"Бабуля, познакомься, это мой жених..."

Единственное, что нарушало тишину в кухне – звон стукающихся о края стаканов ложек. Каждый был занят своими мыслями. Локи думал о том, что все происходящее не поддается никакому логическому обоснованию и вообще являет собой натуральный дурдом. Причем он сам в этом дурдоме за главврача. Наташа размышляла о том, что поведение «жениха» находит отражение в ее собственном поведении. А Варвара Геннадьевна смотрела на этих двоих «влюбленных» и думала – давненько она никакой гадости Юре в еду не подсыпала. Первым не выдержал трикстер. Через 15 минут таких «посиделок» он очнулся и резко сорвался с места. - Пойду, пожалуй, прогуляюсь. Лафейсон вышел в коридор и, щелкнув пальцами, материализовал на себе брюки и рубашку. Его трясло от какой-то невыразимой злости – не то на себя, не то на окружающих. Не то вообще на всю ситуацию в целом. «Дурацкие дедушкины штаны, отправляйтесь обратно в шкаф». Через минуту в реальность вернулась Наташа. Неожиданно для себя, она подскочила и бросилась за ним. И, конечно же, не успела. Трикстер уже успел скрыться за входной дверью. Романова выбежала на лестничную площадку – никого. Она пустилась вниз, во двор – и там никого. Как он успел так быстро уйти? «Локи, ответь!» «Локи, ответь!» «Локи, ответь!» Наташа была практически уверена, что это не сработает, однако где-то, как будто бы вдалеке, внезапно послышалось тихое недовольное сопение. «Локи, ответь! Я тебя очень прошу!» «Да что тебе?» В этом грубом подхриповатом голосе слышался тот обычный Локи, которого Романова всегда знала. Тот, которого она звала быть своим «женихом». Тот, который шипел на нее через толстое стекло ЩИТовской тюрьмы. «Что тебе надо?» Однако тот Локи изменился. Теперь он не называл ее девкой. Он хотел, чтобы она обнимала его. Приносил ей букет из ромашек. Бил, не побоюсь этого слова, морду Глебу… Или… Это все-таки часть игры? «Если ты сейчас не скажешь, зачем ты прерываешь мою прогулку, я оборву нашу связь.» Наташа опомнилась. «Куда ты ушел?» «Я же сказал – прогуляться. Не вечно же мне около тебя тереться». Девушка в который раз не понимала сути происходящего. При всех и по пьяни – герой и душка. А как наедине – так хамло трамвайное. Это что за подход вообще? «Ты какого черта грубишь?» «Ты мне тут мысленно допрос решила устроить?» Наташа сама начала закипать от злости. «Ты практически только что взрывался от ревности и бил ни в чем не повинного парня! Из-за меня…» Лафейсон ответил не сразу. «А из-за тебя ли?» Связь неожиданно оборвалась. Девушка почувствовала это сразу – в душе стало чудовищно пусто. Что… Все-так… Происходит? - Сама-то тоже хороша… - горько усмехнулась Романова. – Начала уже верить… Потянувшись к прикрытой входной двери, девушка услышала звук быстро отдаляющихся шагов. Бабушка слышала ее слова. *** Локи не появился дома даже к позднему вечеру. Пустота внутри. Глупая предательская пустота. «Как я вообще могла предположить, что он на самом деле…», - думала Наташа, закусывая губу. «Он же бог обмана, дурочка». С другой стороны, девушка не понимала, к чему тогда был весь этот цирк к пьяными фразами типа «ради тебя», объятиями, мордобоем. Почему все не было так, как в первый день, когда они при бабушке соловьями друг о друге пели, а за ее спиной готовы были до смертоубийства дойти? «Неудивительно, что тебе пришлось искать себе липового жениха. Единственный, кто мог тебя терпеть, умер. А другого ты не найдешь». Он ведь так и сказал. Слова не теряют веса, даже если прикрыть их извинениями. - Прекрати сидеть и киснуть, вернется твой этот Локи, - бабушка поставила на полку только что вымытую тарелку. Наташа вздрогнула от упоминания его имени. Хотя, подождите-ка… - Бабушка, ты что… - Да, я прекрасно знаю, что он никакой не Юра и что вы жениться не собираетесь. Ты привезла его, чтобы тебе было передо мной не стыдно? – Варвара Геннадьевна заботливо опустилась на стул рядом с внучкой. - Милая, нечего стыдиться того, что порядочного жениха еще не нашла. Всему свое время. Наташа молча обняла старушку. На глазах навернулись слезы, но Романова постаралась их сдержать. - И давно ты знаешь… ну… о том, что мы не любим друг друга? – прошептала девушка, пытаясь не выдать срывающийся голос. - Я узнала это сразу, как вас увидела, внученька. Я ведь много на своем веку повидала, даже войну прошла . Какая-никакая, а мудрость уже имеется. Помолчав несколько секунд, Варвара Геннадьевна добавила: - Но я не видела в вас жениха с невестой, а вот по поводу любви можно поспорить. Наташа подняла голову, опущенную на бабушкино плечо. - Что? - Я тебе так скажу, дорогая. Любовь – это как Берлин. Ее надо брать силой, мужеством и отвагой. Дед твой ночами не спал, у окна моего сидел, чтобы я на него внимания обратила! - Ну так в том то и дело, что дед… - А что поделаешь, если избранник твой странный? – она оторвалась от внучки и, держа ее за плечи, посмотрела в ее глаза. – Пойди, найди его и выбей из него всю странность. Мнется как девочка, ни туда, ни сюда. - Ты, правда, так думаешь? – Наташа была очень удивлена исходом этого неожиданного разговора. Варвара Геннадьевна улыбнулась. - Я желаю тебе счастья. Но судьба все равно только твоя и ничья больше. Романова поднялась со стула. - Даже если ничего и не выйдет, ты не будешь себя корить. Ты хотя бы попыталась. Девушка молча кивнула, все еще справляясь с дурацкими слезами, и отправилась в коридор. - Деньги на такси возьми на тумбочке! Там же где-то рядом и номер евоный на бумажке записан! – крикнула бабушка. Да, Варвара Геннадьевна была права во всем и сразу. Не важно, к чему все это приведет. Нужно просто попытаться. Попытаться, наконец, расставить все точки над «i».