Все по-новому. Ничего не меняется.

Старый пригород Праги поражал своим аристократичным убранством. Ровные ряды пятиэтажек по обеим сторонам канала различались лишь цветом фасадов. Белые, немного потемневшие от сырости и времени, и серые, не меняющие свой цвет на протяжении веков. Прямо на тротуарах стояли колонны старых машин, с выцветшими капотами и помутневшими стеклами. Картину дополняли одиноко стоящие голые деревья, темные ветки которых уродливо выделялись на молочном небе, затянутом пепельными облаками. Прямо посреди канала одиноко плыла моторная лодка, разрезая кормой неподатливую воду и оставляя за собой упругие косые волны. Хельга не спеша брела по тротуару, неуклюже обходя брошенные машины и задевая мольбертом их ржавые кузова. Постоянно оглядываясь и чуть слышно ругаясь, она подтянула повыше сумку с палитрой и кистями, чтобы та не волочилась по мокрому асфальту. -Кто придумал осень? Кому она вообще нужна? Уродует окружающий мир, вгоняет людей в депрессии и заставляет забыть о своих планах на долгих три месяца, поливая все вокруг холодным дождем… Она перепрыгнула грязную лужу, с плавающими в ней черными, будто сгоревшими листьями и зашипела, когда деревянная рама мольберта больно ударила ее по щиколотке. На землю упали первые капли воды и Хельга, поспешила укрыться от дождя в ближайшем подъезде. Потянув на себя черную металлическую дверь с облупившейся краской, она вошла в темную парадную, морщась от затхлого запаха. Дав глазам немного привыкнуть к потемкам, девушка покрутила головой из стороны в сторону и заметила фигуру мужчины, одиноко стоявшего возле давно не мытого окна. Его профиль выдавал в нем незаурядного человека с интересной судьбой. Задумчиво щурясь, он следил за ручейками воды, которые собирались из дождевых капель и быстро сбегали на медный подоконник, с шумом срываясь в бездну улицы. Услышав звук захлопнувшейся двери, мужчина повернул голову и оценивающе посмотрел на Хельгу, переведя взгляд с высоких резиновых сапог девушки на черные джинсы и далее на коричневый вытянутый свитер. В его глазах мелькнул интерес и тут же пропал, как только их взгляды встретились. -Привет… Я не помешаю? Не волнуйтесь, я просто тихо посижу здесь… - Запинаясь, Хельга двинулась к зеленому сломанному стулу, стоящему в углу парадной. Когда то он был стильным предметом интерьера, но от времени потускнел, и несколько деревянных реек сломались, так и, оставшись висеть на маленьких гвоздях. -Привет. Нет, конечно, ты не помешаешь. Мы здесь как два узника, можно сказать в одной тарелке… - мужчина усмехнулся и не глядя на девушку залез на подоконник, который под его весом протяжно скрипнул. – Не возражаешь, если я покурю? Он достал из кармана твидового пиджака золотистую пачку и вынул из нее белую сигарету, смешно засунув ее в рот. Чиркнув дешевой зажигалкой, глубоко затянулся и провел рукой по своим влажным светлым волосам. -Совсем не буду возражать, если вы меня еще и угостите. – Приставив мольберт к исписанной стене, Хельга поднялась по лестнице, громко топая сапогами по выщербленным ступенькам. Не отводя взгляда от нее, мужчина усмехнулся и протянул ей пачку. -А тебе уже есть двадцать один? Или твои родители разрешают тебе курить? – он замолчал, рассматривая ее голубые глаза и золотые волосы, собранные на затылке в небрежный пучок. -Вообще-то мне уже двадцать три. И родителей у меня нет. Так что я прохожу по всем параметрам. – Она зло сплюнула себе под ноги и перевела на него взгляд. -Как зовут тебя, странное создание? – он широко улыбнулся и вновь уставился на нее своим гипнотизирующим взглядом. -Хельга. – она слегка задумалась и уверенно кивнув, продолжила, - пусть будет просто Хельга. -Ну, в таком случае, пусть будет просто Доминик. – он протянул ей руку и, она пожала ее, удивившись теплу, исходящему от его кожи. Прямо под пальцами она почувствовала загрубевшие мозоли и когда посмотрела на них, заметила, что они давние, будто человек занимается тяжелым трудом. Доминик быстро спрятал ладонь в карман, заметив ее любопытный взгляд. Равнодушно пожав плечами, Хельга решила, что это не ее дело и опустилась на заплеванную ступеньку. -Откуда ты? У тебя такой странный акцент… - выкинув сигарету, девушка спрятала ладони между колен, пытаясь отогреть их. -Я из Англии. Здесь оказался случайно, честно. У тебя бывает желание убежать? Вот я иногда убегаю. Сегодня сбежал сюда. – Доминик засмеялся и удивленно округлил глаза, увидев, что девушка покачала головой. -Мне некуда бежать. Какой смысл? Весь мир дерьмо. Так какая разница, где его хлебать? – девчонка пристально посмотрела ему в глаза в ожидании ответа. -Да… Ты точно не оптимистка… Тогда что ты делаешь, когда тебе совсем хреново? – Дом выбросил сигарету и с силой захлопнул открытую деревянную форточку. -Я рисую. Так получилось, что я умею рисовать. И люблю делать это. – Кивком головы Хельга указала на мольберт, стоящий за ее спиной. -Можно посмотреть? – мужчина показал пальцем на сумку и дождавшись ее кивка, с легкостью спустился со ступеней, обдав ее запахом дорогих духов. Осторожно отодвинув щеколду с деревянной панели, он раскрыл папку с большими желтоватыми листами. Вытащив стопку и усевшись на полуразваленный стул, Доминик стал листать рисунки, убирая их один за другим. Почти все они были в черно-белой гамме и отражали убожество жизни одинокой девушки. На одних были изображены улицы города, утопающего в грязной воде и тьме, накрывающей крыши ровных строений. На других навсегда застыли лица прохожих людей, и все отражающиеся на них чувства. Боль, отвращение, скука, неприязнь, злоба. -Заметил? – девушка поднялась на ноги и спустилась к нему, встав рядом и указывая пальцем на очередной портрет женщины, в глазах которой читалась злость. – А я ведь их только рисовала. Ты представляешь, каково с такими каждый день? Я даже защитила себя, на всякий случай. Она задрала рукав выцветшего свитера и Доминик увидел на ее запястье татуировку в виде креста. Его огибала витиеватая надпись, закручивающаяся в спираль и уходящая к локтю девушки. -Интересно. Ты веришь в Бога? – он слегка приподнял бровь и провел пальцем по надписи. Кожа оказалась удивительно нежной и гладкой. Хельга вздрогнула и опустив кофту, тряхнула волосами, которые рассыпались по плечам беспорядочными локонами. От них повеяло лечебным запахом ромашки. Аромат показался приятным и мужчина удовлетворенно прикрыл веки. -В кого тогда еще верить, если не в него? Музыку заказывает тот, кто ее оплачивает. И пусть он не всегда обращался со мной справедливо, но это самый достойный кандидат из мужчин на сегодняшний день… - она усмехнулась и снова связала волосы на затылке. -Мой друг, например, не верит в Бога. Все потому, что он сам делает эту музыку. – Доминик профессионально улыбнулся, и его зубы белоснежно сверкнули в полумраке. – Но давай закроем эту тему. У меня самолет вечером. Может, покажешь, где ты живешь? -Зачем тебе это? Я не собираюсь спать с тобой, хоть ты и красавчик, конечно. – Девица щелкнула языком и лукаво подмигнула ему. После чего выхватила из его рук рисунки и небрежно скинула их в папку, щелкнув железным замком. – Мне пора. Скоро стемнеет. Не хочется быть на улице, когда они совсем опустеют. Я все-таки девушка. – Она звонко рассмеялась и забросив тяжелую сумку на плечо, махнула мужчине рукой. Толкнув тяжелую дверь ногой, Хельга почувствовала за спиной Доминика и не успела среагировать, когда он стащил с ее плеча жесткий ремешок сумки. -Я провожу тебя. Иначе просто не усну сегодня. – Улыбнувшись и схватив девушку за руку, он вытащил ее на улицу, где их сразу обдало ледяным ветром. – Мне все равно нечего делать. Лучше уж с тобой, чем один. -Черт с тобой. Я вижу по твоему лицу, что ты упрямый осел. Какой смысл спорить? – Хельга пожала плечами и бесстрастно пошлепала прямо по лужам. -Ты меня сейчас ослом назвала? Я похож на животное? – Доминик озадаченно смотрел в спину удаляющейся девушке, но, так и не дождавшись ее реакции, засунул руки в карманы и пошел за ней, стараясь не наступить своими белыми кедами в лужу. Они долго брели сквозь проходные дворы, в которых гулял безжалостный северный ветер. Несколько раз свернув за угол очередного обшарпанного строения, они вышли во двор, окруженный тремя истасканными домами, в выбитых окнах которых не было ничего, кроме мрака. -Ты здесь живешь? Что? Правда? Одна? – обращаясь к Хельге, мужчина вертел головой, осматривая убожество пейзажа. -Нет. Не волнуйся, там где я живу, еще хуже. – девушка рассмеялась и прибавила шаг, направляясь к железной пожарной лестнице. Ловко забросив сумку на первый пролет, она подтянулась на руках и повисев в таком положении несколько мгновений, легко запрыгнула на площадку. Доминик расплылся в улыбке и повторил ее трюк, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице. -Ого! А ты в хорошей физической форме! – она уважительно оглядела его худощавую фигуру и остановила взгляд на зеленых глазах, ласково смотрящих на нее из-под пушистых ресниц. – Так чем ты занимаешься? Она подняла сумку и поднимаясь по узким железным ступенькам, оборачивалась на него. -Я музыкант. Играю на ударных. У нас своя группа. – Он поднимался вслед за ней и вел ладонью по железному ржавому пруту, заменяющему перила. -Серьезно? И что вы играете? – дойдя до нужного этажа, она села на корточки перед чистеньким окном и подняла вверх тяжелую раму, толкнув деревянную ручку. -Мы играем рок. Но это не простой рок. Мы как бы… Альтернативный рок играем. Наш солист, он… эээ… странный немного. Но все гении странные. – Доминик широко улыбнулся, вспомнив про друга, которого знал почти всю свою жизнь. -Ваш солист это твой друг? Тот, который не верит в Бога? – Хельга жестом попросила его следовать за ним, а сама нырнула в оконный проем. Пожав плечами, он обернулся по сторонам, словно вор и быстренько полез за ней, не желая остаться на улице, когда окно захлопнется с той стороны. -Да. Его зовут Мэтт. Он наш солист, гитарист, клавишник и вообще сердце и мозг группы. К тому же, он мой лучший друг и… - внезапно Доминик замолчал, оглядывая обстановку комнаты, в которой оказался. Прямо посреди этого круглого на вид помещения, лежал толстый голубой ковер, на котором уютно расположился большой рыжий котяра. Он с недовольством оглядывал гостя и недружелюбно топорщил усы. На противоположной стене Доминик заметил заколоченную дверь, наполовину скрытую вместительным шкафом, выкрашенным в зеленый цвет. Рядом с ним на полу стояла тахта, с накинутым на нее пледом цвета молодых фиалок, а по стенам были развешены рисунки, выполненные в сочных цветах и излучающие счастье и радость. Они явно были нарисованы этой девушкой, которая носит с собой те ужасные портреты. По всей комнате были разбросаны книги и диски в разноцветных ярких обложках. -Как здесь… Много цвета! – Доминик широко улыбнулся хозяйке помещения и неуверенно прошел по комнате, внимательно разглядывая картинки. – Даже не верится, что это ты нарисовала… -Почему? Что здесь невероятного? – Хельга скинула сапоги и забралась на мягкую тахту, поджав под себя ноги и обняв объемную подушку, которая закрывала половину ее лица. -Как будто два разных человека. Эти картины дышат позитивом, счастьем, такое чувство, что ты улыбалась, когда рисовала их. Но картины в твоей папке… Почему так? – он скинул пиджак и не глядя бросил его на пол, переступив через него и с размаху сев на другой край кровати. -Ты говоришь, что ты музыкант… Значит, должен знать, что такое уходить в себя? Когда я рисую где-то на улице, я не могу сосредоточиться. Я вижу только эмоции людей, которые меня окружают. Чаще всего это раздражение, злость, усталость, волнение... Поэтому и картины получаются такими, я будто переживаю все эмоции своих невольных моделей. Но когда я рисую здесь, я просто вспоминаю черты людей и выражения их лиц, потом пытаюсь придумать, как бы они выглядели, если бы были счастливы. Так получаются эти картины. Мне нравится, когда у меня получается сделать людей более красивыми с помощью улыбки… - Хельга смешно сморщила нос и спрятала лицо в подушке. Доминик все это время пораженно молчал, думая об эмоциях, которые он испытывает на своих концертах. Они были так похожи со словами этой девочки… Она положила подушку на кровать и вытянув длинные ноги, отвернулась к стене, закрыв лицо распущенными волосами. -Я хочу поспать… Можешь налить себе чай или кофе, там есть пирог. Наверное, я заболела… Будешь уходить, закрой окно. – она повернулась к нему и широко улыбнувшись, проговорила, - Удачи тебе, просто Доминик. И твоему другу-атеисту. Я надеюсь, когда-нибудь ты будешь так счастлив там, что тебе не захочется убегать… Девушка снова отвернулась и подвернув яркий плед, укуталась им до подбородка. Доминик встал с кровати и тихо опустился на пушистый ковер на полу. Несколько минут он тихо слушал прерывистое дыхание Хельги, и, поняв, что она уснула, молча вылез в окно. */*/* Приоткрыв один глаз, Хельга долго наблюдала за мухой, кружащей перед ее лицом. Она то садилась на стену и хитро потирала свои черные лапки, то вновь начинала кружиться над головой девушки, раздражая слух своим нервным жужжанием. Наконец открыв второй глаз, Хельга села в кровати и устало потерла лицо ладонями, недовольно отметив, что все ее пальцы в краске, которая уже пропитала кожу. Вспомнив, почему она вчера не отмыла руки, девушка резко встала и обвела комнату невидящим взглядом. Сфокусировавшись на предметах, она с удивлением обнаружила стоящий в углу телевизор и видео приставку, на которой пачкой громоздились музыкальные диски. Неуверенно озираясь, словно вор, она подошла к технике и взяла в руки видео диск, на котором были изображены три силуэта, в одном из которых она узнала вчерашнего знакомого Доминика. Проведя пальцем по гладкой обложке, Хельга прошлась по комнате, слегка пританцовывая и, вдруг наткнулась на маленькую коробочку, лежащую на подоконнике с вложенным в нее листом белой бумаги. Вытащив за уголок бумажку, она отложила ее сторону, оставив напоследок самое интересное. Аккуратно открыв картонную крышку, заглянула внутрь и увидела плоский серебристый плеер с длинными белыми наушниками. Хельга усмехнулась и нажала на кнопку включения, увидев на маленьком экране список песен. Заиграла громкая музыка и кот, до этого тихо дремавший на холодильнике, вскочил на лапы, дыбя рыжую шерсть. Девушка махнула на него рукой и прижав палец к губам, вслушивалась в музыку, одновременно с этим разворачивая бумажку с торопливым убористым почерком. «Я взял на себя смелость и купил для тебя проигрыватель, чтоб ты могла слушать хорошую музыку. А еще телевизор, чтоб ты могла еще, и наблюдать за красивой игрой. А еще все наши диски, чтоб ты могла понять, кто я такой. И плеер, чтоб твои картины даже на улице получались цветными. Я желаю тебе удачи! Надеюсь, когда-нибудь увижу твою выставку, и быть может, мне посчастливится быть на одной из картин… Спасибо, что помогла многое понять. Доминик.» Девушка еще раз перечитала короткую записку и рассмеялась, вставив наушники в уши и прибавив громкость до упора. */*/* Старый пригород Праги поражал буйством красок. Дома, по обеим сторонам канала напоминали клавиши рояля, на котором играет неизвестный музыкант. Вода в ручье переливалась серебряными и голубыми тенями, изредка вспыхивая на солнце золотом. Пышные деревья, нарядившись изумрудной листвой, скрывали под своими ветвями новенькие иномарки, припарковавшиеся на обочине дороги. Их блестящие капоты искрились пол солнечными лучами. Голубое небо казалось бескрайним, уходя за расплывчатый горизонт и играя лучами огромного солнца, которое сверкало в вышине. Девушка с красивыми распущенными волосами перепрыгивала с одной плитки тротуара на другую, пугая толстых голубей. Ее голубой сарафан развевался на теплом ветру, подчеркивая синие глаза под пушистыми ресницами. Она широко улыбалась, поправляя шнурок от наушников. Она была счастлива. Ведь сегодня у нее впервые получился цветной рисунок. На нем был изображен улыбающийся парень с зелеными глазами и светлыми волосами, крутящий в руке барабанные палочки. Хельга подтянула повыше тяжелый мольберт и сощурившись на ласковое солнце, громко чихнула. После чего продолжила свой путь, скинув босоножки и громко шлепая голыми пятками по сухому асфальту. Все по-новому. Ничего не меняется.