Любовь и прочие неприятности

Аленко уже минут пять стоял у самого входа комнаты для тренировок и просто безмолвно наблюдал. Любые действия, что бы то ни было – попытка заговорить или безобидное занятие на другом снаряде – привели бы к непредсказуемым последствиям. Шепард с упорством и злобой молотила боксёрский мешок. Кайден никогда раньше не видел её такой, ещё ни разу ему не приходилось быть свидетелем настолько сильной концентрации ярости и злобы, витавшей вокруг: движения Алисы настолько точны и остры, что каждый удар раскатывался по ангару гулким хлопком. Снаряд сотрясался. Вся спина её светлой майки уже мокра от пота, мышцы под ней словно достигли наивысшей точки напряжения. Рыжие волосы собраны в пучок, и причёска уже порядком поистрепалась, пряди торчали в разные стороны и подлетали в такт ударам. Но всё же лейтенант, увы, не смог не отметить, что для него она так красива, так много значит, и он невольно любуется ею. Даже несмотря на недавние события. Шепард, тут жарко, и нам нужна ваша помощь! Коммандер наконец замерла, обхватила мешок руками и прижалась к нему лбом. Аленко больше не мог оставаться на месте, уже чересчур подзадержался. Он, кашлянув, направился к ней. Алиса резко обернулась, но не произнесла ни слова, только нахмурилась. Она отстранилась от мешка и сняла со стоящей рядом стойки полотенце, чтобы промокнуть лоб и волосы. Кайден достал из сумки бутылку воды и протянул её Шепард, предварительно открутив крышку. – По-моему, тебе не помешает. – Да, спасибо, – женщина начала пить большими жадными глотками, тоненькая струйка воды пробежала из уголка её рта. Закончив, Шепард провела внешней стороной ладони по губам, перед тем как вернуть бутыль владельцу. – Мне бы, наверное, не помешал напарник. Надоело стучать по этому, – она пнула несчастный натерпевшийся снаряд. – Ты же всё равно спустился не водички мне принести, верно? Аленко чуть улыбнулся и кивнул. Он поставил небольшую сумку, где лежала сменная футболка и полотенце, на скамейку, а затем надел на руки квадратные «лапы». Они с Шепард ступили на широкий татами. Удар, ещё удар. Глаза Алисы сужены и сосредоточены, на лбу пролегла еле заметная морщинка, удары всё так же полны ярости – ему стоило усилий удерживать руки в нужном положении. Она редко одаривала его взглядом, только невозможно было понять, что творится в её голове. На кого направлена эта злость, кто сейчас перед глазами коммандера? Сарен? Мини-Властелин? Или же противника представлять не нужно, потому что женщина изначально хотела излить злобу лишь на него одного? К чёрту всё, иди за Аленко, это важнее, а мы справимся сами! Они не говорили после Вермайра, более того, даже каким-нибудь коротким взглядом не обменялись. Ни на брифинге, ни позже. Начинать этот разговор всё равно, что сигануть со скалы, пропасть под которой сокрыта густым слоем мрака. Там может оказаться река, и тогда, пусть уйдя туда с головой, да к тому же больно ударившись о воду, всё равно вынырнешь и выйдешь на берег. Или там могут ждать одни лишь острые камни. Как бы там ни было, Кайден прыгнул. – Почему я? Никаких эмоций, но удар как будто стал ещё мощнее, хотя, казалось бы, куда уж. – У меня не было выбора, ты знаешь об этом, лейтенант, – сквозь зубы и тяжело дыша, но всё же произнесла Шепард. – Выбор был, в этом всё и дело. Тем более бомба куда приоритетнее, чем мой отряд. Нет, она явно начала бить сильнее, и они, не сговариваясь, начали двигаться по широкой дуге. Внезапная мысль пронзила сознание Кайдена – на его месте всегда была Эш. Он часто был свидетелем их безумных спаррингов или подобных тренировок, как сейчас. Осознание этого факта стало подобно удару под дых, в каком-то роде пошатнуло его самообладание. Боже, да её даже не смогут нормально похоронить. Аленко, ты знаешь, что выбор верный, так что заткнись и жди Шепард! – Она же была твоей подругой, – он чувствовал, что начинает закипать, но удерживал эмоции в узде. Им обоим больно, но неужели она считает, что лучше всё оставить так? – Нашей подругой. Но ты выбрала меня, так ответь, я имею право знать. – Ты биотик, – теперь Алиса снизошла до прямого и открытого взгляда, глаза в глаза. – Ты руководящий офицер. Как боевая единица ты – ценнее. Я… – то ли окончательно сбилось дыхание, то ли женщина просто не смогла закончить мысль. Но эмоций на её лице он не увидел даже после этого. Для меня было честью служить с вами. С вами обоими. – Я лишь надеюсь, последней мыслью Эш не было, что она подорвалась на бомбе из-за глупой интрижки двух её друзей. И подруги, для которой выбор склонился к желанию очередного… Яростный взгляд и гримаса боли наконец сменили непроницаемую «маску». Фраза осталась незаконченной. Следующий сильный удар пришёлся не в «лапы», а точно в подбородок Кайдена, зацепив ещё и нижнюю губу. Он видел, что она собирается сделать, но не стал заслоняться – просто потому что заслужил. Но дно пропасти всё ещё не было достигнуто, он продолжал лететь вниз, а вокруг лишь тьма. Аленко провёл языком по припухшей губе, на кончике остался мерзкий солоноватый вкус. Шепард отвернулась, уперев руки в бока, и громко, грязно выругалась. – Да катись ты к чертям! – кричала она, всё так же стоя спиной, но затем её голос вдруг опустился до почти шёпота, горького и тягостного: – Ты же прекрасно знаешь, что я бы никогда не смогла… Алиса вновь замолкла и провела руками по лицу. На пару мгновений ему показалось, что она плачет, но когда женщина повернулась, её глаза были абсолютно сухими. Она давно разучилась плакать, да и умела ли когда-нибудь? – Я... – его голос дрогнул. – Я не буду врать, что знаю, каково тебе пришлось. Прости. Нам обоим сейчас трудно. Шепард, раздражённо дёрнув плечами, направилась к скамейке. – Хочу, чтобы ты знала: я никогда бы не смог вместо тебя… Алиса резко замерла и подняла голову, посмотрев на тускло мерцающие лампы. – Это не меняет того, что ты прав, - глухо сказала она. - Не распоследняя ли я сука, раз позволила личной привязанности стать главным мотивом? Да ещё и чуть миссию под угрозу не поставила... Кайден снял «лапы», бросил их под ноги, но, быстро подойдя к Шепард, замер в нерешительности за её спиной. Хочет ли она этого? Когда он всё же осторожно коснулся её обнажённых плеч, женщина чуть вздрогнула, но не стала вырываться. Алиса не любила чужих прикосновений, и, если уж на то пошло, даже редко позволяла доктору Чаквас делать лечебный массаж, что уж тут говорить о других. Раз не скинула его ладони – это значило многое. Больше слов. Ему хотелось прижаться к ней, успокаивать в объятьях, окружить заботой. Помочь справиться со всем. Вот только знал, не получится: женщина уже позволила ему слишком многое, хотя он так и не был уверен, что именно тот, кто ей нужен. – Только не вздумай винить себя одну. Она лишь хмыкнула в ответ. – Сможем ли мы двигаться дальше? После всего этого? – тихо спросил Аленко. – Нам нужно время. – Которого у нас нет. Шепард мягко высвободилась из его рук и развернулась. Уставшие глаза, красивые, вот только без малейшего намёка на слезы – в их глубине лишь задумчивость, помноженная на грусть. Она упёрлась ладонями ему в грудь и легонько коснулась губами щеки. Именно коснулась, это был ещё не поцелуй. – Да, это так, время утекает, – она нахмурилась. – Сильно же я тебе приложила. У меня с собой пачка медигеля. Она повернулась и всё-таки дошла до скамейки со своей сумкой. Теперь Аленко знал, что на дне пропасти, в которую он прыгнул, была полноводная река. Осталось только вынырнуть и выплыть.