***
"И следующий конкурсант... Косэй Арима." Он с трудом приближался к огромному роялю, тот казался таким далеким. Каждый шаг по сцене отдавался громким тяжелым эхом. Где-то далеко едва слышно пожилой мужчина отчитывал Ватари и Тсубаки о том, что непозволительно спать в концертном зале во время выступлений. Ближе к сцене расположились судьи, большинство из которых смотрели на парня с безразличием. Как только он сел за рояль, в зале повисла напряженная тишина, но для Косэя не существовало ничего, кроме черно-белых клавиш, кроме тихой темноты позади сияющих прожекторов. 《Пальцы на клавишах. Идеально. Главное, оставайся спокойным.》 Юный музыкант начинает свою игру, как по копирке, все нота в ноту. Пальцы летают над клавишами в идеальном ритме Интродукции и Рондо-каприччиозо Сен-Санса* для рояля. Зрители в восторге, они восхищены абсолютно точным превращением нот в музыку. 《Идеально. Но почему так пусто? Я... нет, сосредоточься! Не думай об этом! Играй дальше...》 Всего лишь доля секунды, но пальцы Косея оцепенели, слух притупился. Попытка придти себя абсолютно безуспешна. Слезы уже который раз окропили черно-белые клавиши. 《Она бы этого не хотела. Не теряй контроль. Ты же теперь сильный. Сильный. Нет... пожалуйста, не сейчас.》 В тенях виднеется инвалидная коляска, завалившаяся набок. 《Только не сейчас. НЕТ! 》 По залу снова пошел шепот. 《Знал. Он знал это. Он еще не готов. После ее смерти, он... Какая жалость.》 И ее голос пока только очередным шепотом пытается прорваться сквозь завесу темноты. - Косэй. Давай. Играй. Ты ведь можешь это сделать, не так ли? - Я не могу продолжать. Просто не могу. - Почему же нет? Ты же музыкант, Косэй. - Я просто не могу. Пожалуйста, оставь меня одного! Я больше не буду играть! - Ты не можешь слышать музыку ушами, да? Тогда играй и слушай ее сердцем! - Даже мое сердце фальшивит. Я неудачник. Слабак. - Нет! Это не так! - Что... Протесты парня смолкают, стоит только услышать резкий звук скрипки. До ужаса знакомой скрипки. - Давай! Ты же сможешь играть со мной, верно? Каори Миядзоно и Косэй Арима в очередной раз слились воедино в этом выступлении, в этой музыке. Теперь Косэй пытается соответствовать ее темпу. Она ускоряется, и он жаждет поспеть за ней. Теперь его зрение ясно, и парень может видеть теплую улыбку Тсубаки. Впервые за последние месяцы. Теперь он играет не для Каори, не для зрителей, не для Тсубаки или Ватари. Эта мелодия только для него, для его сердца. Теперь один из судей наконец-то вспоминает Каори Миядзоно и ее короткий, но такой яркий дебют: "Неужели он играет ту композицию по памяти? Даже без скрипки-аккомпанемента." И зрители аплодируют. И с текущим по вискам потом Косэй Арима кланяется залу, полному восторженных зрителей.***
- Это было весело, не так ли? - мягко улыбается Каори, их пальцы переплетены. - Полагаю, так. - И как же ты назовешь наш шедевр? - Хмм... - Знаю! Как насчет 'Твоя апрельская ложь'? Я имею в виду, что ты же всех обманул! Они то думали, что ты играл соло! - очередная улыбка, и она срывается к двери выхода, яркий свет из-под которой сложно не заметить. - Косей, мне пора идти. Пообещай, что с тобой все будет в порядке. - Погоди! Почему ты уже должна уходить? Я никогда тебя больше не увижу? - слова застревают в горле. 《Нет! Не уходи! Ты мне нужна! Я же тебя люблю!》 - Может быть, когда-нибудь, друг А, я тебя снова навещу. - Тогда пообещай. Когда мы встретимся снова, то снова сыграем вместе. Только в следующий раз наша сцена будет куда больше. - Обещаю. И Каори, открыв дверь, Каори прошла через проем света.***
Полагаю, теперь моя очередь. Пора сделать первый шаг.