Там, где не было Рая.

Когда мне было пятнадцать лет, я ненавидела школу. Я ненавидела школу и в десять, и в двенадцать. Теперь мне семнадцать, и я все еще ненавижу школу. Каждое утро мне приходиться прилагать все свои усилия только на то, чтобы поднять свою пятую точку с кровати. Нет, в школе есть и положительные моменты. Например наши постоянные проделки с Мейсоном. Мейсон Эшворд - мой лучший друг с самого первого класса, мы с ним просто неразлучны. Нас ненавидят все преподаватели и большая часть учащихся этой гребанной школы. И все бы ничего, но это не простая школа, а золотая... Точнее, это школа-пансион для детей богатеньких родителей. Поэтому мне приходиться не только учится, но еще и жить девять месяцев в году в этом забытом всеми месте. Итак, меня зовут Розмари Хезевей, и я тот самый отпрыск богатых родителей. Моя мать имеет свой бизнес в Нью-Йорке, а про отца я ничего не знаю. Знаю только, что большая часть денег на моей кредитной карточке его. Учусь я в одиннадцатом классе в школе-пансионе Le rosey school. Ненавижу это место с первого дня пребывания. Так вот, мы Мейсом огромная такая заноза в заднице этой школы. Я живу в одной комнате со странной девочкой, Николь Рей, моей одноклассницей. Мы редко с ней разговариваем, наверное, потому что она считает меня жуткой стервой и оторвой. Мда, в этой школе нельзя отличаться друг от друга. Строгие правила, наглаженные форменный пиджаки и юбки, мне прям тошно смотреть на это. Ах да, вы наверное подумали, что я живу где-нибудь в Америке. Как бы ни так, моя мать отправила меня учиться в Швейцарию, дабы я наконец-то научилась манерам и не позорила ее перед коллегами. Мою школу называют "Школа для королей". И вот здесь вот я учусь. Разлепив глаза, я огляделась. Я мечтала проснуться дома в огромной кровати, но проснулась в школе. Я мечтала забыть все, что связано с этой проклятой школой, с событиями, которые здесь происходят и происходили. Опустив ноги на пушистый ворсистый ковер белого цвета, я посмотрела на спящую соседку. Просыпалась я всегда рано из-за кошмаров, снившихся мне каждую ночь. Вот и сегодня часы показывали ровно 4:00. Еще целых три часа до официально подъема. Зато успею нормально помыть голову. С такими мыслями я и побрела в ванную. Через тридцать минут моя макаронная фабрика на голове превратилась в аккуратный высокий хвост на макушке. Я надела джинсы, майку и пиджак: все черного цвета. И плюхнулась на подоконник. За окном было еще темно и мрачно, как и мое состояние. Айфон противно затренкал, оповещая о пришедшей смс. "Спишь?" - гласил текст, отправленный Мейсом. "Нет", - быстро ответила я. "В туалете для преподавателей на первом этаже". "Буду через 5 минут", - напечатала я, вскакивая с подоконника. Мы с Мейсаном всегда все чувствовали одинаково, мыслили вместе, как одно целое, как брат и сестра. Он, как и я, обделенный вниманием богатых родителей, стал замкнутым одиночкой со своими тараканами в голове. Мы почти всегда были вдвоем, а больше нам никто и не нужен был, наверное... Я открыла дверь тринадцатой кабинки и присела на пол рядом с другом. - Привет, Роуз, - уныло поприветствовал меня друг. - Привет, - отозвалась я. - Покурим, - не вопрос. Мейс протянул мне пачку Marboro. - Завтра год с тех пор, как его нет, - протянула я, затягиваясь. - Да. - Почему так, Роуз? - наверное мне показалось, но я слышала отчаянье в его голосе. - Потому что это дерьмовая,поганая жизнь, Мейс. Мы сидели на полу в преподавательском туалете до самого завтрака. Мы курили и молчали. Мы делали это каждое утро вдвоем. Раньше мы курили в здесь вчетвером... Слишком много произошло за этот злосчастный год, оставляя на наших с Мейсом сердцах большие раны. Все было слишком, слишком для семнадцатилетних подростков. Нет, мы были не идеальными, мы были теми самыми отбросами. Но мы не заслуживали того, что пришлось нам пережить. Мы выбросили окурки в сортир и тщательно убрали все следы нарушения дисциплины. Мы всегда все делала тщательно, не оставляя следов на месте преступления. Я и Мейсон направились в столовую для утреней трапезы со всеми правилами этикете и прочей лабуде. Мы шли по коридору. Две фигуры во всем черном. Одинокие бунтари с ужасным прошлым.