Пустота за твоим плечом

Холодом бьёт словно током, словно Дин всё-таки умудрился засунуть пальцы в розетку, только вместо электричества под кожей стелется лёд. Он сидит за столом, обхватив предплечье правой руки, где пульсирует налившаяся кровью метка Каина. Хождение Сэма из угла в угол начинает раздражать. Дин знает – брат винит себя за то, что не смог помешать ему сорваться. В очередной раз. Во рту до сих пор привкус металла, а на руках засохшая, кое-как оттёртая бурая кровь, будто ржавчина. - Они это заслужили, разве был у тебя выбор? – спрашивает Сэм и не ждёт ответа. В его глазах вселенская обречённость, блестит солёной влагой, Сэмми тоже нехило так потряхивает, ещё бы. Он встречается взглядом с Дином и тут же добавляет: - Не было. - И что теперь всех в расход, кто пару раз на красный перешёл? – старший Винчестер на вид удивительно спокоен. Через непрекращающуюся физическую и моральную ломку, Дин чувствует лишь то, насколько он устал. Всё прежнее, человеческое в нём поддёрнуто чёрной пеленой забвения, и Дин так устал яростно бороться за крохи позабытых чувств. - Они не переходили на красный, - совсем не к месту вставляет Кастиэль, всё это время тихо стоявший у стены. Дин переводит на него взгляд, будто совсем забыл, что его ангел рядом. Дин думает, что Сэм и Кас допустили ошибку, когда поверили в него. Они не понимали, что чёрные глаза – это не дань демонической моде, это гниль внутри. И чем сильнее демон, тем больше гнили. А Дин был очень силён. - Сэм, - зовёт Винчестер брата, - Сэм, да хватит тебе уже глаза мозолить! Езжай в город, займись делом. Кажется, Сэм даже не сразу понял, о чём попросил его Дин. Он наконец остановился посреди комнаты, непонимающе уставившись на мужчину. - Шутишь? Оставить тебя в таком состоянии? Мы должны узнать... - Как убрать метку. Ты прав, но мы столько времени на это потратили, - Дин поднимается со стула и подходит к брату, чуть раздвигая руки в стороны, как бы говоря «видишь, со мной всё в порядке». – Давай поможем ещё живым? И со мной Кас – ничего не случится. Сэм смотрит недоверчиво. Он знает – Дин храбрится, вся эта сцена даётся ему чертовски трудно, но найти подходящего предлога продолжить вариться в собственном соку Сэм не находит. Младший Винчестер напоследок кивает головой, мол «держись», но что-то беспокоит его, царапает душу, задевая тонкие ниточки тревожных колокольчиков. Он бросает быстрый взгляд на Кастиэля и почти сразу отводит, когда чувствует на плече руку брата, чуть сжимающую и подталкивающую вперёд. - И Сэм… Береги себя. Понял? Без глупостей чтобы, - Дин опускает руку, невольно замечая ещё несколько не оттёртых капель крови на ней, и перед глазами мелькают уже привычные картинки мест его зверских расправ. Он уже почти привык не замечать, почти научился делать всё-в-порядке вид. Но с этим «почти» невозможно жить. Дин внутренне дрогнул, когда хлопнула дверь – Сэм покинул обитель отчаяния, рухнувших небес и не оправданных ожиданий. Сэм выходит за дверь и облокачивается об неё спиной. У Сэма внутри пустота и мыслей – никаких. В голове, как на повторе, проносятся последние слова Дина. Дин прощался. - Ты помнишь, о чём я тебя просил? – мужчина резко поворачивается к ангелу, что по-прежнему стоит у стены, чуть хмурит брови и не сводит с Дина своих пронзительных синих глаз. Кастиэль не понимает, что такой взгляд для Винчестера, как спиртом на открытую рану, как прыжок с нераскрывшимся парашютом. - Я хочу умереть человеком. А мне руку осталось протянуть до другой стороны. Когда я сорвусь в следующий раз, я уже не верну контроль себе, хоть ты это понимаешь? - Я понимаю, - Кас запинается, несмело подходя ближе, замолкает на секунду, внимательно вглядываясь в лицо своего подопечного. Ангел так и остался ангелом, пусть потрёпанным с подпаленными крыльями и чужой благодатью, но верным своему человеку. – И помню, что пообещал. - Так не медли, Кас, - шепчет Дин, чувствуя необузданную ярость, играющую в крови. Близость ангела заставляет метку обжигать кожу всё сильнее, демоническое естество обдирает изнутри всё человеческое, загоняет тонкие иглы под ногти, вынуждает подчиниться тёмной стороне. Сдерживать метку Каина невыносимо. Кастиэль протягивает свою руку к метке, накрывая прохладной ладонью, позволяя почувствовать Дину иллюзорное облегчение. Вот и конец пути, дорога из жёлтого кирпича не привела к сказочному городу, где-то к середине побледнев, а к концу превратившись в кроваво-красную. - Готов? – спрашивает Кастиэль, и мягкое светло-голубое свечение накрывает пульсирующую метку, обволакивает её, при этом словно само насыщаясь, превращаясь в более яркое, лучистое, сильное. Дин не знает, мерещится это ему или нет, но цвет глаз ангела меняется с привычной синевы до чернильной. - Что ты задумал, Кас? – Дин распахивает свои глаза, не веря, что его ангел настолько безумен, что хочет перенять метку (да и возможно ли?), но на всякий случай принимается с силой вырывать свою руку из стальной хватки. – Не смей! Слышишь! Не смей этого делать, Кас! - Прости, Дин, - Кастиэль хватает Винчестера за рубашку и тянет на себя, не давая вырваться. – Ты бы не дал мне этого сделать, но ты должен понять. Если у меня получится уничтожить твою метку, то я тоже погибну. Навсегда. - Нет! Кас! – Дин кричит, задыхаясь, изо всех сил пытаясь вырваться, но его крик поглощает свет, что струится к метке и тонкими пучками сплетается вокруг ангела и человека. Дин злится от своей беспомощности, умоляя пернатую сволочь не делать глупостей. Кастиэль снисходительно улыбается уголками губ и чувствует, как демонические путы окутывают его ангельское естество, истребляют его благодать. Кас впервые за долгое время думает, что поступает правильно. Яркая вспышка света ослепляет, но Дин боится закрыть глаза. Ангельская рука на его предплечье ослабляет хватку и скользит безвольно вниз. Свет постепенно рассеивается, перед мужчиной едва стоит на ногах… кто? Кастиэль? Оболочка? Дин хватает тело за плечи, его сердце остервенело колотится, зато метка больше не пульсирует каким-то побочным органом. - Кас, Кастиэль, - хрипло зовёт кого-то Дин, но то, что отзывается – не Кас больше. Тело распахивает глаза – белёсые, мёртвые. Дин не отшатывается назад, он вжимается в это тело, и из самого нутра вырывает хриплый крик. Какого это быть человеком? Паршиво. Дин не узнает – Кастиэль был рад, что Дин не закрыл глаза. Он видел, как во тьме расцветает зелень. Он видел, как зелень вытесняет тьму. Не проходит и минуты, как тело начинает распадаться на мелкие, светящиеся точки, что тут же рассеиваются в воздухе. Кастиэль исчез. Как и обещал, навсегда. Сэм слышит остервенелый рёв и лбом упирается в железную дверь. Она приятно холодит. Он тихо входит в бункер, спускается по лестнице и находит Дина, стоящего посреди комнаты в едва заметном светлом ореоле. Его правая рука чиста. Ни шрама, ни царапины. Будто и не было там никогда порочной метки. - Ты знал? – Дин спрашивает тихо, когда Сэм подходит достаточно близко, чтобы расслышать сорванный голос. - Да. Он так сам решил. Дин молчит. Отчего-то сейчас глаза слишком сухие, а внутри слишком пусто. И горько. И горло дерёт истошно. Сэм думает, что Кастиэль умер вместо Дина, но это не совсем так. Дин умирал каждый раз, провожая на какой-то там свет любимых. Только в этот раз он почему-то не смог пережить.