Тайны кромешной мглы.

Вокруг - лишь кромешная мгла. Из обволакивающей тьмы видны четко очерченные фигуры рук, утягивающих за собой в тень, исходящую от каждого из многочисленных, нескончаемых миров. Слабо мерцают проглядывающие из мрака очертания врат - дверей в уникальные паралельные реальности и их ответвления. Гулким стуком от бесконечных сводов темноты отдаются шаги по плотному отчаянному пространству пары ухоженных, лощеных башмачков. Их хозяин беспечно перебегает от одной двери к другой, пока не замирает в недоумении, удивленно раскрыв однотонные алые глаза. Густой каплей белизны во тьме сияет рукотворный дух, озаряя хозяйке путь через цепкие, шипастые лозы пепла. Фарфоровая кожа мягко нежится в лучах холодного света, прекрасно убеждая в своей непоколебимой подлинности, стальные волосы мягко ложатся на острые перья черных, как смоль, крыльев. Рубиново-алые глаза лихорадочно вылавливают нужный образ из пучины безвременности, но мгла в последний момент разрывает связь цепкого взгляда и объекта поиска, а ее обезображенные руки увлекают спящую девушку глубже, на недрогнувшее дно. - Мегу! - в отчаянии кричит ангел, но девушка не просто не откликается - она не слышит. Лаплас, медленно выходя из оцепенения, грациозно снимает шляпу и преклоняется перед дамой. Суигинто и не думает кидать мимолетную зацепку взгляда учтивому демону, слепо ухмыляясь шипастым ветвям белых роз, которые в ожесточенной попытке крепко "обнять" куклу впились зубами в ее правую ногу, прижигая слабой, но настойчивой и упрямой болью. Заметив-таки демона-хранителя, антиквариат берет себя в руки, не желая показывать свой страх новоявленному "кавалеру". - Мне нужен проход, - без лишних церемоний и обетов вежливости произносит металлически-обеспокоенный голос. - Как пожелает дева розена, - Лаплас, сгибаясь в очередном галантном поклоне, жестом призывает неприметную покареженную дверь: ее очертания мутно плывут колыхающимися кругами воды, что совсем не испугало и даже не удивило Суигинто. Тем временем любвеобильные цветы жаждали к себе внимания, ластясь к кукле, сильнее и сильнее сжимая конечность в несщадных попытках то ли слиться с ангелом, то ли, по меньшей мере, раздробить ей многострадальную часть тела, не желая отпускать объект пылкой страсти в потусторонний, непредсказуемый и тайный мир. Рукотворный дух тщетно пытался ослабить хватку цветов, напуганно наматывая скоростные круги в опастной близости от нежного растения. Из аккуратных, миниатюрных лопаток антикварной игрушки, обтянутых бархатистой, будто бы фарфоровой кожей, медлено пролезают навостренные перья, мгновенно сплетая тягучие лезвия с собратьями. Густо набрав стальной массы, увеличившиеся крылья гордо раскинулись своей отточенной величиной в твердом намерении покончить с надоедливым цветком. Миг - и резцы угольных перьев разрывают в клочья путанную лозу. Растение из последних сил в судорожном приступе обожания остервенело и мстительно сжало ногу Суигинто, а после - разлетелось на белоснежные лоскуты, которые быстро проглотила окружающая темнота. Металлические крылья смягчились, и хозяйка, грозно взмахнув ими, сложила их в аккуратные ангельские крылышки с не менее острыми перышками. Демон Лаплас, терпеливо ожидающий конца "шоу", захлопал в ладоши, спокойно повторяя "Браво, браво, дева розена, браво!". Впрочем, поистине демонический восторг не удостоился лишнего внимания. Освободившись от гнусного подарка Киракишоу, Суигинто уверенно вошла в плывущее изображение за гранями врат, на встречу новому миру, где, возможно, ей удастся отыскать свою хозяйку.