генерирование брызжущих оригинальностью диалогов
выдумывание ярких образных описаний и хоть сколько интригующего сюжета
нахождение ошибок орфографического, пунктуационного и стилистического планов
Иногда эта голова начинает задумываться, мечтательно заглядывая за занавес времени, как бы свое макси превратить в мега-ультра-трипл-макси. Это все без учета личной и социальной жизни, ежедневного потока разнообразной информации из внешнего мира и самой банальной работы или учебы, с которыми время, уделяемое миру на бумаге, сокращается до двух-трех часов в неделю. Если ваши главы растянулись по ленте времени, как стадо кочующих оленей — по тундре, и вы не помните, где начало ваше, а где — конец, вы смело можете именовать себя автором-максимарателем. 5. У вас есть огрызок бумажки-шпаргалки, где вы следите за временем в истории, ее сюжетом, возрастом героев и соответствием их внешности и черт характера действительности Если снова обратиться к предыдущему пункту, наличие такой бумажки кажется объективно обусловленным явлением на рабочем столе автора-максимарателя: каждый раз перечитывать историю сначала, чтобы написать продолжение, порой нет ни желания, ни времени, ни глупости; да и нужно из этого «начала» всего пару ключевых деталей и основные сюжетные кульбиты, рожденные ночью и алкоголем и позабытые трезвым умом, которые в случае неимения такой бумажки просто-напросто затеряются меж строчек, пока стадо глав автора-максимарателя тащится по тундре года. Зная себя и еще нескольких графоманов, могу смело пренебречь малочисленностью респондентов и утверждать, что в случае отсутствия такой бумажонки, автор скорее пойдет готовить макароны по-флотски под Рамов, чем станет утруждать себя поисками. 6. Пока вы писали, вы сотню раз переделывали сюжет и в итоге послали план ко всем чертям Идея спонтанна, вдохновение непредсказуемо и противится рациональности, поэтому, если они, ко всем несчастьям, еще и объемны, их плоды проще и полезнее структурировать в план. Вероятность того, что вы забудете все свои гениальные выдумки, неумолимо стремиться к своему минимуму, когда эти выдумки тщательно распределены по главам — в этом случае ваше повествование не собьется в убогую кашу запутанных мыслей. Но в жизни макси наступает определенный период, когда все герои настолько продуманы, что начинают развиваться сами собой, без прямого и насильственного участия автора, а, развиваясь, они начинают тянуть за собой и весь ход истории. Именно тогда все планы автора-максимарателя летят в белоснежный Тартар с укропом и зеленью, и он всерьез задумывается над своей ничтожностью. Раз не сошлось, два не по задуманному пошло… Он, автор, конечно, начинает с пеной у рта и нездоровым блеском в глазах биться в конвульсиях, гордо заявлять, что это он король и бог своего макси, но вскоре приходит в душу принятие и гениальный ход все свалить на то, что все так и было задумано. «Ну и бесы с тобой, план, само неплохо идет, да и бумажка всегда со мной, » — как говорят великие авторы-максимаратели. 7. Вам все кажется реальным Вы знаете все подробности того, что происходит в вашей истории, даже те подробности знаете, о которых никто и не догадывается, и это внушает вам мысль, что все, о чем вы так долго и упорно писали, было на самом деле и чуть ли не с вами. Вы, если и не написали из-за лени, то уж точно темными и бессонными ночами продумывали и будущее, и подробное настоящее своих персонажей, вы добились доскональности реального мира, вы помещали их в места и заставляли переживать события нашего мира. Героев вы выхаживали на протяжении 15+ глав, вы их растили и воспитывали, вы их лепили и насыщали человечностью, качествами, которые обладают все живые люди. Из простой идеи, образа вы сделали личность. И тперь отнюдь не странным становится то, что в толпе вы рыскаете в поисках оживших героев, даже если ваш разум вам настойчиво внушает, что все, что было в вашей голове, в ней и осталось и никак не спроецировалось в мир плоти и крови. В особо тяжелых и безнадежных случаях некоторые грозятся назвать детей в честь своих персонажей. 8. Ваша типичная шутка: «В этот раз глава будет маленькая, четыре-пять страниц: я не знаю, о чем в ней писать» Если вы ждали момента, когда уже нужно смеяться, то так вот он, не смущайте благодарностями. Причем, так истерично хихикать надо, с горечью в голосе, при этом не теряя таинственности, загадочной тоски в глазах и смирения, ибо как-то по-другому засмеяться не получится: говоря про «четыре-пять страниц», в своей голове вы уже продумываете не то, чтобы двадцатую главу, а сиквел. Третий. Да и что поделаешь, когда так невыносимо сложно описывать что-то плоско и поверхностно? Не скажу, что быть максимарателем это плохо, потому что, увы, не мы вовсе выбираем себе призвание, а оно само находит нас. И уж если пучина действительности наградила вас даром раздувать из мухи слона, что ж, какой смысл ломать себя, если даже лень не может выбить эту дурь? Как говорится, не можешь остановить изнасилование — лежи и получай удовольствие. 9. Ваши читатели вставную челюсть поднимают с пола, когда выходит новая глава. И руки у них трясутся не из-за радости, а от старческого тремора Да-да, сюжет продуман. Да-да, все знаю, что писать. Да-да, я слышу плеск вдохновения и вдыхаю его чудодейственный аромат. И я уже начал писать, да-да, три страницы уже есть. Да-да, вот вам крест — в неделю по главе. Да-да, я знаю, что говорил это все две недели назад, но разве не стабильность — признак мастерства? Прекрасная теория на практике обращается в вечные муки ожидания, и любой здравомыслящий и дорожащий своими нервишками автор непременно скинет с себя всякую вину за это. Во-первых, виноваты неожиданные, спонтанные пространственные перемещения, которые устраивает лень; во-вторых, бумажка, которая вечно куда-то девается, и молчащий как рыба об лед домовой; в-третьих, всякие второстепенные персонажи, сюжеты и идеи, требующие безотлагательного и досконального обдумывания; в-четвертых, вскипевший чайник, собака, друзья, дедлайны, пазл на 2000 деталей, сессия, три часа ночи, слишком коротко, слишком длинно, альфа, сон, вообще не та глава, ой, все, я устал. Ах да, еще постоянно вылетает из головы то, о чем писалось ранее. Весь этот комплекс причин и запускает феноменальный процесс старения клеток человеческого тела. В итоге мы имеем то, что имеем: Человек Многопишущий, прикрываясь натянутыми отговорками, приблизился к сроку и с тяжелым сердцем его отодвинул. И пусть тираннозавр пробежит по моей яичнице, если это было всего разочек, больше так не буду. 10. Когда вы заканчиваете свое максимарание, вам кажется, что выпускаете своего ребенка в люди, чуть ли не от сердца материнского отрываете. И обязательно плачете, только тихонечко и про себя, как ментальные суровые мужики с иллюзорными стальными яйцами В том, что яйца стальные, пусть кто-нибудь посмеет усомниться и в отчете патологоанатом напишет «Умер от удара неподъемным металлическим предметом», ибо каждая глава максимарания прибавляет по кило, а то и по два к весу (чувства) собственного достоинства. Но в то же время, вы так долго бок о бок живете со своим детищем, что начинаете относиться к каждой его строчке, как стервятница-мать, готовая заклевать любого отважного, и едва ли не в этом кроется причина, по которой беты так неохотно берутся за любого рода макси. И вот, вложив всю душу в написанное, выкроив из себя героев и высушив многострадальный мозг в концентрат сюжета, вы отправляете свою крошку на суд человеческий. И пустота, прежде заполненная макси, плодит какую-то странную тоску, из-за которой ни за что уже не хочется браться. Вы дали своему шедевру все, что могли, и настало время его отпустить… Именно в этот момент стоит выдержать МХАТовскую паузу, горько посмотреть вдаль и, развернувшись, медленно отправиться закат. Ибо так эпично, и не больше. Думаю, на этом мы подкатились к логическому завершению статьи. Я ни в коем случае не устанавливаю какие-либо стандарты и ни к чему не призываю, так как в каждой отдельной ситуации все сугубо индивидуально, но таково мнение и такова статья. Что касается мудреной души писательской (не будем ворошить вопрос того, есть ли она или продана дьяволу), то эта тема безгранично обширна и благодатна для обсуждения, посему я, в силу своих максимарательных особенностей, вполне мог бы раздуть статью до философского трактата, но вышло то, что должно было выйти: краткий обзор смеха и тренировки ради. Всем спасибо, все свободны.