Не такой, как все

Белое платье и накидка - изорванные, опаленные огнем и испачканные в крови - распахнулись на ее шее, и Рейстлин видел, как высокая грудь ее поднимается и опадает в такт спокойному, мирному дыханию. - Будь я такой, как другие мужчины, она принадлежала бы мне уже сейчас, - прошептал Рейстлин. - Но я не такой, как все. - Еще бы не такой, мой передержанный в печке сухарик! Кто ж так на сиськи-то смотрит? – раздалось откуда-то сзади до боли знакомое соблазнительное контральто, и в ту же секунду на удобно выставленную пятую точку мага со свистом приземлился прицельный шлепок драконьего хвоста. «Как, откуда, какого ...???!!!» – чуть не рявкнул в ответ застуканный в столь интимный момент Маджере, принимая вертикальное положение со скоростью невовремя спущенной тетивы, убрав локоть с подлокотника кресла и оторвавшись от слегка затянувшегося хмурого созерцания прелестей дрыхнувшей Посвященной, шаловливо выглядывающих из-под выреза ее платья. «Да что это я реагирую, как нашкодивший школьник, в самом-то деле? - тут же раздосадованно одернул себя Рейстлин, почти незаметно краснея и потирая ушибленное место. – Я взрослый мужчина. Куда хочу, туда и смотрю. Совсем нервы ни к черту с ЕЕ дурацкими шуточками…» И вперил осуждающий взгляд в свою Госпожу, которая, к слову, уже приняла более привычный человеческому глазу облик. Он ждал хоть какого-то намека на объяснения, не желая первым нарушать неловкую тишину. Ага, конечно. Дождешься от нее. - Ну, не гляди на меня таким букой. Про сухарик – это же я любя, - Такхизис грациозно подошла к напряженно застывшему магу сзади, положила обманчиво изящные ладони ему на плечи и начала их разминать. С конкретным таким хрустом. Рейстлин не сдержал отчаянного стона. - Ммм, такая реакция мне нравится гораздо больше, - правая рука богини заскользила вниз по его животу, дразня. – О… я, как всегда, оказалась права. Ты просто в отличной форме. По сравнению с твоим обычным состоянием, конечно, когда тебе и полудохлый хорек не позавидует. Ты ведь тоже чувствуешь это?.. - томно выдохнула Темная Госпожа на ухо своему "усердному ученику". - Я… чувствую, что… у меня теперь… трещина в левой ключице, не иначе… - чуть не задыхаясь, выдавил из себя маг, от греха подальше перехватив ее обнаглевшую руку и повернувшись к Такхизис лицом. А попутно умудрившись незаметно выкинуть из кармана мантии ком из летучемышиного дерьма и мелкого мусора, неведомым образом свалявшегося в нечто настолько неприличной формы, что… в общем, все всё поняли. Кроме Такхизис. - Тоже мне, какие мы нежные. Не так уж ты и хрупок, не прибедняйся, - ее удивительные глаза гипнотизировали, жаркий шепот проникал в сознание и отключал волю, губы шевелились в невыносимой близости от его кожи… Рейстлин уже не соображал, что вообще происходит. С ним, вокруг него, внутри него… Все пространство заполнила тьма в вакууме и этот голос, столь же желанный, сколь ненавистный. Значение слов разбивалось об эту пустоту, а осколки делились, умножались, складывались и вычитались в геометрической прогрессии, производя какой-то гулкий вибрирующий шум… А потом осколки вдруг сложились во что-то более членораздельное, только звучало это «что-то» низко и растянуто-натужно. Медленно возвращающееся сознание Рейстлина успело ухватиться за самую концовку: -…на иэатааат рааз посмуоотриим, как ты буудиеешь буоооруоооться с саамиим саабуооой! Вслед за этим раздался не менее странный смех: - ХУОО-ХУОО-ХУОООААааа… И все стихло. Рейстлин попробовал осторожно пошевелиться. Судя по ощущениям, все было на месте и ему ничего не оторвали… и не откусили. Нет, ну мало ли! Потом он не менее осторожно приоткрыл один глаз… и тут же закрыл. Приоткрыл второй и снова закрыл. Затем открыл оба и… решил, что в третий раз не прокатит, ибо перед ним была суровая реальность и явно требовала от него каких-то решительных действий, а именно: спину неприятно холодил пол все той же Башни, но вот зато живот чувствовал тепло, исходящее не откуда-нибудь, а от самой светлой дочери Паладайна, которая нагло и, очевидно, с удобством, устроилась на нем верхом (дежавю?) и не мигая смотрела на мага, да еще и как-то подозрительно плотоядно. Только что не облизывалась. Что до Такхизис, то ее и след простыл. Если не подглядывает из какой-нибудь щели. С нее станется, с этой конченой вуайеристки в бронелифчике. Рейстлин мысленно послал свою Госпожу обратно в Бездну за всякое отсутствие оригинальности и нисколько не удивился, тут же словив в виде рикошета ментальный подзатыльник и щипок за задницу. Решив не усугублять, он вернулся к более актуальной проблеме. Итак, его, Рейстлина Маджере, вот уже почти состоявшегося Властелина Прошлого и Настоящего, божественно развели на дубль №2. И кто? Его собственная будущая бывшая Госпожа, мать ее Королева драконов, Такхизис. В игрушки она любит играть, видите ли. И не успокоится, пока не выиграет. Детский сад, в самом деле. В кендерах и то ребячества меньше. «Но я-то – это я. Я-то не кто-то там, я - не такой, как все. А это значит, победю я. И точка», - уверенно подумал Рейстлин и уставился на Посвященную. Она все так же, ни разу не моргнув, смотрела на мага. Для нее это, по-видимому, не представляло никакой трудности, в то время как у Маджере через пару минут немой борьбы начали нещадно слезиться глаза. Но он твердо решил не отводить свои упрямые очи и не моргать раньше жрицы, чтобы вырвать у нее победу, чего бы это ему ни стоило. Потоки слез, в этом случае нисколько не демонстрирующие слабость духа, а совсем даже наоборот, неудержимо капали на пол, мочили воротник мантии и щекотно утекали за шиворот, но тут обнаружилось еще одно непредвиденное осложнение. Крисания, прижимавшая все это время руки к груди, чтобы удержать разорванное платье на месте, видимо, все же начала терять бдительность, и платье радостно поползло вниз, постепенно оголяя грудь. Рейстлин, не отрывая покрасневших глаз от чистых и невинных очей светлой жрицы, молча протянул руки и вернул ее одежду на прежнее место. Однако, стоило ему убрать руки, как все с удвоенной скоростью поехало вниз, разваливаясь на ходу. Маджере, уже заработав нервный тик, молниеносно принялся на ощупь собирать лоскуты, чтобы как можно скорее закрыть слишком опасные даже для бокового зрения виды, как вдруг Крисания мягко (и по-прежнему глядя ему в глаза) взяла его руку и, мило улыбнувшись, поместила ее прямиком на свою роскошную, соблазнительную грудь. Рейстлин нервно сглотнул, подавился и - о ужас! – моргнул. Такого сокрушительного поражения он не терпел еще никогда. И от чего – от женских сисек! Хоть и таких вполне себе симпатичных… Стоп, чего это сразу «симпатичных»? Грудь как грудь… - А ты много повидал-то, Маджере, чтобы сравнивать? - Ну, у Госпожи вот ничего так. - Спасибо, сухарик, я знала, что ты оценишь! - Госпожа, свали ты уже в Бездну, нечего подслушивать. И подглядывать тем более. - Да чего стесняться, как не родной, ну?.. - ... Итак, счет был позорным - 0:1. Надо было срочно как-то реабилитироваться. И для начала Рейстлин принял единственно верное решение: не дрогнув, освободил руку из плена коварных сисек, а следом освободился и весь, ужом выползая из-под зачарованной жрицы. Но все-таки негоже оставлять даму, хоть и не совсем вменяемую, на полу, и маг галантно подал ей руку, нехилым рывком помогая принять вертикальное положение. Однако тут произошли сразу две вещи, одна из которых явно играла не на руку уже посрамленному неудачей колдуну и чернокнижнику. Первое: рваные в ста двадцати трех самых неожиданных местах одежды Крисании решили полностью отдаться во власть криннской гравитации, обнажая Посвященную настолько, насколько Рейстлин не рассчитывал увидеть в своей самой откровенной фантазии. Второе: весь этот процесс начался одновременно с тем, как жрица начала петь. Да-да, петь. - Юр эт во уиз зэ ворлд энд зей трайд ту пулл ю инту зэ дарк, - грустно пропела жрица, приближаясь к несколько ошалевшему от такого поворота событий магу. Движение заметно ускорило ее неконтролируемый "стриптиз". - Ай страггл ту файнд май фейф, - Крисания задумчиво потеребонь... простите, потеребила свой потухший медальон, потрясла его перед глазами и ударила ладонью несколько раз, пока он не начал неуверенно и как-то нервно мигать. В этот момент Маджере попытался схватить расползающуюся ткань всем, чем только можно, в том числе зубами, чтобы помешать ей оголить особенно интересные участки тела Посвященной. Впрочем, ему сразу пришлось об этом пожалеть, потому что жрица воспользовалась его близостью и обняла его, сильно прижавшись. Как раз на строчке "Эз юр слиппин фром май армз" Рейстлин напрягся в ее страстной хватке и, почувствовав пугающе сладкое ощущение внутри, рванулся прочь, оставшись с немаленьким таким лоскутом в зубах. - Итс геттин хардэ ту стэй эвэйк, - пожаловалась между тем жрица, и Рейстлин скорбно откликнулся, воздев очи к потолку: - Энд май стрэньгф из фэйдин фаст... - Ю бриз инту ми, - воспрянула духом Крисания и, раскидав остатки платья, откровенно полезла домогаться, - эт ласт! Рейстлин в отчаянии попытался завязать себе глаза оторванным лоскутом, но жрица его сорвала и бросила в горящий очаг. - Айм эвэйк, айм элайв! Нау ай ноу вот ай БИЛИВ ИНСАЙД!!! - практически заорала Посвященная на ухо своей жертве мужского пола, которая не знала, куда деться от этого кошмара. - Нау итс май тайм! Айл ду вот ай вонт коз зис из май лайф! - Рейстлин не заметил, как снова оказался на полу, припечатанный сверху разбушевавшейся дочерью Паладайна. - Хиа! - без намека на возможность ее ослушаться пропела она. - Райт хиа? - неуверенно переспросил маг. - Райт нау! - последовало безапелляционное уточнение. - Райт НАУ?! - взвизгнул Маджере и предпринял отчаянную попытку взбрыкнуть. - Айл стэнд май граунд энд нева бэк даун! - тут же осадила его жрица. - Ай ноу вот ай билив инсайд! Айм эвейк энд айм элайв!! - для пущей уверенности повторила Крисания и пресекла всякую возможность дальнейших возражений настойчивым поцелуем. Счет неумолимо застыл на отметке 0:2. Взывая к своей силе воли и замутненному неумелыми, но искренними ласками жрицы сознанию, Рейстлин вздрогнул, почувствовав, как ее руки гуляют по его телу, и, что самое страшное, в глубине души он не хотел, чтобы она останавливалась! Он желал обладать ею, но и боялся этого всем существом. Бояться такого? Да быть не может. Хотя... он же не такой, как все. Когда же пальцы Посвященной прошлись совсем рядом с тем, что вдруг как будто заявило свои права на независимую от мозга жизнь, Рейстлин пожалел, что так неблагоразумно избавился ранее от той штуковины, которая завалялась у него в мантии. Она бы помогла хотя бы на время отвлечь не в меру разгулявшуюся руку жрицы. Это дало бы необходимую передышку, чтобы все обдумать. Но спасения не было, и Рейстлин едва не задыхался, из последних сил пытаясь удержать контроль над своим разгоряченным телом, рефлекторно сжимая и разжимая кулаки... и не было конца этой мучительно-сладкой пытке. Однако, когда Крисания прервала бесконечно долгий поцелуй и решительно начала стягивать с него мантию, Маджере ухватился за свой последний шанс, заорав во все горло: НА ПОМОЩЬ! НАСИЛУЮЮЮЮТ!! КАРАМООООН!!! Карамон услышал этот крик у ворот Башни. Содрогнувшись от леденящего ужаса, он выронил многочисленные свертки, которые нес в руках, и кое-как разжег купленный в городе факел. Через полминуты, с факелом в одной руке и новым мечом в другой, воин ринулся вверх, перескакивая сразу через две ступеньки. Ворвавшись в кабинет, Карамон увидел удивительную картину: по всему помещению были раскиданы уже не очень белые куски ткани разного размера, а на люстре болталось нечто, подозрительно напоминающее женское кружевное белье. В центре бедлама его брат пытался отнять свою черную мантию у абсолютно голой Посвященной, и оба тянули ее на себя. При этом Рейстлин бубнил, как мантру: "Я не такой, как другие мужчины!". Карамон зажмурился и потер глаза. Когда он их снова открыл, никакого бардака уже не было и в помине. Полностью одетая, к его облегчению, жрица полулежала на кресле, сонно зевая. Рейстлина в помещении не было. - Привидится же такое, - покачал головой Карамон. *** - Нафантазирую же такое, - хищно улыбнулась Такхизис, гладя по волосам спящего в Бездне Рейстлина. - Приснится же такое, - вскочил Рейстлин посреди ночи... вечной ночи в Бездне, рядом с Такхизис, и встретился с ней взглядом. - Забудется же такое... - никогда не подумала Посвященная дочь Паладайна. - Не было ТАКОГО в книге!!! - хором заорали Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн. P. S. - Хорошие были опята! - согласился со всеми автор. Записал этот бред коллективного сознания и выложил на суд читателям.