно на них поглядывал, будто это могло заставить их замолчать. Роза бездумно листала учебник, параллельно отвечая Максимусу. Они готовились к проекту по зельям, хотя подготовкой это назвать было трудно. Куча учебников и материала, но все мысли были направлены не на учебу, а на вчерашний вечер, когда деканы всех факультетов сообщили своим ученикам пугающую новость о предполагаемом проклятии, которое так и не удалось найти. Об этом трубила вся школа, однако паника, на удивление, не началась. И если большая часть студентов решила жить дальше и не влезать, то находились и те, кто считал своим долгом помочь в расследовании. Одной из таких была Лили Поттер, которая только что вошла в библиотеку и, завидев свою кузину, тут же направилась к ней. — Привет, ребята! — Лили присела на свободный стул и бросила свою сумку на пол. — Ты какая-то энергичная, — заметил Максимус, отрываясь от бессмысленного созерцания оглавления учебника. — Все в порядке? — В полном! Или ты считаешь, что я всегда должна ходить угрюмой, как… Себастьян, например? — Я здесь, если ты не заметила, — подал голос Себастьян, но Лили только отмахнулась. — Разве у тебя уже закончились занятия? — поинтересовалась Роза. — Закончились, и теперь я собираюсь пойти на поле. Сегодня отборочные у слизеринцев. — Откуда такой интерес к моей команде? — раздался голос за спиной. Лили тут же обернулась, хоть и знала, кто стоял сзади. Скорпиус был уже облачен в форму, а в одной руке держал метлу самой последней модели. Он провел рукой по волосам и подмигнул Розе, что в ответ сложила руки на груди и закатила глаза. Малфой не менялся уже много лет. — Нужно знать врага в лицо, — фыркнула Лили. — Как стереотипно, — Скорпиус наигранно зевнул. — Вы не видели Джеймса? Он снова исчез после уроков. — Не всегда же ему таскаться с тобой, — встрял Максимус, за что получил пинок под столом от своей подруги. — Ты же таскаешься с Уизли двадцать четыре на семь, Флинт. Но я пришел не за этим. Лили, — Малфой слегка сжал ладонью спинку стула, на котором сидела девушка, — есть разговор. Лили непонимающе нахмурилась, явно не догадываясь, о чем будет этот “разговор”. Скорпиус, не страдавший никогда особой робостью, наклонился и взял ее сумку, после чего схватил девушку за локоть и молча потащил к выходу. Лили сразу начала сопротивляться, возмущаясь о том, что он ведет себя дико. Его вообще не волновала ее реакция, поэтому, как только библиотека была покинута, он отпустил локоть Лили, которая тут же зло на него посмотрела, сжав губы. Скорпиус продолжил свой путь, не желая опоздать на отборочные, а ей ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. — Животное, — буркнула Лили, насупившись. — Не обижайся, чудовище, — он закинул руку ей на плечо. — Мне было очень приятно наблюдать за лицами твоих друзей. Но говорить мы будем не об этом. — Как мило. И о чем же? О твоей мании величия? — Тебя так волнует мое душевное состояние? Как мило. — Малфой, прекрати паясничать, — она скинула его руку со своих плеч. — Клементин какая-то рассеянная в последнее время. И Джеймс вечно куда-то исчезает. — Не вижу связи. — Мне кажется, между ними что-то есть. — Подожди... — Лили вдруг остановилась и выставила руку, останавливая Скорпиуса. — Ты сделал такой вывод только из-за того, что твоя сестра устает, а твой друг проводит с тобой чуть меньше времени, чем обычно? Тебе заняться нечем? — У меня отборочные, так что не трать время, — он снова взял ее за локоть и продолжал путь. — Перестань так делать, — она вырвала руку из его несильной хватки. — И вообще, я тут причем? К твоему сведению, ты отвлекаешь меня от более важных дел, чем разговоры с тобой. — Я знаю, что ты собиралась на поле. Готов поспорить, что из-за меня. — Я уже сказала, почему иду туда… — Вернемся к более важному, — отмахнулся Малфой выходя на улицу. — Мы оба знаем, что Джеймс влюблен в нее. Кажется, вся школа знает. Но мне кажется странным, что раньше Клементин вообще его не замечала, а теперь постоянно за ним наблюдает. Это на самом деле странно. А еще она недавно поругалась с Забини, я сам слышал. — Ты подслушивал? Хватит шпионить за сестрой! Они подошли к трибунам, откуда располагался хороший вид на поле, где уже около пятнадцати слизеринцев в форме разминались перед началом отбора. В прошлом году выпустилось достаточное количество игроков разом, поэтому сейчас появилось очень много желающих попасть в команду. — Я слышал, а не подслушивал. Это разные вещи. И я понятия не имею, из-за чего они ругались, потому что в гостиную пришли вместе. — Ты не думаешь, что у нее есть что-то не с Джеймсом, а с Забини? — спокойно спросила Лили. — Или ты утешаешь себя мыслью, что твоя сестра заинтересована твоим другом, а не своим? — Ты несешь чепуху. Так и знал, что не нужно с тобой разговаривать, — на этих словах Скорпиус развернулся на месте и зашагал по направлению центра поля. — Просто спроси у Джима. — Пошел ты к черту, Малфой! — выкрикнула Лили, после чего все тут же обратили на нее внимание. Скорпиус на мгновение обернулся и подмигнул ей, весело улыбаясь, а Лили в ответ нахмурилась и показала ему язык. К Малфою она никогда плохо не относилась, а их общение всегда состояло из взаимных безобидных шуток и подколов. Никто никогда не обижался. Но Лили общалась со Скорпиусом только из-за того, что их семьи были близки, хотя Клементин все же обходила стороной. Возможно, из-за ревности к Джеймсу. Лили никогда не думала об этом. Слизеринец в это время уже стоял в кругу воодушевленных ребят, а она села на пятый ряд, наблюдая за всем со стороны. Он разбил всех на две команды и взмыл в воздух, чтобы занять позицию судьи на эту маленькую игру. Но на трибунах Лили была не одна. На противоположных рядах сидела Кассандра Блэквуд, сложив руки на коленях. Гриффиндорка не сразу смогла объяснить ее присутствие, но потом с каким-то непонятным сожалением вспомнила, что над полем парит ее брат-близнец и любимый парень. Наверное, и Лили когда-нибудь будет смотреть на то, как любовь всей ее жизни рассекает воздух на метле. Наверное… Когда-нибудь…