Возвращение

Саундтрек -Capozio – Serenity POV Кхуши

Как я и думала, Арнав приехал чертовски злым. Стоило ему вылететь из такси (хоть здесь послушался), как я столкнулась с взглядом пары безумных глаз. И он не шел ни в какое сравнение с теми, что я ощущала на себя когда-то. — Где она?! — едва выйдя из автомобиля, практически прорычал Арнав. Ох, что-то мне подсказывало, что сейчас произойдет нечто невообразимое. И не приведи бог, если ему на глаза попадётся мать девочки. — Угомонись! —твёрдо заявила я, положив руки на его плечи, тем самым пытаясь остановить его порыв вбежать в дом. — Что с Амалой?! Его трясло от гнева, а во всегда уверенном взгляде плескалась паника. — С ней всё хорошо, - старалась успокоить его я, но безрезультатно: на меня сейчас смотрели глаза зверя. – Арнав, пожалуйста, возьми себя в руки, чёрт тебя дери! Неужели ты хочешь напугать ребенка?! — Я сама перешла на крик. Отлично, стоим как два сумасшедших и орём на всю улицу. Впрочем, мои слова возымели нужный эффект – Арнав немного успокоился, по крайней мере, его перестало трясти от злобы. — Всё, теперь спокойно, — сказала я, убирая руки с его плеч и пытлив всматриваясь в мужские черты. – С ней всё хорошо, несколько ссадин, я уже их обработала. Она сейчас спит. — Но откуда? — недоумевал он. Тут я вновь замешкалась, решая, стоит ли рассказывать о выходках матери девочки? Но кто я такая, чтобы скрывать подобное? Тем более, что сама была готова удушить её собственными руками. Увидев моё замешательство, Арнав по обыкновению начал наступать. — Кхуши, ты что-то знаешь? Молчание. — Кхуши! Что ты знаешь?! Тебе что-то сказала Амала?! — начал сыпать вопросами он, настаивая, хотя подобная тактика более на меня не действовала. Если девочку избивали не первый раз, то как он это проглядел? Он – Великий и могучий АСР, формально следивший за передвижениями каждого из членов семьи, прошляпил собственную дочь, лично отдав её на воспитание какой-то неуравновешенной и пьющей мамаше? Смешно. — Амала сказала, что её избила мама! — твёрдо глядя ему в лицо, заявила я. Ответом стали тишина и недоумённая физиономия Арнава Сингх Райзада. Подобное зрелище было поистине редким явлением. — Что? — явно не веря ушам, спросил он. – Но как? — Ты знал об этом?! — наступала на этот раз я, вперивая в Арнава такой злой взгляд, что он отшатнулся. — Нет! — в ту же секунду заявил он. — Клянусь! Неужели ты полагаешь, что если бы знал, что она избивает мою дочь, то оставил у неё ребёнка? Амала неделю назад оставалась у меня с ночевкой. У неё даже малейшего покраснения не было, не то что ссадин. Страх, который сковывал меня на протяжении последних часов, развеялся. — Только тише, пожалуйста. У меня все спят, — после некоторого молчания попросила я АСР, открыла двери и прошла вместе с ним в дом. — Она в моей комнате, а я посмотрю, как там отец и приду, — сказала я, ободряюще погладив его по плечу и, не дождавшись ответа, зашла в комнату Шаши. Хоть здесь всё было относительно спокойно: отец мирно спал, его размеренное дыхание и тихое посапывание приятно ласкали слух, а на душе становилось чуточку легче. Как можно тише я покинула его спальню. В гостиной уже никого не было. По дороге в комнату я зашла к маме и тёте, которые тоже уже мирно спали. Убедившись, что с малышкой относительно всё в порядке, и ей ничего не угрожает, они ушли отдыхать. Покинув и их, я направилась в свою спальню, из который доносились голоса. Один был заспанным, а другой усталым, но бесконечно любящим. Тихонько прислонившись к дверному косяку, я прислушалась. — Папа, ну как ты не понимаешь, если бы я всё рассказала, то… — тут договорить девочке не дал Арнав. — Я бы оторвал твоей матери голову! – серьёзно заявил он. — И не только голову! Я не знала, как вести себя в подобной ситуации. Да и имела ли право вмешиваться во всё это? Это их семья, в которой мне нет места. А то, что я помогла Амале… обычный, уже подзабытый материнский инстинкт, желание оберегать, ведь девочка так мала. По щеке покатилась слеза. Впрочем, я быстро смахнула ее ладонью и отошла от двери, не желая мешать разговору отца и дочери. Как давно это было. Всё это. Как давно я не чувствовала запах ребёнка так близко? Не ощущала всем сердцем его потребность в защите и любви. Словно в другой жизни. Хотя, наверное, так и было. То совсем иная жизнь. А сейчас это их жизнь, где в данный момент мне места не было. Грустно улыбнувшись, я прошла на кухню и, приготовив чай, взглянула в окно, за которым уже во всю кипела жизнь. А в голове крутился лишь один вопрос: «Смогу ли я жить здесь?» Ведь если у нас с Арнавом что-то получится, то, скорее всего мне придётся отказаться от прежней жизни. Жизни, где практически каждую неделю менялись декорации, где каждый день расписан буквально по часам, и, несмотря на это, в ней постоянно встречались новые краски. Краски, которые даже такая пёстрая и разная Индия не в силах была мне дать. Я скучала по Франции: по размеренному течению Сены, по запаху свежих круассанов, ударам каблучков по идеально мощеным дорогам, запаху лаванды в Провансе, потрескиванию дров в камине, звукам танго, доносившихся из-за стен Оперы, танцующим людям на площади около неё же, величественным ударам колоколов Нотр-Дама, чарующей и ни на что не похожей атмосфере блошиных рынков. — Спасибо тебе, — услышала я за спиной благодарный голос Арнава, — за Амалу. Сильные ладони накрыли мои плечи, а тёплое дыхание коснулось шеи, отчего по телу побежали мурашки, а сердце на короткий миг остановилось. — Пожалуйста, — сказала я, отпивая напиток и продолжая смотреть в окно. Наше отражение в стекле, скорее всего, останется в моей памяти навсегда. Мы, такие разные, спустя столько лет и словно наблюдая со стороны, в этом было что-то невероятное. Наши взгляды теперь, спустя пятнадцать лет, изменились, мы смотрели на всё иначе. На наших лицах появились первые морщины — отметины грустных и радостных мгновений. У каждого свои. Даже улыбки стали другими. Моя больше не была столь явной, я разучилась так улыбаться, она стала более незаметной и какой-то умиротворённой. Я стала так улыбаться, когда родила Пьера. Зато улыбка Арнава стала более открытой, что придавало его лицу совершенно иной вид. Он выглядел моложе своих лет. — Поедешь со мной? — неожиданно спросил Арнав, прерывая мои наблюдения. – Поехали с нами. — Куда? — недоуменно поинтересовалась я. — Я сейчас заберу Амалу и хочу показать тебе одно место. На моих губах появилась грустная улыбка, что не осталось незамеченным. — Что не так? — Арнав, повернув меня к себе, обхватил моё лицо ладонями и заинтересовано посмотрел, кажется, надеясь увидеть во мне ответ на один известный только ему вопрос. — Не могу, нужно остаться и последить за отцом…— Тут он остановил меня поцелуем. Тёплые губы едва ощутимо касались моих. Но сейчас он целовал меня иначе, словно спрашивая разрешения. А внутри таяла очередная ниточка, связывающая меня с Филиппом. Непонятное ощущение. Будто становилось легче дышать, а где-то лопалась напряжённая до того момента струна. На секунду голову покинули все тревожные мысли. И я словно стала похожей на белый, нетронутый лист, ведь единственное, что ощущала, – это нежность чьих-то губ. — Я обещаю, что всё будет хорошо. Я могу вызвать хорошую профессиональную медсестру. Она помогала нам с Анджали и Нани. А завтра вечером, я обещаю, верну тебя в целости и сохранности. — Завтра? — уточнила я, приподнимая бровь. Ответом был лишь кивок. — Заодно хоть немного отдохнёшь, — настаивал он. Внутри же меня царил хаос и замешательство, впрочем, всё это быстро развеял уверенный голос мамы, раздавшийся из-за спины Арнава. — Правильно-правильно, поезжай дочка, — заявила она, внезапно появившись на кухне. Надо признать, что её слова потрясли не только меня, но и Арнава, который явно не ожидал столь рьяной поддержки со стороны Гаримы. — Спасибо, госпожа, - поблагодарил её мужчина, даже не скрывая радости и удивления. — Слово мамы – закон! — повернувшись ко мне, заявил он, не пряча улыбки. Я же все еще не могла прийти в себя от произошедшего. — Мама… я… — Тебе нужно отдохнуть. А с отцом всё будет хорошо, вот увидишь, — на этот раз подала голос тётя, задорно мне подмигнув. У меня же голова шла кругом. — Обожаю твою семью, — сказал Арнав без единого намёка на лесть и буквально в ту же минуту принялся кому-то звонить, видимо, медсестре, а затем, покинув кухню, направился в сторону спален.