Надежда и исцеление

      ― Ой! Больно!       Эстель громко взвизгнул, когда Серегель приложила к ране лекарство, но потом сразу же замолчал. Он даже не заметил, что поранил руку о железные наплечники, когда вонзал клинок в шею орка. А потом решил не говорить об этом Леголасу, чтобы сохранить репутацию безупречного воина, который вышел из схватки без единой царапины. Рана была неглубокой, но к тому времени, как они добрались до Ривенделла, кожа вокруг нее покраснела, и рука начала противно пульсировать.       ― Глупыш. Почему же ты не воспользовался ацеласом? ― эльфийка приложила к руке холодную примочку. ― Для чего же я тебе рассказывала о его лечебных свойствах?       ― Я не подумал, ― виновато пробубнил мальчик, опустив глаза. ― Мне показалось, что рана не опасная. Да и не хотелось останавливаться и тратить на это время. Мы спешили, чтобы доложить об орках, шныряющих в наших лесах.       Серегель лишь укоризненно покачала головой и продолжила заниматься своим делом. Леголас стоял, прислонившись к холодной стене спиной и закрыв глаза. Он был немного зол на мальчика, который притворялся, что якобы ничего не произошло; был зол на себя, потому что забрел в этот лес и подверг ребенка опасности. С лестницы, ведущей на второй этаж, донеслись поспешные шаги, а затем к ним выбежала Гилраэн. Увидев чумазого сына с забрызганной кровью одеждой, она испуганно бросилась к нему и крепко обняла. Эстель покраснел и попытался выкрутиться из материнских объятий.       ― Мама, я в порядке. Всего лишь одно ранение. Совсем маленькое. ― Поспешно добавил мальчик, заметив побледневшее лицо матери. ― А еще я, ― гордо произнес он, ― убил орка.       ― Убил…       Гилраэн пристально посмотрела на сына и увидела в нем нечто, ранее невидимое ей. Взгляд ребенка изменился, стал более взрослым и… в нем появилась капля жестокости. Женщина закрыла глаза: неужели так быстро Арагорн замарал свои детские руки чужой кровью? А она ведь так надеялась, что тут, в Ривенделле, он сможет долго оставаться в безопасности, далеко от страшного мира, преждевременно забравшего у неё мужа и лишившего ребенка отца.       ― Мама, с тобой все хорошо? ― заботливо спросил Эстель. ― Извини, что напугал тебя. Мне очень жаль.       ― Ничего, мой мальчик. Пойдем, тебе надо переодеться и отдохнуть. Расскажешь мне поподробнее о произошедшем с вами.       Гилраэн увела Эстеля, как только ему сделали повязку на руку. Женщина выглядела взволнованной, в то время как её сын чуть ли не подпрыгивал от переполнявшего его возбуждения. Леголас проводил взглядом удаляющиеся фигуры, которые уже почти скрылись за поворотом, а затем решительно направился к Владыке, чтобы доложить о недавних событиях.       Элронд с присущим ему спокойствием выслушал рассказ. Лесной принц поведал все до мельчайшей детали, стараясь ничего не упустить. Он видел, как в глазах Правителя Ривенделла блеснула тревога, когда речь зашла о схватке мальчика с орком. После окончания повествования между двумя эльфами повисла напряженная тишина: Леголас не знал, что еще сказать, а Элронд обдумывал, что нужно сказать. Наконец, второй нарушил молчание:       ― Не думал я, что это дитя в таком юном возрасте уже запятнает свою душу чужой кровью. Не вини себя в случившемся. ― Элронд пристально посмотрел на принца. ― Нельзя сожалеть о том, что уже случилось. Прошлое нельзя изменить. Все, что мы имеем ― происходит прямо здесь и сейчас. Я пытался уберечь Эстеля, но, видимо, заперев его от внешнего мира, мне не удалось повернуть его судьбу в другую, мирную и светлую, сторону.       ― Неужели мальчику грозит опасность?       Владыка вздохнул и посмотрел в окно, из которого был виден клочок серого неба, покрытого дождевыми облаками. Леголас затаив дыхание ждал ответа на вопрос.       ― На этого ребенка свалилось многое, но он сам еще об этом не знает. И я хочу еще на некоторое время оставить его в неведении, чтобы убедиться, что он достоин узнать свое предназначение. Тебе же я открою эту тайну. Вижу, что сердце мальчика доверилось твоему сердцу. Заслужить благосклонность Эстеля редко кому удавалось, но он увидел в тебе друга, и я рад этому. Если ты действительно ценишь и любишь этого ребенка, то сохранишь эту тайну до тех пор, пока он не будет готов узнать ее.       ― Я согласен. Буду считать это большой честью, оказанной мне.       ― Эстель ― не настоящее имя. Оно было дано, чтобы скрыть его происхождение. Ведь мальчик ― сын Араторна, а зовут его Арагорн. Он прямой наследник Исилдура, последнего Короля Арнора и Гондора, сына Элендила из Минас-Тирита.       ― Значит, он… ― прошептал Леголас с удивлением.       ― …будущий король. Но чтобы стать им, ему надо многому научиться и заслужить доверие своих подданных, которые пока еще не подозревают о существовании этого ребенка. Славные подвиги ждут его. Они помогут укрепить сердце и разум, а также найти верных соратников.       После этих сказанных слов опять повисло молчание. Лесной принц с трудом мог поверить, что тот маленький мальчик, с которым он бродил по лесам, учил разным премудростям из следопытской жизни, на самом деле оказался наследником одного из самых доблестных человеческих родов. Он чувствовал смятение от того, что подверг ребенка такой опасности в лесу. Если бы все повернулось по-другому, то могло бы случиться непоправимое.       Скрип двери прервал его размышления ― на пороге стоял восторженный Эстель с широкой улыбкой, озарявшей его лицо.       ― Дитя, я же просил тебя не прерывать разговоры взрослых, ― строго сказал Элронд. ― Надеюсь, ты не подслушивал?       ― Нет, Владыка. Я только что прибежал. ― Юный король с серыми глазами глубоко вздохнул, пытаясь отдышаться. ― Элладан и Элрохир вернулись из путешествия.