Возвращение

POV Арнав Саундтрек - Saltillo – A Necessary End

Я не мог понять, что вообще происходило. Казалось, что я находился в какой-то параллельной вселенной, где всё шло кувырком. Привычный мир вмиг сменился альтернативной реальностью. И она оказалась настолько ошеломляющей, сметающей всё на своём пути, разрушающей сложившиеся устои, планы, что я впервые за много лет почувствовал себя маленьким беззащитным парнишкой, которого вот-вот поглотит огромный и нескончаемый водоворот. И, как ни странно, находясь сейчас в палате бок о бок с той, из-за которой в очередной раз оказался втянут в бесконечные перипетии судьбы, я не чувствовал ничего, кроме сжигавшего изнутри любопытства. Как какой-то юнец, я надеялся по малейшим подсказкам, которые мне иногда подкидывались, узнать хоть что-то об этой новой Кхуши Кумари Гупта. И без того длинные волосы, казалось, стали длиннее на пару-тройку дюймов. Улыбка всё такая же искренняя и лучистая, только для сестры и нескольких людей, но даже в этой маленькой детали что-то поменялось, она стала какой-то таинственной, к ней прибавилась женственность, ласка и любовь, но другая, не сестринская, а больше материнская. Всё это время она смотрела, разговаривала с Паяль, как самая настоящая мать. Это самая материнская забота буквально сочилась из каждого жеста и обронённой улыбки. Но, тем не менее, у подобной любви оказалась и другая сторона медали: к ней прибавилась просто маниакальная потребность защищать. Стоило Шьяму появиться в палате, как Кхуши вмиг напряглась, и неважно, что происходило за минуту до этого, казалось, она просто-напросто переключила режим «любовь» на «защита». И как ни странно, Паяль, может, и неосознанно, но всё же тянулась к этой самой защите. Стоило появиться Шьяму, она в одну секунду сжала ладонь сестры, хотя рядом с ней также стоял и Акаш. И видеть подобное было по-настоящему необычно. Хотя, чему я удивлялся? Брат до сих пор, несмотря на возраст, робелперед матерью, и дело далеко не в уважении, он просто-напросто её боялся. А разве могла Паяль рассчитывать на поддержку мужа, который не в состоянии защитить даже самого себя? Но я всё же надеялся, что они до сих пор любили друг друга. И вот на контрасте с ним появилась новая Кхуши: уверенная, не боящаяся ничего и никого, способная защитить и поддержать. Будь я проклят, если совру о том, что не испугался её гнева. Я — Арнав Сингх Райзада, действительно, чёрт возьми, стал побаиваться, когда Кхуши начинала повышать голос! Больше он не дрожал, не напоминал лепет маленькой девочки, теперь к нему прибавилась сталь, уверенность и внутренняя сила, которую сложно не заметить, даже единожды взглянув на Кхуши Кумари Гупта. Она перестала быть похожей на девочку, а превратилась в соблазнительную, уверенную и где-то даже стервозную женщину! И внешний вид европейки только усиливал это впечатление. Теперь Кхуши стала незнакомкой, но от этого не менее притягательной. Она стала напоминать дорогой подарок или вино, которое теперь нельзя просто-напросто выпить до дна, или безалаберно разорвать подарочную упаковку и заглянуть внутрь коробки. Теперь, чтобы узнать Кхуши, требовалось время, силы и терпение. И, судя по восхищённым взглядам Шьяма, я не одинок в желании узнать, какой же Кхуши стала теперь. Да, я вернул этого ублюдка в наш дом! Несмотря на произошедшее! Потому что после ухода Кхуши почувствовал боль и не хотел, чтобы Анджали тоже её ощущала. Хоть и понимал, что эта больная во всех отношениях любовь всё равно лучше, чем жизнь без любви совсем, сестра любила и была счастлива с ним, а видеть её такой наполняла душу радостью и у меня. И, в конце концов, именно эта любовь помогла ей залатать раны, нанесённые смертью первого ребёнка. — Поедешь домой? — спросила Кхуши у Паяль, приобняв за плечи и тем самым прерывая мои раздумья. — К нам домой? — А мне можно? — тут же с плохо прикрытой надеждой поинтересовалась она, и её лицо вмиг просветлело, а в карих глазах заиграли озорные огоньки. — Ну, раз доктор разрешил, то, наверное, можно, — искренне улыбаясь, заявила Кхуши. Но стоило ей это сказать, как она замолчала, и мы все взглянули на Паяль, которая с немой мольбой посмотрела на Акаша, а тот за то время, что мы находились в палате, не проронил ни слова, только смотрел на одного человека — Шьяма. Я впервые видел Акаша таким злым, и его гнев был настолько очевидным, что даже под вроде непроницаемым лицом виделось, как дрожали скулы. Взглянув на Кхуши, которая краем глаза также наблюдала за этим немым диалогом, я понял, что мне не показалось. И стоило ей посмотреть на меня, как увидел в карих глазах безмолвный вопрос, на который я мог ответить лишь пожатием плеч. — Акаш… — позвала его Паяль, легонько сжав руку супруга, пытаясь обратить внимание на себя, и наконец брат «отмёрз» и в туже секунду обратился вслух. — Можно мне поехать к родителям? Пожалуйста. Теперь обеспокоенный взгляд брата сконцентрировался на Кхуши, но, увидев уверенный взмах пушистых ресниц, заметно расслабился и, улыбнувшись, сказал жене: — Да, конечно. Я привезу твои вещи. Теперь, глянув на Кхуши, я видел её радостную улыбку, а в глазах читалось спокойствие. Я не собирался перечить ей и возмущаться, и дело не в страхе вновь увидеть её гнев, просто понимал, что она действительно поступает правильно, ведь рядом с ней и вдали от нашей семьи Паяль будет лучше, и с этим не поспоришь. — Паяль, вы уверены, что не хотите остаться дома? Мы с Анджали могли бы за вами поухаживать, позаботиться о вас, — подал голос Шьям, но, судя по выражению лица Кхуши, лучше бы он того не делал. Казалось, она просто-напросто его разорвёт на куски, скажи он хоть слово. Одно из двух: либо я стал таким пугливым, или у Шьяма напрочь отключился инстинкт самосохранения. Я больше придерживался второго варианта. — Нет, Кхуши права, ей будет лучше в родительском доме, — заявил я непреклонно, тем самым пытаясь хоть как-то перевести этот дурацкий разговор. А когда посмотрел на неё, увидел в глазах искреннюю радость и то чувство, которое наблюдал до невозможности редко во время нашего замужества, а именно — благодарность. — Значит, мы едем домой! — радостно воскликнула она, с улыбкой глядя на Паяль. Но радостные восклицания прервал телефонный звонок у Кхуши. Взглянув на дисплей, она обольстительно улыбнулась, что привело меня к очередному внутреннему взрыву. Чёрт меня дери! Я ревновал её! И, кажется, эта ревность стала в разы сильнее и глубже. А все эти годы она просто-напросто накапливалась и вот теперь, спустя пятнадцать лет, начала выходить наружу. Раскалённой лавой она растекалась по всему телу, выжигая участок за участком. — Я отойду? — спросила Кхуши, вставая с постели, но её остановила Паяль. — Останься. Ты что, стесняешься? — со смехом спросила сестра. — Нет, просто не думаю, что вам будет интересно слушать мои разговоры, да ещё и на французском. — Кхуши! — Хорошо-хорошо! Стоило ей нажать на клавишу вызова, как по всей палате разнёсся наиприятнейший звук её голоса. Никогда прежде я не думал, что человеку может настолько идти владение иностранным языком, но, глядя на неё, понял, что это возможно. В силу отсутствия практики я уже не помнил французского, но Кхуши владела им просто превосходно. Её слова напоминали музыку, чарующую мелодию, способную гипнотизировать. Голосок маленькой девочки канул в лету и теперь на его место встал другой: грудной, бархатный, с долей притягательной хрипотцы. Во время разговора она продолжала обнимать Паяль за хрупкие плечи, то улыбаясь, то нахмуривая идеально очерченные бровки и чуть загорелый лоб. Стоя практически рядом с Кхуши, я слышал в трубке мужской голос, и это опять же задевало меня. Злило. Раздражало. Выводило из себя! И поглядывая за реакцией Кхуши на ту или иную реплику, я понимал, что это не простой мужчина, он что-то для неё значил. А сказанное в конце разговора на французском «люблю» окончательно развеяло все мои надежды на то, что Кхуши Кумари Гупта окажется свободной женщиной. А чего я, собственно, ожидал? Что она в свои тридцать с небольшим окажется всё той же недотрогой и девчушкой, робеющий, трясущейся и краснеющей от каждого брошенного на нее мужского взгляда? Конечно, нет. Скорее всего, она пользуется популярностью у противоположного пола. И это вполне закономерно. Но, чёрт! Я хотел видеть этих мужчин, которые посмели бы бросить на неё хотя бы кроткий взгляд! Я желал, чтобы ответом на мои вопросы было твёрдое и уверенное «да»! Краем сердца, души я не знал, что из перечисленного я имел в принципе, но хотел верить в другой ответ, но это просто-напросто нереально. — Кому это ты в любви признаёшься, а? — с интересом спросила Паяль. А я, кажется, перестал дышать в ожидании ответа. Взгляд некогда родных глаз на крохотное мгновение зацепился за моё лицо. Взгляд , как и много лет назад, но теперь всё по-другому: уверенный и с хитринкой, а мой раздосадованный, но такой же злой. Но теперь она не боялась его, а, кажется, получала удовольствие, видя подобную реакцию. — Никому. Успокойся, — ответила Кхуши, улыбнувшись. — Ну что? Давай собираться домой?

*Через несколько часов*

После утомительных сборов, бесконечных уверений доктора в том, что Паяль будет находиться в бесконечном позитиве до самого окончания беременности, и миль пути, мы наконец-то добрались до дома родителей. Он был пуст, как и накануне утром. — А где родители и тётя? — спохватилась Паяль, стоило нам перейти порог дома. — Не переживай, всё хорошо. Тётя, наверное, ещё не вернулась со службы, а мама повезла отца к целительнице, — заверила её Кхуши, хотя на слове «целитель» её слегка передёрнуло. Интересно. Значит, в домашнюю медицину она теперь тоже не верила. Что же с тобой стало, Кхуши Кумари Гупта, за эти чёртовы пятнадцать лет? — Ты-то хоть никуда не собираешься? — с опаской спросила Паяль у сестры. — Не сегодня, — подмигнув, ответила она. — Проходи в комнату пока… — А мы с Арнавом поехали за вещами, — по-деловому заявил Акаш, легонько поцеловав жену в лоб. — Только Шьяма, пожалуйста, тоже заберите, — попросила Кхуши, указав взглядом на деверя, который всё это время продолжал стоять за порогом дома Гупта. Словно в дом его не пускала невиданная сила, и, кажется, я знал, какая именно. — Иначе что? — решил поддеть Кхуши я. Но в ответ получил странный взгляд: смесь гнева, лукавства, озорства и серьёзности. — Иначе я за себя не ручаюсь! — совершенно серьёзно заявила она. — Кхуши! — в один голос шокировано воскликнули Паяль и Акаш. Никогда прежде я не видел в Кхуши полной такой неприязни к человеку. Гнев, возможно, но неприязнь? Никогда! Казалось, что стоило Шьяму подойти на шаг ближе, как она в миг его растерзает. В ушах до сих пор звенел пронзительный звук пощёчины, а в памяти всплыло воспоминание, как после разговора с этим наглецом она поглаживала руку и порой массировала поясницу. — Я абсолютно серьёзно предупредила вас, — без намёка на шутку сказала она. Чёрт! Она мне действительно нравилась! Пусть это и больше напоминало полнейшее помешательство, но я испытывал настоящее удовольствие, наблюдая за подобным поведением женщины. — Мы заберём его, сестра, — успокоил её Акаш, ободряюще приобняв за плечи. — Ох ты ж, боже ж мой! Паяль! Почему не сказала, что приедешь домой? Кхуши, почему ты не сказала?! — раздался сзади громогласный голос тёти. — Я пришел в больницу, а мне сказали, что Паяль увезли к родителям. Как узнал, сразу же проехал! — послышался ещё один голос, но на этот раз с улицы. — Приехал, Эн-Кей, — поправила его Кхуши. Секунда. Две. Три. Парень ошарашено смотрел на девушку. Сделал несколько несмелых шагов, вошёл в дом, всё так же продолжая пялиться на нее, как на неизведанное существо. Четыре. Пять. Наконец-то отмер, подбежал и закружил заливисто смеющуюся Кхуши. — Ты вернулась! Ты приехала! А внутри меня всё-таки взорвался вулкан! Чёрт! Ещё его тут не хватало!