Приключения кошки Мурки

      Очнулась я от дикого ощущения голода и холода. И если первое было ещё более-менее объяснимо, то второе было невозможно: в Кошкограде была тёплая поздняя весна. Но я открыла глаза, и ужас мой удвоился: шёл густой снег хлопьями. От удивления я вскочила на задние лапы и поняла, что они меня не держат. Я могла стоять только на четвереньках, да и одежды на мне не было!       Так страшно мне никогда не было. Мысли мгновенно спутались, слиплись в один ком. Но постепенно до меня стало доходить.  — Я в Человеческом мире! — мяукнула я радостно, но с некой долей удивления.       Волшебник говорил, что здесь действуют другие законы. Звери не носят одежду, ходят в основном на четырёх лапах (если вы, конечно, не птица, не змея или не таракан). Здесь всё так же ходят в школу, умеют читать и писать на своих родных языках, а так же понимают человеческий, здесь есть и предприятия, и посольства из Звериного мира, и прочая инфраструктура. Но все свои умения звери старательно прячут от людей, ибо жить куда более выгодно, когда люди не суют свои усы, то есть, носы, как они говорят, в звериные дела.       Только я подумала о людях, как они тут же появились. Впрочем, я не знала, как выглядят люди, но я знала всех животных, которые только существуют во всех трёх мирах (мы учили это в кошачьей школе), но те, кого я увидела не были похожи ни на одного из зверей. Высокие, без шерсти, но в одежде, и, самое главное, ходят на двух ногах.       На самом деле, я сильно испугалась, от испуга я даже присела на лапы, приготовившись удирать. Но у меня есть одна привычка: как только мне становится страшно, я тут же замечаю какую-то нелепую деталь в происходящем, повторяю про себя правило по кошачьему языку или зоологии или просто вспоминаю какой-либо урок.       «На задних лапах ещё обезьяны и кенгуру ходят», — вспомнила я, — «но они явно водятся в более тёплых районах».       Тем временем люди приблизились. Это была пара: молодые парень и девушка.  — Ой, смотри! — воскликнула девушка, показывая на меня, — какой красивый рыжий котёнок! Бедненький, он здесь замёрзнет! — девушка подходила, а я пятилась назад. Она, конечно, показалась мне довольно милой или, как мы говорим, пушистой, но мне не понравилось, что она сказала «бедненький», могла хотя бы осознать, что я девочка! я же не называла её просто «человеком», а сразу поняла, что она девушка. Интересно, почему я так решила?  — Кис-кис, — тихонько сказала девушка, протягивая руку.       В этом «кис-кис» было что-то такое таинственное и манящие, что, честно говоря, вызывало недоверие. Я отодвигалась дальше, и снег за моей спиной сгребался в кучу. В итоге куча выросла в целую стену, в которую я упёрлась спиной.       Не успела я запаниковать, как чьи-то огромные руки подхватили меня подмышки. В следующую секунду я оказалась на руках у парня:  — Знаешь Лен, она казалась такой лёгенькой с виду, что думал назвать её Пушинкой, — протянул парень, я в ответ отчётливо фыркнула, — ишь, не нравится! Но она всё же не такая уже и лёгкая, хотя и худая, — он расстегнул молнию верхней одежды и собирался сунуть меня за пазуху, но на минуту поднёс к лицу, и я недовольно упёрлась лапами ему в грудь. Потом он хмыкнул и таки опустил меня под куртку.  — Рикки? — предложила девушка, я завозилась под одеждой и парень покачал головой, — Китти? Нет. Юла? Тоже нет. Оох… Видит Бог, хотела что-нибудь пооригинальнее, но придётся выбрать банальноё «Мурка», я вижу… О, ты смотри, перестала коники выкидывать, — удивлённо заметила она.  — Раз ей нравится Мурка, будет Муркой! — вынес вердикт парень. И, важно кивнув, добавил, — она у нас породистая — абиссинская!       «А парень определённо пушистый человек» — довольно промурлыкала я, — «да и девушка тоже очень даже ничего».

***

      Так меня нашли хозяева. Точнее, это они думают, что они мои хозяева. Но мы то, кошки, знаем, кто есть кто и кто в доме хозяин.       Молодые супруги Серёжа и Лена жили в уютной двухкомнатной квартире на третьем этаже старого дома в центре города. Под окном расположился уютный дворик с выходом в парк.       Обо мне они всячески заботились, тем более, что пушистый Серёжа был ветеринаром, хотя это иногда доставляло неудобство тем, что он каждую неделю проверял моё самочувствие. Меня кормили домашними кормами, со мной игрались, прощали любые шалости, но на шею я не садилась.       Правда, было одно печальное но! : меня не выпускали на улицу. Зимой мне этого не особо и хотелось: там холодно, а здесь тепло, вкусно и весело. Но когда вышло солнышко, сошёл снег и прошла противная слякоть, на улицу захотелоь невыносимо. Подышать свежим воздухом, погреться на солнышке, сидя на высокой крыше, пообщаться с местным населением, просто узнать Человеческий мир, в конце концов! Ведь сидя в квартире ничего не увидишь. И незатейливый план мини-побега тут же был придуман.       Весь день я была паинькой, я даже полтора часа лежала у Лены на голове, которая у неё разболелась. В общем-то, и правильно, что разболелась, нечего фильмы до трёх ночи смотреть. За день я добилась полного умиления собой и абсолютного доверия. Теперь оставалась главная часть.       Когда хозяева уснули, часов эдак в пол-второго ночи, я бесшумно запрыгнула на подоконник в кухне. Кухню я выбрала не случайно: здесь, прямо под оконной ручкой стоял электрический чайник. Я аккуратненько встала на крышку всеми четырьмя лапами и, изловчившись, поднялась на задние лапы, уперлась передними в опущенную ручку, и с горем пополам подняла её, открывая окно.       Тем самым я открывала себе — хотя бы на несколько часов — путь на свободу.