Возвращение

POV Кхуши Angel morocco

Следующие несколько дней после нашего возвращения прошли для меня как в бреду. Я медленно, но верно превращалась в некое подобие нормальной женщины. Глаза слипались от недосыпа, потому что я подскакивала практически от каждого «ненормального» звука, доносившегося от отца. Ночевала у кровати, маниакально вслушиваясь в его дыхание, всеми силами старалась хоть на немножко, но уменьшить его страдания. Пускай и не показывал этого, но я-то видела, как устал он от этой борьбы. Его взгляд всё чаще становился потухшим и каким-то стеклянным. Все его потребности практически свелись к одному желанию – выпить стакан воды. Он почти не вставал с постели, так как на это элементарно не хватало сил. Его тело вся чаще и чаще сковывала судорога. И с каждым разом эти приступы становились всё продолжительнее и страшнее. Мама и тётя, видя состояние мужчины, так же становились более похожими на призраков, чем на людей. Что же до ситуации с Паяль, то Акаш старался всячески показать нам (ну или, наверное, в большей степени мне), что ему можно доверить мою сестру: цветы, конфеты, исполнение любого желания, он чуть ли не целовал пятки жене. Меня это, конечно же, радовало. Я с радостью узнала, что Арнав отодвинул свои дела на второй план и забрал дочь на целую неделю, и мать девочки не стала препятствовать этому, наоборот, даже обрадовалась. Да и во Франции всё шло на удивление прекрасно. Благодаря форуму сразу несколько солидных компаний захотели заручиться нашим партнёрством и заключить пару-тройку контрактов в самых разнообразных сферах. В их числе была и фирма Арнава. Но я попросила, и Пьер не давал согласия до моего приезда. Мне хотелось просмотреть все документы самой. Однако чувство тревоги всё равно не отпускало. Кажется, оно просто въелось в меня. Сердце кололо от переживаний и, чего греха таить, нехорошего предчувствия. Заваривая очередную порцию чая для собравшихся в доме гостей, — Акаш приехал повидаться с Паяль, захватив с собой Арнава и Амалу, — я в который раз за эти дни погрузилась в раздумья, от которых меня отвлёк неожиданно подошедший сзади Арнав. —Помочь? — спросил он, от чего я чуть не разбила чашку. — Боже, — только и смогла вымолвить я, хватаясь за сердце. — Честное слово, я куплю тебе колокольчик, Арнав! Но карие глаза мужчины вместо веселья выражали лишь непонимание. — Что-то не так? — прямо спросил он, опираясь на столешницу и изучающее рассматривая меня. Его сосредоточенный взгляд блуждал по моему лицу, словно в поисках подвоха или ответов на неизвестные мне вопросы. — С чего ты взял? — Я отвернулась и поставила чашки с чаем на заранее подготовленный поднос, стараясь не смотреть в сторону мужчины. — Кхуш-и-и-и, — устало протянул он, останавливая меня и заставляя взглянуть в глаза. Сильные руки нежно, но твёрдо прижали к крепкому телу. В эту секунду я вновь почувствовала себя той, старой Кхуши, боявшейся смотреть прямо на Зазнайку. Как давно это было, словно в другой жизни. Не со мной. Не с нами. —Я скучал по этому, — неожиданно заявил он, улыбнувшись краешками губ. — По чему «по этому»? — непонимающе поинтересовалась я. — Красный нос, — вдруг выпалил он, легонько щёлкнув меня по нему. – Так что случилось? – не отступал он. На моих губах появилась полная благодарности улыбка. Странно, ведь каких-то несколько дней назад я хотела его придушить. А сейчас… может, он действительно менялся? Ради меня? Не знаю. Всё это странно, но одно я знала наверняка, сейчас мне не хотелось его убить. И уже одно это радовало. — Всё нормально, — попыталась вновь успокоить его я и, выскользнув из его объятий, вновь занялась чаем. Краем глаза я уловила, как на мужественном лице отразилась боль. На мгновение, но смогла заприметить её. —Дело не в тебе, — просто сказала я, отворачиваясь от бессмысленного лицезрения посуды и вставая спиной к небольшой столешнице. —Тогда что случилось? В голосе сквозила неприкрытая тревога. —Честно? — задала я самый глупый вопрос из всех возможных. Ответом стал лишь кивок, и если Зазнайка смотрел, стараясь уловить мой взгляд, то я глядела куда угодно, только не на него, в основном, концентрировалась на обнимавшей отца матери. Сейчас Шаши очень редко выбирался в гостиную, поэтому каждые подобные моменты были ценнее золота. Она улыбалась, но в её взгляде всё равно горела вселенская боль и бесконечная тревога, и от этого улыбка казалась грустной и даже какой-то натянутой. Что-то внутри подсказывало: мама знала, что отцу осталось совсем немного. Будто вся эта затея с лекарствами замышлялась лишь ради того, чтобы приехала я. Впрочем, разве можно винить её за подобную ложь? Она желала, чтобы отец увидел, что, несмотря на время, мы всё равно вместе. Как и всегда. — У тебя бывает такое чувство, что скоро должно случиться что-то плохое? — практически шёпотом спросила я. Не было ни смешков, ни подколов, я говорила совершенно серьёзно и не кривила душой. — Иногда. Особенно, если дело касается Амалы, — признался он, наблюдая за танцующей по всей гостиной девочкой. С её ангельского личика не сходила задорная улыбка, а в тёмных глазках плясали задорные чертенята. Тревога за детей не проходила никогда. Даже моя не прошла. Правда, в отличие от меня, у Арнава был шанс унять своё беспокойство хоть на какое-то мгновение. Моё же не пройдёт до последнего дня жизни, и унять его даже на секунду никто и ничто не сможет. — Тебе просто нужно отдохнуть, — вновь подал голос АСР. — Ты за время приезда хоть раз умудрилась нормально выспаться? — Что ты подразумеваешь под словосочетанием «нормально выспаться»? — решила уточнить я. —Ну, поспать семь или восемь часов, хотя в твоём случае время должно увеличиться до двадцати четырёх! — проинформировал он, пронзая меня недовольным взглядом, который, впрочем, я благополучно проигнорировала и лишь усмехнулась. — Я уже много лет не соблюдаю подобный режим, и это было ещё до приезда сюда. И вообще, ты намекаешь на то, что я плохо выгляжу?! — спросила я, стараясь придать лицу самый зловещий вид, на который была способна. Впрочем, эта «угроза» оказалась малодейственной, зазнайка просто закатил глаза, в одну секунду прижал меня к столешнице и с совершеннейшим негодованием уставился на меня. —Я намекаю на то, что тебе нужно нормально спать! Но меня начала крайне раздражать эта непонятная опека. Будто он сам не знал, что в данной ситуации такая роскошь, как отдых, была непозволительна. —Арнав, когда мне отдыхать? — бесцветным тоном спросила я, уверенно посмотрев на него. – Когда?! Чёрт с ней, с фирмой, за неё я более или менее спокойна. Я говорю про отца и сестру! Я, черт возьми, подскакиваю каждую минуту от малейшего шороха! Кажется, что стоит мне уснуть, как ему станет плохо, и я не смогу его вытащить! Я звонила одному из лучших специалистов по неврологии, и мне сказали, что отца спасти уже невозможно! Потому что, скорее всего, у него началась последняя стадия болезни Паркинсона! Его нервная система и мозг начинают разрушаться! Да и сердце слабеет с каждым днём! О каком отдыхе ты говоришь?! Воцарилось гнетущее молчание. А внутри всё разрывалось от боли и, чего греха таить, адской усталости. Словно все проблемы накрыли меня с головой. Разом. Без единой возможности вдохнуть. Я не могла никому рассказать о прогнозах врача, потому что боялась: семья этого не вынесет. А ещё одной потери я просто не переживу. Хотя, впрочем, кто сказал, что смогу справиться со смертью отца? — Кхуши… — начал Арнав, но я вывернулась из объятий. — Отнеси чай, пожалуйста… — попросила я и, не оборачиваясь, вышла из дома на свежий воздух. К горлу подступил комок, глаза увлажнились, а наружу старались вырваться боль и бессилие. Опять мой мир рушился с сокрушительной скоростью. Как и всегда. У меня всегда всё разваливалось разом, без шансов на реставрирование. До кирпичика. Не оставляя ни ниточки, ни зацепки. Устала я жить на развалинах. Устала восстанавливать, потому что ничего уже не будет как прежде. Не было тех людей, тех красок, да и мотивов, чтобы начинать всё сначала, с каждым разом становилось всё меньше. Сделав с десяток шагов, я спряталась за дальним углом дома. Здесь было тихо. Отсутствовали окна, не видели прохожие, была только я. Я отпустила мужа и сына, чтобы начать жить. И что дальше? Опять больно. Снова привыкать. В очередной раз страдать. И самое обидное, что я ничего не могла поделать. Ни-че-го! Совершенно. Да, разумеется, я буду сражаться за отца до конца. До последней капельки жизни в его теле. Но всё равно осознание, что эта борьба лишь отсрочит неминуемый исход и продлит страдания родителя, било меня под дых. Безвольно сползая по бетонному углу дома, я рухнула и спряталась за каким-то кустом, позволив всё это время душившим меня слезам покатиться по щекам. Сил выносить всё это уже не осталось. Хотя они нужны, нужны как никогда. Но я была опустошена и морально, и физически. У меня не осталось сил даже на улыбки. Я вновь почувствовала себя мёртвой. Как тогда, после гибели мужа и сына. Единственное, что держало меня на плаву реальности, – понимание, что если я окончательно расклеюсь, то тогда действительно ничем не смогу помочь семье. А значит, мой приезд сюда окажется бессмысленным. Но стоило утереть слёзы, подняться на ноги и начать отряхивать сари от крупиц земли, как неожиданно чьи-то мужские руки прижали меня спиной к твёрдому телу. Без разрешения. Без условностей и промедлений. —Всё будет хорошо, — услышала я уверенный голос Арнава. По телу пробежала дрожь, а из глаз вновь закапали слёзы. То ли от усталости, то ли от понимания, что на крохотное мгновение я была не одна. Я чувствовала за собой стену, и почва прекратила рушиться под ногами. А уже успевшие появиться трещинки начали срастаться. —Ты меня поняла? — выдохнул он мне в волосы. От природы стальной голос прозвучал ещё более уверенно, но к нему примешивалось нечто другое: понимание и… любовь? Нежность? Кивнула и, кажется, шумно вздохнула. — Зачем ты это делаешь? — спросила я, вжимаясь в Арнава с такой силой, словно он был моим последним шансом на жизнь. Хотя, наверное, так оно и было. Сейчас, в эту секунду, он и был для меня той самой ниточкой, за которую я могла ухватиться, чтобы не захлебнуться в бескрайнем и кажущемся бездонном океане проблем и боли. — Потому что люблю тебя, чёрт возьми! — прозвучало в ответ, словно констатация факта. — Я знаю, что ты меня не любишь. Но так всё равно правильно. Ты должна понять, что не одна, слышишь? Опять кивнула и снова промолчала. Я действительно не любила его. Но и не ненавидела. Я поняла его и простила. Мужские ладони нежно прошлись по рукам, а губы коснулись затылка. — Арнав, я больше не вынесу потерь, — неожиданно даже для самой себя выпалила я со слезами в голосе, по-прежнему продолжая всматриваться в бесчувственную бетонную стену и дрожать от рыданий. Призналась. Сейчас я была перед ним как никогда беззащитна. Даже больше, чем пятнадцать лет назад. Потому что, пережитое тогда не шло ни в какое сравнение с той удушающей болью, что я чувствовала сейчас. Сначала родители. Потом Пьер и Филипп, а теперь ещё и это. Я чувствовала, что если отца не станет, то не будет и моей семьи. Я панически боялась, что мать и тётя не захотят жить после смерти Шаши, опасалась, что Паяль не вынесет потери родителя. Именно папа был той самой верёвочкой, которая связывала нашу семью, и так было всегда. Даже до его проблем со здоровьем. Арнав не стал утешать, не пытался строить каких-то иллюзий о прекрасном будущем. Не было стандартных фраз из разряда: «твой отец будет жить вечно» или «все мы будем улыбаться и веселиться». Это ещё одно отличие между Филиппом и Зазнайкой. Мой муж был неизменным романтиком и идеалистом, а АСР так и остался реалистом. Поэтому и услышала от него лишь: — Я буду с тобой… И голос не дрогнул. А для меня это были те самые слова, которые так хотелось услышать именно сейчас, но я боялась, что подобного не произойдёт. Из ближайшего открытого окна до нас доносился звонкий смех Амалы, громкие разговоры семьи перемежались звоном посуды. Запах благовония смешивался с ароматами чая и свежей выпечки. В нескольких футах от нас кипела жизнь. А мы так и стояли, прижавшись, друг к другу, потеряв счёт времени. Зазнайка что-то не переставая шептал мне в макушку, сжимая в объятиях, а я продолжала невидяще смотреть на бетонную стену, надеясь найти силы, чтобы вынести уготованное судьбой. Всё вокруг не затихло в молчании, как мне хотелось бы. Мир не заканчивал существование. Как этого не произошло и в тот момент, когда я потеряла свою семью. Хоть я этого и желала. Значит, подобного не случится и сейчас, даже в день, когда я вновь вынуждена буду лишиться кого-то из родных и любимых. Такова жизнь. Но, как и тогда, несколько лет назад, я знала, что буду не одна.