Показал ей весь мир и подарил И весь мир за тебя говорил Что с того? Что с тобой? Жизнь нарядная Думаешь, ты разгадал, что надо ей?
Я успела только одеться. Чёрная безразмерная футболка, нелепо висящая на мне, рубашка в клетку, голубые джинсы, которые мои преподаватели называют «рваниной». Беспорядочно рассыпающиеся по плечам длинные блондинистые волосы. Домашние кеды вместо тапок… Я зашла на кухню: Эндрю оставил мне завтрак – яичницу, на которой желтком изображён смайлик. – О, Эндрю… – не смогла сдержать улыбки я. До прихода Кэти я успела только умыться и почистить зубы, ну и почти сесть завтракать. Я бы и успела всё съесть до прихода подруги, если бы не просидела тридцать минут над этой тарелкой, улыбаясь, как дурочка с переулочка. Я смотрела на оставленную тарелку и не могла никак понять, что с ней делать: съесть или рассказать подписчикам в сети, какой Эндрю милашка? Пока я думала и ходила за своим iPhone в соседнюю комнату, где мы с Эндрю спали, в дверь позвонили. Пока я второпях бежала до двери, на ходу сбила табуретку, ударилась об угол стола и расшибла мизинец о тумбочку, но свой гражданский долг сфотографировать всё-таки выполнила. Положив телефон на стол рядом с тарелкой, я открыла дверь Кэти. Улыбка девушки сразу скрасила мою тоску из-за отсутствия Эндрю. Помнится, он меня даже как-то брал на съёмки, и не один, и даже не два раза. Я получила там какую-то эпизодическую роль, но всего лишь в трёхминутном отрезке. Кэти прошла внутрь, аккуратно разделась, чтоб ничего не сломать и не испачкать. Она никогда не была в квартирах у знаменитостей до сегодняшнего дня, поэтому её удивлению не было предела. Она внимательно осмотрела все комнаты и ходила на носочках, будто в квартире кто-то спал. Последняя комната, которую она посетила, была просторной кухней с красивым интерьером. Ли даже раскрыла от удивления рот. Я её протолкнула вперёд, чтоб не стояла, как не родная. Она неспеша прошла вглубь, отдала мне сумку, которую я поставила на тумбочку. Пока я где-то ходила, она подошла к моей тарелке, около которой лежал iPhone и улыбнулась, будто словив ностальгию. Я влетела в кухню и остановилась на самом пороге, поймав улыбку Кэти. – Что-нибудь случилось? – Эппл… это так мило. Так даже обо мне никогда не заботились. Её улыбка задержалась на мне, я видела что её глаза были на мокром месте от счастья. Видимо, она представила себя на моём месте или просто была счастлива за меня. Хотя, никто не знал, что творилось в голове этой Кэти. Я поставила чайник, когда он вскипел, налила чай, сделала несколько сэндвичей для Кэти, и мы принялись есть. Кэти смотрела на меня всё с той же счастливой улыбкой на лице, её ямочки предавали ей милости. Я всё скоблила вилкой по тарелке, даже не зная, с чего лучше начать есть этот шедевр, но потом мы с Кэти заболтались и даже не заметили, как всё было съедено, а чай выпит. Ли дала мне тетрадки с лекциями, чтоб я переписала конспекты, сообщила о домашнем задании и начала было торопиться, чтоб не злоупотреблять гостеприимством. Всё же, мне удалось уговорить её остаться. – О, Эппл, кстати… – начала моя собеседница. – Сегодня Эндрю в колледж приходил. Я не знала, что он ищет, но помогла найти то, что он хотел. Сначала подумала, что пусть этим делом займётся охрана, но потом приняла нелёгкую задачу на себя. Но перед тем как зайти в кабинет, он сказал, что ему нужно со мной поговорить. Я думала, о чём-то серьёзном. Ну и естественно немного покраснела от смущения, что знаменитость говорит со мной, но всё же я немного уплыла от разговора. Он сказал, чтоб я пришла после пар и сунул мне в руку листок с адресом. У меня в зобу дыхание спёрло, я улыбалась, как дурочка, не знала, что ответить, но потом выдавила из себя согласие. Ведь не принято же знаменитостям отказывать, когда тебя просят. Ну и последнее, о чём он меня попросил, так это, чтоб я тебе задание и конспекты занесла, чтоб никому из нас троих по хребту сковородкой не надавали. А когда заходил в кабинет директрисы, улыбнулся… так мило... и сказал «спасибо». Я такая: «Чёрт возьми, сам Эндрю Скотт искал меня! И плевать, что он искал меня из-за того, чтоб спасти учебную репутацию Эппл!» А потом, меня подловили Фрэнсис с Микой. Я им таких тумаков надавала, что больше никогда в жизни ко мне не подойдут… – после чего, она замолчала, откинулась на спинке стула, улыбка пропала с её лица и она посмотрела на меня. – Да. Эндрю написал в записке, что подходил к тебе сегодня. А что хотели Фрэнсис и Мика? – Они такого про тебя наговорить хотели, дошли даже до матерных оскорблений, но я сказала «стоп». Не хотела слышать о тебе ничего плохого. Я не знаю, что творится в голове у этих дамочек, но я их так приструнила, что весь Кембридж над ними смеялся и пальцами тыкал. Так мы просидели до самого вечера, пока не вернулся Эндрю. После разговора, который произошёл ранее, мы переместились на пол комнаты мистера Скотта. Я переписывала конспекты в свои лекционные тетради, а Кэти мне рассказывала разные интересные вещи. Я писала конспект, время от времени переводя взгляд на Кэти и смеясь. Но тут повернулся ключ в замке. У Ли появился румянец и она испугалась, будто пришёл мой муж, злой и пьяный. Я знала, что такой страх обычно появляется, когда ты стоишь перед своим кумиром, хочешь что-то у него попросить, а не можешь, потому что считаешь это грубым предложением. Кэти Ли быстро вскочила на ноги; она была в красивом белом сарафане в цветочек. Девушка, увидев Эндрю в обнимку со мной, сжала руки в кулаки и начала метаться взглядом по комнате, не зная, что делать и куда бежать. Хоть в окошко уходи. Он улыбался и прижимал меня одной рукой к себе. Видимо, Кэти чувствовала себя третей лишней. Было видно, как она боится и пытается настроиться на другую волну, чтоб в конец не свихнуться. Я вывела Эндрю на кухню, чтоб обсудить, что Кэти до ужаса боится сталкиваться лицом к лицу со знаменитостью. Эндрю сказал, что это совершенно нормально и когда-то очень давно, лет одиннадцать назад был совершенно таким же. Он думает, что человека можно перевоспитать, избавить от его фобий. Отчасти он прав, но это не так уж и легко, как кажется моему другу. Ведь фобия Кэти была патологией, это было странно, так как она никого и ничего не боится. – Ребята… – обратилась к нам Ли, мы перевели на неё взгляды, в её глазах был виден страх. – Простите, что я вам мешаю, но мне пора в общежитие. Мне уже звонили оттуда и нужно возвращаться… – Мы с Эппл тебя проводим… Эндрю подошёл к Кэти, положил руку ей на плечо и улыбнулся. Она нервно улыбнулась в ответ и аж вся красная стала, посмотрев на Эндрю. Девушка взяла куртку и вылетела на улицу. До общежития мы дошли без приключений; я отвела её в общагу и оставила около поста охраны, так как дальше меня уже не пускали. Кэти сказала, что ей стало лучше, улыбнулась мне и обняла перед тем, как ушла в свой корпус. Я вернулась к Эндрю и мы направились домой. А какие у меня были ощущения от Эндрю? У меня всё намного спокойней, но появилась какая-то больная привязанность. Меня тянуло к нему, хотелось просто быть у него в объятиях всегда, хотелось, чтоб он никогда меня не отпускал. Его улыбка стала наркотиком, да таким сильным, что хотелось убрать её лишь одним способом – впиться в его губы. Быть с ним, быть рядом с ним, быть навсегда рядом с ним. Но я боялась… а что, если Эндрю этого не одобрит? Отпихнёт… оттолкнёт… выгонит. По приходу домой, мы переоделись и сели пить чай. Я не понимаю, как подруга могла идти в такой холодный вечер, неся куртку в руках, и даже не надевая её на себя. Эндрю принёс одеяло с кровати и обнял меня, после чего я расположилась на коленках у мистера Скотта. Когда весь чай был выпит, Эндрю постелил мне на своей кровати, а сам, как всегда, постелил себе в гостиной. Он укрыл меня одеялом и пледом, а потом куда-то ушёл. Сердце бешено колотилось, будто должно случиться что-то волшебное, сказочное. Через несколько минут мистер Скотт заглянул в спальню и произнёс с улыбкой на лице: – Кстати, спокойной ночи, Эппл. – Эндрю, прошу… ляг со мной рядом. Мне с тобой так хорошо и спокойно… Он подошёл ко мне с улыбкой, с той самой шикарной улыбкой, которая всегда была на его лице. Эндрю сел рядом со мной и обнял, поцеловав в нос. Мне сейчас башню снесёт, честное слово! Эндрю, прекрати, а! Пока не поцеловала тебя! Эндрю, будто прочитав мои мысли, развернулся, чтоб сменить положение и сесть поудобнее. Скотт смотрел на меня и мне пришлось сесть тоже. Расстояние между нами сокращалось; вскоре моя дальнозоркость дала о себе знать, когда лицо Эндрю было совсем-совсем близко к моему. Эндрю обхватил моё лицо ладонями и притянул ближе, затем едва коснулся губами, будто спрашивая разрешения, а после взял меня за руку и скрестил наши пальцы. Мистер Скотт положил меня на кровать, а сам оказался сверху. Боже, Эндрю! Что ты со мной делаешь? Я просто сгораю от блаженства. Его губы такие обжигающие. С каждым поцелуем моя кожа начинала гореть всё больше и больше. Я начала расстёгивать пуговицы на его голубой рубашке. Каждая пуговка давалась мне всё труднее и труднее; я цепенею, когда рубаха снята с Эндрю и откинута в другую сторону. Провожу рукой по его разгорячённой коже, он целует меня в шею. Каждый поцелуй обжигает кожу, пока Эндрю спускался ниже. Я лежала под ним и чувствовала, как мне хорошо; разум затуманивался. Я ничего не осознавала. Раз… Два… Три… Я чувствую это… Я прекрасно осознаю, что происходит… Это самый лучший момент… Эндрю, что угодно, но только не останавливайся!…Но ведь она – не твоя, хоть с тобой она Даже иногда и бывает… Она – не твоя, как глоток вина Так тебя она выпивает.