***
Никого не трогая, я мирно спускался по лестнице, размышляя о том, как мы сейчас с моими маленькими проказниками будем работать. Присев завязать шнурок, из-за которого я несколько минут назад чуть не разбил себе нос (а может, не нос; раньше мне, к счастью, не приходилось испытывать падения кубарем вниз), я стал невольным свидетелем одного увлекательного разговора. Можете, сколько угодно говорить, что подслушивать нехорошо, я не смог устоять. Тихонечко, словно мышка, я присел на ступеньку и старался не шевелиться, чтобы случайно не издать никакого шороха. Нас разделял всего этаж – я отчетливо слышал каждое слово, а по различным звукам мог догадаться, какие действия сопровождают разговор. Признаюсь честно, какая именно Соня, до меня дошло не сразу, а вот свою ненаглядную подружку я узнал в ту же секунду. - Поль, что ты чувствуешь к Билану? - К Диме… Этот человек мне очень дорог. Похоже, я его люблю. Я его люблю. Люблю. В тот момент я еле сдержался, чтобы не сорваться и подойти к ней. Поля, моя хорошая… А я ведь безумно хотел услышать эти слова от тебя. Когда-нибудь, но услышать… Еще с первых эфиров «Голоса» эта необыкновенная блондинка поселилась в моем сердце. Раньше я не замечал её безграничного обаяния и удивительнейшей души. Таких людей, как моя любимая Пелагея, на свете больше не существует, головой ручаюсь. Она пленила меня, совершенно точно и бесповоротно. Я видел, как с каждым днем мои чувства к ней набирают обороты, становятся все сильнее, и мне это нравилось: мне нравилось не ограничивать свою душу в эмоциях к ней. Так из простой знакомой Поля стала мне близкой подругой, потом предметом воздыхания, а после и той единственной, которую я бы хотел видеть рядом с собой. Но вот был ли я тем, кто её достоин? На протяжении трех сезонов взрослого «Голоса» да и первого детского мы с Пелагеей неустанно флиртовали: невинные взгляды, осознанные, но как бы невзначай, теплые объятия, обычно несущие в себе поддержку (правда, к третьему сезону я уже не дожидался момента, когда моя Поленька растрогается, а просто, не обращая ни на кого внимая, шел к ней и прижимал её маленькое тельце к себе), легкие, непринужденные поцелуи в щечку и наши вечно сплетающиеся руки. Наши отношения были безобидной игрой, а мы брали от них то, чего нам не хватало: тепло, заботу, ласку и зарождающееся в нас обоих чувство. Все это время я опасался переступить запретную грань между нашей передружбой и недолюбовью. Не хотел, чтобы в случае моей неудачи она сбежала. Ведь я уже не представлял свою жизнь без неё. Сейчас я несказанно рад, что мне выпал шанс. Я ни за что не упущу его.***
Когда я услышал финальные фразы Пелагеи и удаляющиеся шаги Софии, я подошел к девушке. Столько страха, мне совершенно необъяснимого, я никогда не видел в её глазах. - Привет. Я улыбнулся и поцеловал Полю в щечку. Всего на мгновение, робко взглянув на меня, Пелагея пыталась натянуть улыбку, но безрезультатно. - Привет. Нервно сглотнула. Неужели я так сильно напугал её? Может, не стоило врываться в её личное пространство? Пока она старательно прятала от меня свои чудесные глаза, я не прекращал ею любоваться. - Многое слышал? Полю слегка потрясывало. Закусив губу (как маленький провинившийся ребенок), она, судя по всему, мечтала, чтобы я ответил, что только что пришел и не понимаю, о чем речь. Кажется, она была на грани. Я чувствовал её напряжение. - Всё. Она прижала голову к груди, окончательно скрывшись от меня. Я заметил, как она ногтями впивается в свои пальцы, видимо, для того, чтобы сдержать подступившие к глазам слезы. - Поленька, ты чего? Я взял её маленькую ладошку в свою и крепко сжал. Она лишь вздрогнула. Девочка моя, чего ты так боишься? - Малыш… Нежно прижал её к себе в надежде успокоить, угомонить её душевный ураган, помочь и, наконец, исполнить нашу, как выяснилось, общую мечту. - Дим… Сдалась. Моя малышка сдалась. Слезы, которые так рвались наружу, уже стекали по её щекам и увлажняли мою рубашку. Я слышал бешеный ритм её сердца. Поле тяжело даются эти слова, но она все же решается… - Ты же знаешь меня, я не стану тебе мешать. Никогда бы себе этого не позволила… Небольшие паузы, твой осипший голосок и слова, которые меня ранят… - Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Но, пожалуйста, не отказывайся, не бросай… Я не дал тебе договорить. Не хочу! Я приложил указательный палец к её губам (глядя на них, я невольно улыбнулся), попросив её остановиться. Теперь моя очередь. - Поль, мы были очень юными, когда начали встречаться с Лялей. Это и, правда, были очень сильные чувства, которые я гордо именовал любовью (я тогда просто не знал, что такое любовь). В то время Аня, моя сестра, ещё жила с нами, в Москве, вот они с Лялей и подружились. Это единственный повод, из-за которого она приехала к нам в декабре. Чтобы окончательно убедить любимую, я без всяких косвенных речей, намеков и двусмысленных фраз сказал ей то, что может стать началом нашей с ней совместной жизни. - У нас была своя история, но она завершилась. Я уже давно не испытываю к Ляле тех чувств. Я ничего к ней не испытываю. Разве что, дружескую заботу. Мы друзья и только. Поля затихла, она внимательно меня слушала. И как только я завершил разгадывать ей свои приключения, она улыбнулась. Это именно то, чего я сейчас хотел больше всего. Хотя…есть кое-что более желанное. Нежно проведя по контуру её нижней губы, я уложил свою ладонь на её щеке, окончательно сократил расстояние между нами и прильнул к самым любимым на свете губам. Мы оба забылись в этом невероятном сладостном поцелуи. Мы слились воедино, стали одним целым – я точно знал, что она испытывает то же, что и я. Эти противоречивые, несочетаемые чувства лишь будоражили, манили нас: некая подростковая робость в сочетании с уверенными прикосновениями, небывалая нежность и страстное желание, такое родное, но совсем неизведанное чувство близости с этим человеком. Мы ещё не чувствовали, что принадлежим исключительно друг другу (это придавало дурманящие кокетство, так хорошо усвоенный нами флирт), но мы понимали, что никого другого быть не может (что бесконечно усиливало наши выбравшиеся наружу чувства; вспышка, неожиданная, ожидаемая и обоими желанная). Чувствуя себя невозможно опьяненным, я прервал это чудесное мгновение, чтобы прошептать одну лишь фразу: - Я люблю тебя. Ты хотела, чтобы я был счастлив? Так вот, я счастлив. Счастлив рядом с тобой.