Возвращение

POV Кхуши Dishwalla – Candleburn

Эти чёртовы восемь часов показались мне вечностью. Складывалось впечатление, что даже время превратилось в самого изощрённого палача – стрелки настенных часов двигались вперёд до невозможности медленно. Несмотря на все уговоры врачей пойти и отдохнуть, мы отвечали отказом и намеревались просидеть в прохладном больничном коридоре до того момента, пока состояние сестры и мальчишек не нормализуется. Хотя, чего греха таить, все мы держались на последнем издыхании, я особенно, учитывая, что забыла уже, когда нормально отдыхала. Я просто засыпала на плече у Арнава, а его руки были лучше любого одеяла. В редкие минуты дремоты я чувствовала себя в безопасности – всё пережитое за последние несколько дней казалось далёким и будто произошедшим не со мной. Но чем больше времени я проводила в больнице, тем яснее понимала, что мне нужно покинуть эту страну. Она полностью раздавила, поглотила меня целиком. Такой притягательный и родной запах сандала, сочащийся из каждого уголка, душил. Вечно гудящие автомобили заставляли голову разрываться на куски. Всегда приветливые и улыбчивые люди стали напоминать актёров, которые за масками любви и бесконечного умиротворения скрывали боль и неспособность изменить свою жизнь к лучшему. Ведь в такой стране, как Индия, не принято идти против своей крови. А я пошла. Но для многих здесь я так и осталась милый девчушкой Кхуши, родившейся в бедной семье. Мне требовалось отдохнуть, мне было необходимо время. Время, чтобы отпустить всё, что произошло здесь. Желание убежать от всех и вся было сильным, но, сидя сейчас у постели сестры, я понимала, что не могу этого сделать. Только не сейчас, когда она нуждалась во мне как, наверное, никто и никогда не нуждался. Сейчас мой мир сузился до двух крохотных малышей, лежавших в детском отделении и боровшихся за жизнь, и до болезненно измученной, но такой родной и любимой сестры. Я ни на секунду не отпускала её руки. Казалось, стоит мне это сделать, как Паяль исчезнет, или случится нечто плохое. —Кхуши? – через пару часов тишины в палате послышался звук её голоса. Карие, полные слёз глаза с испугом смотрели на меня. Не требовалось никаких слов, чтобы понять, что привило её к панике. — Нет-нет, с ними всё хорошо. У тебя родились замечательные мальчики, — в ту же секунду успокоила её я. Раздался полный облечения вздох. — С ними всё хорошо? Правда? – дрожащим от напряжения голосом выспрашивала меня она. Столько надежды. Столько безграничной любви к тем, кого она ещё никогда не видела. Глядя на неё, я вспомнила себя. С точно такой же надеждой я спрашивала своего врача о том, сохранилась ли моя беременность, когда пришла в себя после экстренной операции. Тогда мои мольбы не были услышаны. И в ответ я получила только грустный взгляд мудрых глаз, отрицательное покачивание головы и тишину, которая разъедала меня изнутри сильнее любой кислоты. Поэтому я несказанно обрадовалась, когда поняла, что я могу успокоить её более или мене хорошими новостями. — Они слабенькие, но врачи говорят, что всё будет хорошо, — поглаживая сестру по волосам, ответила я, чем вызвала у неё улыбку. – Акаш уже побывал в детском отделении, но они с Арнавом уехали за лекарствами для тебя и мальчишек, чтобы вы скорее поправлялись. На самом деле я немного недоговаривала. Акаш действительно уже посетил детское отделение, но с Арнавом они уехали не только за лекарствами, но и затем, чтобы поговорить с Монорамой и разузнать о её возможном участии в провоцировании выкидыша моей сестры. Об этой детали я, разумеется, не стала говорить. Ни к чему лишние волнения. Да и, как по заказу, буквально через пару минут дверь палаты распахнулась, и в проёме показалось радостное лицо Акаша, который буквально светился от счастья. — Привет! Можно? – поприветствовал он нас, а за его спиной показались не менее радостные лица Арнава и маленькой Амалы, которую отец держал на руках. А я и не обратила внимание, что за окном уже давным-давно наступил новый день. Жуткая усталость теперь казался ещё более ощутимой. — Всё, оставляем вас одних, — не скрывая радости, несмотря на утомление, сказала я и, поцеловав сестру на прощанье, подошла к Арнаву с Амалой. Но неожиданно, когда Акаш уже сидел около жены, а Арнав намеривался прикрыть за нами дверь, Паяль спросила, с тревогой взглянув на меня в упор: — Кхуши, ты ведь не обижаешься на меня? Этот вопрос вызвал непонимание у всех присутствующих. — За что? – Я не скрывала своего удивления. — За то, что не рассказала тебе о решении родителей уехать. Я даже не знала, радоваться ли мне подобному признанию или же нет: с одной стороны, отпадала нужда говорить ей об их отъезде, а с другой… Выяснялось, что все эти месяцы собственная семья просто водила меня за нос. Но я настолько устала за день, да и рассказ об отъезде семьи в любом случае был бы не из приятных, а сестра своим признанием избавила меня от него, что не могло не радовать. — Конечно, нет. Да и обижаться на тебя в такой день было бы даже как-то неприлично, — ответила я, улыбнувшись ей самой искренней улыбкой, на которую была способна. Впрочем, от моего ответа тревога из её карих глаз никуда не ушла, что удивляло. —Паяль, что-то не так? – поинтересовался на этот раз Арнав, который всё это время сидел молча, но его взгляд во время нашего разговора блуждал от меня к сестре и обратно. Было видно, что она собирается с мужеством, чтобы, что-то сказать. Секунда. Две. Её полный страха взгляд вновь был прикован ко мне и, кажется, пытался заглянуть в самую душу. Внутри меня начала образовываться новая дыра, словно в ожидании ещё одной жуткой новости. Эти несколько дней стали для меня одними из самых тяжёлых в жизни. Воздух вокруг всех нас наэлектризовался до предела. В глазах каждого читалась паника и непонимание. Свободной рукой Арнав обхватил мою талию, видимо, для страховки. Даже взгляды Акаша и маленькой Амалы выражали испуг. — Ты ведь не уедешь? – полным мольбы голосом спросила сестра. А все вокруг выдохнули от облегчения, но тут же обратились в слух, а глаза Арнава, кажется, почернели от напряжения. — Не сегодня, — ответила я фразой, уже сказанной однажды. – Отдыхай. Стоило двери захлопнуться, как я устало подняла голову к потолку. — Скажи, что этот день закончился, а? – взмолилась я, обращаясь к Арнаву и легонько поглаживая малышку по голове. – Пожалуйста! Ответом стал лёгкий кивок головы, полный любви и восхищения взгляд и нежный поцелуй в макушку. — Oh mon dieu... — Всё, поехали отдыхать! – приказным тоном заявил Зазнайка. — Я тоже с вами? – звонко спросила девчушка, сжимая крохотные ручки вокруг шеи отца. — Конечно, — не раздумывая заявил АСР, улыбнувшись дочери. — И тётя Кхуши с нами? – с нескрываемой радостью задала очередной вопрос Амала. Я уже было хотела сказать, что поеду к себе домой, а они — к себе, как неожиданно Арнав непреклонно ответил, чем вызвал моё удивление: — Тётя Кхуши едет отдыхать с нами! — Да? – ошарашено поинтересовалась я, непонимающе глядя на него. — Да, и не спорь! Этот приказной тон эхом отозвался в сердце, а в памяти вспыхнули воспоминания пятнадцатилетней давности. Но сейчас всё было иначе, ведь в голосе Арнава теперь слышалась любовь.