Дело о мертвых душах

Рабочий день Вологодского отделения «Несущие смерть» двигался по накатанной колее. Иван Дегтярев, диспетчер третьего разряда, заканчивал еженедельный отчет о проделанной работе, изредка устало поглядывая на часы, и рассеянно вслушиваясь в такой привычный шумовой фон рабочего дня. Просторное светлое помещение заполнял негромкий гул, создаваемый стуком печатных машинок статистического отдела и обыденными переговорами жнецов, отдыхающих между сборами, изредка прерываемый взрывами хохота из комнаты отдыха, где его коллеги опять травили байки о работе. — По всей казарме дух перегарный, хоть косу вешай, и весь полк, как на параде, в списке!.. — Опять за квартал сверхурочных навешают. Стажеры эти… Толку никакого, вечно шляются где-то… — Это же надо было додуматься! Метиловый спирт! Метиловый! Да еще литрами… — Слышал, в н-ске железнодорожную станцию заложили. Вот ведь неугомонные, опять работы прибавится… — А я и говорю батюшке страшным голосом: ты пошто с бесами связался, окаянный?.. — Да уж, девятнадцатый век на дворе, а мужики в глубинке как были мракобесами так и остались… Задумавшись над очередной формулировкой, жнец привычно начал рисовать в уголке листа вальсирующую пару, но, спохватившись, схватил новый лист и принялся переносить на него написанное: в канцелярии вряд ли одобрят эти неуставные следы внезапного вдохновения. Бюрократы поганые… От мрачных дум диспетчера отвлек вызов зуммера на столе. — Диспетчер Дегтярев, зайдите к Богуславскому. — Слушаюсь, Лидочка, — вызов к начальству в конце рабочего дня ничего хорошего не предвещал, но и бояться Богуславского поводов у него никогда не было. Подмигнув секретарю, чем вызвал смущенный румянец на щеках тихой и исполнительной Лидочки, Иван быстрым шагом направился пред светлы очи начальства, уворачиваясь от летящего в него с баллистической неуклонностью карандаша. — Добрый вечер, Григорий Петрович. Вызывали? — глухой стук с другой стороны закрывшейся двери возвестил Дегтярева об успешном попадании снаряда в обшивку двери. Кабинет начальника Вологодского отделения был под стать своему хозяину, восседавшему за массивным дубовым столом: воплощение власти и надежности. Григорий Петрович, хмуро взглянув на подчиненного, махнул рукой, предлагая присаживаться, и принялся неторопливо раскуривать трубку. Дегтярев сел, всем видом выражая готовность слушать. — Добрый, Ваня, где-то он непременно добрый… Дело к тебе есть. Слыхал о пропавших душах из присухонских хуторов? Иван удивленно уставился на массивную фигуру Богуславского, нависающего над столом. Вот уже второй месяц по департаменту ходят слухи о загадочных исчезновениях людей из списков. И не по одиночке (такие пропажи обычно быстро обнаруживались в отчетности демонов), а целыми семьями… — Кто ж о них не слышал? Да только слухи всё одни. Конкретики никакой. — Значит, слухи… Этого следовало ожидать, — Богуславский нахмурил густые брови и выпустил к потолку сердитое облачко табачного дыма. — Григорий Петрович, может, опять демоны? Ну кому ещё такое понадобится могло, как не эти гадам нечистым? — Да нет, не демоны, с утра, паршивцы, присылали делегацию с официальным заявлением о непричастности. Сверху тоже… Отписочка пришла. Крайнее беспокойство выражают они, понимаешь ли! — Богуславский, гневно сверкнув глазами, позволил себе крайне эмоциональный жест, явственно демонстрирующий его отношение ко всем этим заявлениям и беспокойствам. — А спросят всё с нас потом, естественно, что не доглядели, упустили… Вот что, Ваня, ты у нас парень толковый, конкретику любишь. Вот ты этой конкретикой и займешься. Завтра отправляешься в командировку по следам пропавших душ — выясни что там творится и кто за этим стоит. — Будет сделано, ваше благородие! Никаких проблем, — с улыбкой, вскакивая, сообщил жнец. Дегтярев искренне надеялся, что командировка не займет много времени: на эти выходные жнец уже имел определенные планы, и менять их не собирался. Не могут же люди просто так пропадать, с концами. Где-то, да должны же найтись эти души. И чем быстрее, тем лучше. Богуславский смерил подчиненного хмурым задумчивым взглядом, оглаживая могучей рукой аккуратную бороду. Высокий светловолосый мужчина, со щегольскими «гусарскими» усами и пламенным задором в глазах, производил впечатление развеселого балбеса и дамского любимчика, но никак не серьезного работника. Чутье старого жнеца подсказывало, что беспечность в этом деле может обернуться крупными неприятностями, но Дегтярев хороший оперативник, который к работе всегда относился ответственно, не смотря на вечное балагурство. — Не нравится мне всё это. Ты уж посерьёзнее, Иван. Там ведь не только людские души пропадают… Вот. Здесь вся имеющаяся у нас информация по этому участку. Уж потрудись изучить перед отъездом, — Богуславский подтолкнул через стол довольно тонкую папку в стандартной черной обложке. — Конечно-конечно, ваше благородие, как только, так сразу!.. — Отставить благородие! — тяжелая ладонь начальства негромко, но уверенно грохнула по столешнице, грозный бас незаметно перерос почти в медвежий рев. — Сядешь и изучишь, без всяких «как только…». Знаю я вас, молодых… Сам такой был, — уже более спокойным тоном продолжил он. — Но здесь такое легкомыслие не допустимо. Я сказал, ты услышал. Свободен. — Так точно, вашество! — подчиненный схватил папку, и залихватски козырнув, с идиотской улыбкой выскочил из кабинета, оставив Богуславского задумчиво докуривать трубку. Что-то в этом деле было не так…