Спонсор моих мучений — Алгебра

— Что мы сегодня будем делать? — спросила я, обреченно примостив свою пятую точку на услужливо пододвинутую Макаровым табуретку. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, кроме того факта, что очередных пошлых шуточек от своего репетитора я пока не слышала. — Трахаться, — устало выдохнул Саша, закидывая руки за голову и откидываясь на спинку кресла. — Ты — с алгеброй, а я — с английским. У нас по нему завтра контрольная, а ты, везучая зараза, заболела. — Вообще-то, болеть не очень здорово, — шмыгнула я, понимая, что ничего так и не изменилось. Вообще. Невозможно изменить характер человека за какой-то жалкий день. А вот внешность менять и не надо. Пока Макаров, достав учебник по иностранному языку, пытался запомнить хоть какую-то часть материала, мой взгляд медленно скользил от кончиков темных волос вниз, к скулам. На пару мгновений задержавшись на морщинке, залегшей между нахмуренными бровями, я остановилась на губах. И мои мысли тут же расплылись румянцем на бледных щеках. Это заставило меня резко отвернуться и углубиться в чтение параграфа, строчки которого теперь потеряли для меня смысл. Стул внезапно заскрипел, и я поняла, что Саша повернулся ко мне. — Архипова, не делай вид, будто ты читаешь, я прекрасно знаю все твои грязные мыслишки — у тебя на лице все написано. Открыл глаза! Словно я не чувствовала, как горят мои уши и щеки, а сама я постоянно закусываю губу, пытаясь скрыть волнение и по-прежнему не решаясь посмотреть в сторону Саши. Интересно, в какой степени шока я находилась вчера, что все два часа билась лишь над алгеброй? Зато подобных казусов не происходило. — Ладно, можешь не отвечать, — «сжалился» Макаров, а его губы растянулись в очередной усмешке. — Я же знаю, что ты меня хочешь. — Иди в задницу, — вспыхнула я. — Твои плоские шутки уже начинают надоедать. Возможно, он сказал бы что-то еще, но хлопок дверью и громкое: «Ань, я дома!», заставили Макарова заткнуться. — Ань, я тебе тут лекарств купила... — начала мама, входя в комнату. — У нас гости? — Мам, это Саша. Он помогает мне с алгеброй, — быстро затараторила я, пока мой беспокойный родитель не сделал собственных выводов. — Саша, это моя мама, Ольга Викторовна. Вежливо поздоровавшись с «репетитором» и пожелав ему удачи, мама удалилась в свою комнату, оставив на столе лекарства.

***

Прошло еще минут сорок, прежде чем «урок» закончился. Как и вчера, мне не удалось поменять табуретку на стул, потому что без подсказок Саши я так и не решила ни одного номера. — Ладно, я наверное пойду... — Макаров встал с кресла, остановился, словно задумавшись о чем-то, затем без тени улыбки произнес: — Знаешь, я задаром работать не собираюсь. А об этом я даже не думала. Возможно, это одна из его шуточек — для него все эти двусмысленные пошлые фразочки как воздух. Однако Саша говорил вполне серьезно... — И пока ты не предложила какой-нибудь бред, я назову тебе свои условия, — быстро добавил он, словно собираясь с духом. — Я помогаю тебе с алгеброй, а ты помогаешь мне с английским. У меня аж челюсть отвисла. Сказать это для него было то же самое, что признать свое поражение, признать, что в каких-то предметах он далеко не гений. И, наконец, что я тоже чего-то стою. И от этой мысли все в моей голове разом спуталось, а легкие на пару секунд прекратили свою работу. — Хорошо, — широко улыбнувшись, ответила я, слушая удары бешено колотящегося сердца. — Тогда до... — Понедельника, — с облегчением добавил парень, уже выходя из квартиры. — Выздоравливай. Впервые по-настоящему мне улыбнувшись, Макаров начал спускаться вниз по лестнице, а я, закрыв дверь и чуть дрожащими пальцами повернув замок, опустилась на пол. Кажется, температура опять поднялась. Однако это было совершенно неважно, ведь та часть мозга, что отвечала за радость, была наполнена ею до краев. И мир засветился чертовыми красками, которых мне так не хватало. Неужели для счастья нужно так мало?