Глава 14.
2 сентября 2012 г. в 20:46
Глава больше получилась перессказом "Тора" и размышлениями Локи, но это необходимо для перехода к дальнейшим событиям :)
Огромный тронный зал был переполнен: празднично одетые боги, воины, музыканты – все ожидали в предвкушении радостного события.
Тор не находил себе места от волнения, и даже не скрывал этого – не каждый день ты принимаешь бразды правления Асгарда.
С отъезда Сегун прошло несколько недель, и за это время Локи никак не показал, что переживает ее отсутствие, или что он зол на громовержца и отца. Его изворотливый план уже был почти осуществлен, и в день коронации Тора назначена восхитительная кульминация. А пока надо лишь немного поиграть роль младшего заботливого брата, это у него всегда получалось очень хорошо.
Там, в ожидании коронации, в коридоре, заполненном неровным светом огней, Локи был почти честен, говоря, что завидует брату. Конечно, у Тора есть всё – верные друзья, любящие родители, трон Асгарда в ближайшем будущем. Уверенность в собственном плане и его правильности росла с каждой минутой, с каждой подобострастной улыбкой слуг, озаряющих нервничающего громовержца. Если сомнения и оставались, то при виде огромной ликующей толпы они в миг исчезли, оставив лишь мерзкое ощущение несправедливости и жажды мести.
Тогда, перед отъездом, Сегун умоляла его не делать ничего, о чем он потом пожалеет. О чем они пожалеют. Она просила подождать, сдержать ярость и возмущение, в надежде на милость Всеотца. Но разве после всего Локи станет терпеть такое пренебрежение? Хоть он и не первенец, но ведь он тоже сын Одина, он – принц Асгарда, так почему с ним обращаются, как с жалкой прислугой? Даже Фригг, единственная, кроме Сегун, кто всегда поддерживала его, понимала и принимала таким, какой он есть на самом деле, даже она принадлежала в тот день Тору. Скоро Локи все это исправит.
-Клянешься ли ты защищать Асгард перед лицом опасности даже ценой своей собственной жизни?
-Клянусь! – Тор даже в такой торжественный момент не мог не красоваться перед толпой, не мог скрыть самодовольной улыбки.
-Клянешься ли ты… - Всеотец осекся, словно прислушавшись. Мгновение он раздумывал и затем тяжелым копьем стукнул по полу, кивнул сыновьям и быстрым шагом направился прочь из тронного зала. В тот же момент запыхавшийся слуга ворвался и сообщил, что на хранилище напали.
Йотуны. В самом сердце Асгарда – хранилище артефактов. Казалось, Один совершенно не обратил внимания, не показал ни малейшей ярости по этому поводу. Как и ожидалось, Тор буквально взорвался, он рвал и метал, еле удерживаясь от того, чтобы броситься на Йотунхейм.
Локи сохранял спокойствие и молчание, внутренне торжествуя, что все складывается именно так, как он и планировал. Немного лести, немного доверительного общения, и Тор… Да, любимец Асгарда, совершит непростительный даже для Одинсона поступок! Но это позже, а сейчас стоит насладиться моментом, когда Всеотец яростно приказывает сыну замолчать и успокоиться.
О, как Тор бушевал! И переворачивал столы, и вызывал своих приятелей… И поддался тонким соблазнительным намекам трикстера отправиться в Йотунхейм наказать расу наглецов, посмевших осквернить святая святых Асгарда.
И вот они в ледяной стране, тихой, пустынной. Завывание ледяного ветра и скрип снега под тяжелой обувью – и больше ни звука. Разумеется, это была ловушка, умело подстроенная Локи. Да, он рисковал, руководя йотунами за их собственными спинами, да, он сам подвергался опасности. Но, во имя Хель, это того стоило!
Все шло по плану, и асгардцы уже отчаялись выиграть и готовы были с позором бежать с поля боя, но один из ледяных великанов успел дотронуться до руки Локи. Он умер быстрее, чем смог увидеть результат, но трикстер застыл на мгновение, завороженный синевой, окрасившей его кожу лишь на пару мгновений. Времени осмыслить происшествие не было, нужно было спасать непутевого приятеля Тора, попавшего в весьма затруднительно положение. Громовержец был полностью поглощен битвой, хрустом костей великанов под ударами Мьёлнира, и абсолютно забыл про друзей.
Они почти убежали, и Хеймдалль почти успел открыть мост, как все было кончено. Окружены. На удивление обоих сторон яркая вспышка света принесла с собой Всеотца на восьминогом коне Слейпнире. Лафей отступил, затаив обиду и желание отомстить, а пристыженные асгардцы отступили, покинув неприветливый Йотунхейм.
Как они кричали друг на друга! Казалось, еще чуть-чуть, и эти двое упрямцев вцепятся в друг друга и покатятся по полу, вырывая друг другу волосы. На мгновение, на одно маленькое мгновение, Локи даже почти сожалел о содеянном, о брате, которого вот-вот потеряет. И неожиданное для Тора, и для самого Всеотца решение об изгнании громовержца из Асгарда.
-Отец… - неожиданный порыв Локи вмешаться был вызван не только расчетом подогреть ярость Одина, но и осознанием неотвратимости ошибки.
-Молчать! – О, да, Всеотец как всегда любезен с младшим сыном.
Видеть Тора исчезающего без своей привычной брони в сверкающих лучах Бивреста было почти мучительно, но в то же время, радостно. Хмуро глянув в последний раз на яркую точку света, в котором уносился Одинсон, Один развернулся и ссутулившись направился назад к дворцу.
Затерявшись в коридорах Асгарда, Локи, мучимый сомнениями и безотчетным страхом, спустился к хранилищу. Должно быть объяснение, почему прикосновение йотуна не причинило ему вреда, не было даже ощущения ужасного холода, который чувствовали другие потерпевшие… Что это значит? Что это?.. Кто он?
Касскет чуть светился голубым светом в полумраке хранилища. Решив испытать судьбу, позабыв обо всем, Локи подошел и, глубоко вздохнув, состредоточившись, коснулся артефакта. Он почувствовал лишь приятную прохладу, проникавшую через кожу по всему телу до самых кончиков волос.
-Локи… - Усталый голос Всеотца эхом разнесся по хранилищу. Мудрейший из Девяти Миров остановился на лестнице, глядя в няпряженную спину сына, державшего древний артефакт йотунов.
-Кто я?
-Ты мой сын.
-Кто я еще? – Трикстер оглянулся, и даже Одину потребовалось немало сил, чтобы сохранить самообладание и не ужаснуться: кожа Локи была синей с причудливыми узорами, а белок глаз покраснел.
Эта ужасная древняя история про младенца, ненужного, оставленного во дворце Лафея умирать. Это печальная судьба приемного ребенка, так и не ставшего родным.
-Я…Я монстр, которым родители пугают своих детей на ночь?
-Локи...
-Теперь все ясно! Почему ты всегда отдавал предпочтение Тору, все эти годы! Потому что, неважно, как сильно ты клялся, что любишь меня, ты бы никогда не допустил ледяного гиганта на трон Асгарда!
Один пытался что-то возразить, донести до сына, утратившего привычный самоконтроль, что все это не имеет смысла, что он любим, как почувствовал невыносимую слабость. Сон пришел слишком быстро, слишком неожиданно, ускоренный последними событиями.
Локи склонился над Всеотцом, потерявшим сознание. Тонкие пальцы трикстера почти коснулись руки Одина, который в этот миг был лишь стариком-отцом, которому стало плохо.
Они с Фригг сидели у постели Одина, изредка беседуя.
-Что бы не случилось, мы всегда любили тебя. Ты наш сын, Локи.
-Сколько это будет продолжаться – его сон?
-Не знаю. – Фригг расстроенно покачала головой. – Раньше у нас было время подготовиться, и это длилось недолго. Но я уверена, он скоро очнется.
-Он не умирает? – Потрясенно произнес Локи, зорко следя за выражением лица матери.
-Это всего лишь сон. Хоть и очень тяжелый. И когда Тор вернется…
-И для него есть надежда?
-Она всегда есть. Каждый поступок вашего отца несет определенный смысл.
Задумавшись, Локи склонил голову, чтобы спрятать от матери взгляд, полный ярости. Она всегда любила его, была нежна так, как только может быть мать со своим ребенком.
Поднявшись, он поклонился королеве и направился к выходу, отойдя от огромного ложа, устланного мехами различных животных.
Неожиданно двери распахнулись, и служитель, торжественно преклонив колени, вручил Локи копье Одина – могучий Гунгнир – символ власти Всеотца.
-Тор изган. На время Сна Одина по правилам престолонаследия ты следующий. Трон Асгарда – твой.
Ошарашенный, сбитый с толку, Локи не мог поверить своим глазам и ушам. Он – король Асгарда! Да, наконец! Это было так желаемо, что теперь совсем не верилось.
Приняв копье, он развернулся и взглянул на мать, лицо которой озарила счастливая улыбка.
-Мой король. – С любовью во взгляде склонила она голову.
Теперь все будет по-другому. Близится кульминация его великолепного плана. Все осознают свою ошибку, все поймут, что именно он достоин править, что он будет достойным преемником мудрого Одина.
Единственное, что он пока не мог решить – вернуть ли Сегун сейчас, либо дождаться, пока все это закончится. Локи уже видел валькирию в королевских одеяниях, рядом с ним, на троне Асгарда. Это было такое волшебное, соблазнительное своей идеальностью видение…
Но что делать с тем, что рассказал ему Один?
Лафейсон. Сын йотуна и неизвестной женщины – ведьмы ли, альвы или асиньи? В любом случае, ее судьбе не позавидуешь: мало кто мог вынести прикосновение ледяного великана хоть пару секунд. Но об этом Локи подумает позднее, сейчас главной целью оставалось удержать Тора как можно дольше в Мидгарде. И вернуть Сегун. Как бы он не старался сохранить вид холодного, равнодушного бога обмана, валькирия заняла в его жизни самое значительное место наравне с Фригг. Сегун всегда была рядом, сдерживала его гнев на брата, на придворных, на отца. Успокаивала и дарила незабываемые моменты счастья и легкости, когда весь остальной мир исчезал. И как она отнесется к его второй сущности? К его наследию, к его… проклятию?
Тор, потерянный, лишенный своих сил и молота, был так рад увидеть брата. В его глазах явственно читалась надежда, что Локи сейчас вызволит его и вернет домой.
-Прости, брат, Отца больше нет с нами. – Трикстер был самим воплощением печали и сострадания. – К сожалению, не в моих силах отменить последний приказ Одина.
Более сложной задачей оказалось навестить его настоящего, кровного отца – Лафея. Разумеется, открывать ему эту новость трикстер не стал, пообещав свою помощь в проникновении в Асгард. От царя Йотунхейма требовалось всего ничего – убить Одина, пока тот погружен в свой сон.
Но друзья Тора… Ох уж эти Трое Воинов и невыносимая леди Сиф. Была б на то воля Локи, он бы отправил именно ее в Ванахейм, хоть и толку от нее в переговорах ноль. Они посмели ослушаться его воли – воли короля Асгарда – и отправились в Мидгард на спасение громовержца.
Разрушитель разнес половину городка, но неожиданное самопожертвование Тора спутало все планы, испортило его так идеально выстроенное будущее.
Всего пара дней среди смертных, и вот, безбашенный, самовлюбленный Одинсон обрел мудрость и сострадание. И все из-за чего? Из-за глупой женщины, которая до самого последнего момента считала его просто очаровательным, но психом.
Лафей убит, Один очнулся в здравии, Тор вернулся в Асгард. А Локи… Локи снова остался ни с чем, он – безумец, предавший собственного брата.
Йотунхейм должен пасть, и тогда к нему вернется расположение отца. Никогда больше эти презренные твари не будут беспокоить Асгард, никогда больше не отправится туда Тор и не победит в очередной битве с помощью Локи.
-Локи, это безумие!
-Безумие? Разве?! Разве?
-Одумайся, что ты творишь? Неужели ты готов уничтожить целую расу?
-Почему бы и нет? Ты же был готов это сделать тогда! Я закончу это!
-Я изменился.
-О, это та женщина? Может, когда мы закончим здесь, я навещу ее?
-Локи! Одумайся, что ты творишь? Ты разве такого будущего хотел для Сегун, для всех нас?
Упоминание валькирии только больше разозлило, раззадорило Локи.
-Дерись со мной!
Два брата, которые всегда были вместе, в любом горе и радости, теперь же бились друг с другом.
Это было одно из самых сложных решений в жизни Тора на тот момент – спасти ли целую расу, уничтожив единственный шанс снова увидеть Джейн. Удары молота сотрясали Радужный мост, вызывая на яркой поверхности рябь и блики. Последний взмах и ужасающей силы взрыв уничтожил зал с контрольным пунктом. Братья бы упали в бездну, если бы не подоспел вовремя Один.
-Отец, я делал это все для нас, для тебя! У меня бы получилось! – В один момент он потерял всё. Любимую, семью, будущее…
-Нет. – Одно такое короткое слово способно уничтожить.
Тор отрицательно замотал головой, осознав, что собирается сделать Локи.
-Брат, нет!
Но было поздно: пальцы трикстера разжались, и тьма, усыпанная бриллиантами далеких звезд, поглотила сына Лафея вместе с остатками Радужного моста.
Сказать, что Тор переживал потерю брата , значит, не сказать абсолютно ничего. Его это почти убило, еще и невозможность увидеть снова Джейн, невозможность исполнить свое обещание и вернуться к ней…
Первым делом громовержец отправил гонца в Ванахейм, хоть Один и пытался воспротивиться этому. Но долгого взгляда на сына ему было достаточно, чтобы осознать, что Тор изменился в лучшую сторону.
-Госпожа, к Вам посланник из Асгарда. – Сегун, окруженная ванайцами, как раз разбирала с ними древние манускрипты с легендами, увлеченно слушая переводы. Она подняла голову и по виду прибывшего асгардца поняла, что вести ее ждут отнюдь не радостные.
-Госпожа… - Он подошел, потупив взгляд, протягивая свиток.
Взглянув на содержимое, валькирия побледнела и медленно опустилась на пол. Такого не могло случиться…