Адель Блан-Сек

— Ох, наконец-то спокойно отдохну, хватит с меня приключений, — сказала юная журналистка матросу, который, засмотревшись на неё чуть приоткрыл рот. Девушка вскинула бровями и отвернулась, смотря на крохотный лайнер, который стоял на линии горизонта. Адель Блан-Сек знаменитая журналистка из Франции. Она в несовершенстве владела английским, поэтому присутствовал небольшой акцент. Стройная, высокая шатенка с карими глазами. Нижняя губа полнее верхней, а на подбородке, с левой стороны была родинка. Одета девушка по последнему писку моды: зеленое пальто с меховым воротником, бордовое платье с белым поясом расшитый бисером и шляпка, украшенная малиновыми перьями. Украшений она носила немного, но всегда на ней был золотой медальон с маленьким рубином, который ей подарила мать. Адель привлекала внимания противоположного пола, но ей самой было не до мужчин. Она разъезжала по Египту в поисках лекаря. Да, она искала мумию. Личных врачей хоронили в одной гробнице с фараонами, на случай, если на том свете его хозяину станет дурно. Ха! Но там же и хранились рецепты лекарств, методы лечения и много чего другого, это и искала Адель. Её сестру парализовало и нужно было срочной ей помочь, но врачи были бессильны и говорили, что она останется такой до конца дней. Блан-Сек утерла носы всем этим бестолковым в белых одеяниях и вылечила дорогую сестренку с помощью древнеегипетской медицины. Родители были голубых кровей. Отец был бизнесменом, а мать имела ателье, где делали шикарные шляпки. Адель пытались выдать замуж не раз, в двадцать три года давно уже пора опомниться, но девушка всегда жаждала путешествий. Не слушая никого, закончила факультет журналистики и начала разъезжать по миру. Правда на другом полушарии она еще не разу не была. Теперь сестра в полном порядке и оставив все хлопоты в Париже, она отправилась в Шербур, чтобы сесть на «Титаник». Блан-Сек давно хотела посетить Америку и желала побывать во всех штатах, если получится. Только придется самой составлять себе маршрут, но это для не проблема, не в первый раз. Кажется, они проплыли уже половину пути, потому что лайнер стал увеличиваться с размерах. — Интересно, он правда такой огромный, такой сказочный, как все о нем говорят? Я ещё не пересекала Атлантический океан, хотя за моими плечами много путешествий, — журналистка снова обратилась к матросу. — Я… э-э-э… Я… — снова ошарашенный её вниманием, мямлил парень. — Вы всегда так многословны? — улыбнулась девушка и спустилась вниз, скользнув рукой по перилам. Настало время подняться на борт «непотопляемого» лайнера. Девушка плыла на маленьком судне не одна, поэтому на палубе образовалась небольшая толпа. Снова поднявшись, она увидела как по левому борту стоит огромный корабль. Она ошарашенно подняла глаза и замерла на месте. — Матерь Божья! — довольно громко вырвалось у неё. — Да, шикарное судно, не правда ли? — послышался женский голос. Застыв с приоткрытым ртом, журналистка перевела взгляд на ту, которая только что к ней обратилась. Это была полная женщина средних лет, одетая в черное облегающее её формы платье и черную шляпку. Словом, она была одета полностью в черное, даже губы были темные. «Надеюсь, у неё никто не умер» — пронеслось у Блан-Сек в голове и он посмотрела за спину дамы, дабы удостовериться, не тащат ли за ней гроб. — О, да… — всё же сказала Адель — Представляю, как он шикарен внутри. Лайнер был действительно сказочным. Особенно сейчас. Огни горели практически в каждом окне, иллюминаторе и отбрасывали свет на гладь океана. Он был на столько огромен, что девушка чувствовала себя лилипутом. Четыре трубы тянулись ввысь, делая визуально пароход ещё выше, а если прислушаться можно услышать тихую игру оркестра. — И вы представьте — сейчас мы окажемся там, — улыбнулась собеседница — Маргарэт Браун. — Адель Блан-Сек. — Не вы ли пишете статьи в журнале о путешествиях? — продолжала улыбаться та. Журналистка кивнула, поглядывая в сторону. Трап уже подали, а её багаж не торопятся нести. — Вы хорошо пишите. Я тоже была в Египте и не только. — А вот и первая тема, которую мы обсудим за чашечкой чая на борту лайнера, миссис Браун, — проговорила Блан-Сек, нервно осматриваясь по сторонам — Да где этот чертов чемодан? Где Одри? Ах, ну наконец-то! — Называйте меня Молли, — прервала Браун мысли вслух девушки. — Молли, — повторила Адель. К француженке плелась, волоча за собой огромный чемодан, пухленькая девушка с детским личиком. — Мадмуазель Блан-Сек, он очень тяжёлый! — Дотащи его до багажа других пассажиров, пожалуйста. А потом им займутся стюарды, не женское это дело — тяжести таскать. Дам пригласили пройти на борт. Журналистка достала из сумочки билет первого класса, билет Одри Селье и показала стюарду. — Добро пожаловать на борт, мисс Блан-Сек. Перед ней была просторная, длинная прогулочная палуба, на которой сейчас никого не было. Ну, конечно. Сейчас все готовились к ужину. — Простите, мисс, — обратились к ней снова — Это ваш багаж? — Да, постарайтесь аккуратнее, там… Не успев договорить, в руках стюардов раскрылся её огромный чемодан и одежда, шкатулка, побрякушки, массивный фотоаппарат упали на пол. Мужчины засуетились, извиняясь, начали складывать её вещи обратно. Девушке не было стыдно, ей не хотелось кричать или возмущаться. Она тяжело опустила руки, опрокинула голову назад и закатила глаза. — Мда-а-а… Я не дружу со спокойствием… Ох, нет, не трогайте это. И это! О, Боже, отойдите. Я донесу свой багаж сама. Адель разогнала всех и быстро запихала все обратно в чемодан. Это вообще-то была шёлковая ночная сорочка, а этот фотоаппарат стоит дороже, чем … чем все остальное, что было у неё в багаже. Выпрямившись и сдунув с лица выпавшую из прически прядь, она подняла тяжелый чемодан и осмотрелась по сторонам. — Как пройти к каютам? — Прямо и направо, к парадной лестнице, дальше на лифт и вниз, но, мисс, позвольте… — Спасибо, дальше разберусь. — Мисс, примите наши изменения. Блан-Сек помахала рукой и наиграно улыбнулась стюардам. Подтянув тяжелый чемодан, она подошла к своей служанке. — Одри, прости. Нам придётся дотащить его вдвоём. Багаж был действительно тяжелым, казалось, что фаланги пальцев сейчас оторвутся и останутся на ручке. Девушки дошли до двери из которой лился будто золотой свет. Молодой человек в униформе открыл ей дверь и заметив, что дамы тащат тяжёлый чемодан, возмущённо проговорил: — Мисс, почему вам не помогли? Давайте это сделаю я. Какая у вас каюта? — О-о-о, не надо. Спасибо. Мне уже помогли, — сказала девушка, входя в помещения и таща за собой багаж. Она остановилась и застыла на месте. По залу ходили леди и джентльмены одеты при параде. Мимо незаметно пройти не получится. Какова будет реакция пассажиров первого класса, когда две леди, немного растрёпанные, в пальто, будут тащить огромный чемодан через весь зал к лифту. Кстати, а лифт-то где? — А, хотя, — обернувшись, она кокетливо улыбнулась — Я не откажусь от вашей помощи. Скребя сердцем, она отдала ему багаж. «Если он откроется, я выпрыгну за борт. Нет, я выпрыгну за борт вместе с этим стюардом» — подумала Блан-Сек. Молодой человек провел их к лифтам, в одним из них уже спускалась Молли Браун, поэтому девушкам пришлось подождать другой. Адель даже не успела осмотреться в зале, но ничего, сейчас она переоденется, переведёт дух и спустится. Осталось только доставить багаж наверх и удостовериться, что с фотоаппаратом все в порядке. Лифтов было два и они оба были шикарные. В каждым из них стоял мужчина в костюме и управлял им, двигая рычаг туда, куда скажет зашедший в кабину. Лифт в котором уехала Маргарэт не возвращался, но уже перед ней стоял второй. Красиво отделанные ворота раздвинулись и из кабинки вышел мужчина, который вел под руку даму. Он что-то рассказывал ей о Филадельфии, а та с интересом слушала, но, не заостряя на нем внимание, Адель и Одри зашли в лифт, попросив спуститься к каютам первого класса. Наконец багаж поднят, за что стюард получил щедрые чаевые. Блан-Сек дала ему гораздо больше, чем планировала, потому что её багаж был доставлен без происшествий по пути. Зайдя в свою каюту, она тут же открыла чемодан и осмотрела фотоаппарат. Благо с ним все было хорошо, даже царапины не нашла. — Прости, мой хороший, — обратилась она к бездушной аппаратуре — Тебя никто больше не посмеет обижать. Оставив багаж в покое, Адель осмотрелась. Вместо иллюминаторов в каюте были окна с бархатными шторами. Около стены стояла кровать спинка которой была из красного дерева. Ближе к выходу стоял комод, над ним весело зеркало и два хрустальных светильника. На полу лежал однотонный зеленый ковер. Вся каюта была сделана со вкусом. Француженка заметила для себе, что здесь довольно уютно, даже качки не чувствовалось. Показалось, будто они в номере дорого отеля. Блан-Сек осталась довольна своими покоями, пока не открыла соседнюю дверь. — А ванна? — вслух проговорила девушка. В комнатке были только умывальник и туалет. — Как же я буду читать письма, Одри? Ведь, одна вторая моего чемодана — это письма! Селье выскочила в коридор, чтобы узнать о ванных комнатах. Выяснилось, что личные ванны находятся только в каютах люкс, а для других пассажиров первого класса ванны две и обе общие. Нужно бронировать себе время у стюардов, обслуживающих каюту. — Ну, прекрасно, — ворчала журналистка, повернувшись к служанке спиной, чтобы та помогла раздеться. На переодевание ушёл час и она уже опаздывала на ужин. Но это время стоило того. На ней было голубое платье с темно-бежевым верхом, серыми рукавами и узорами на подоле платья. Высокую прическу держал жемчужный гребень, но пару завившихся локонов свисали по бокам. Маленькие жемчужные сережки в ушах, белые перчатки по локоть, аккуратный серебряный браслет на запястье и медальон матери под платьем. Красный рубин на нем, хоть и был маленьким, но сильно врезался в глаза, поэтому девушка решила его спрятать. — Разбери чемодан, — обратилась француженка к Одри — с фотоаппаратом аккуратнее, прошу! — Знаю, знаю, мадмуазель. Всё будет хорошо. Выйдя из каюты, она прошлась по красному ковру и сумела осмотреть каждую деталь в коридоре. Хрустальные люстры отбрасывали радужный свет на стену, а сочетание белого и красного смотрелось роскошно. Снова спустившись на лифте, Блан-Сек вернулась к парадной лестнице и её карие глаза разбежались. Потрясающая резьба по дереву, купол над головой захватывает дух, а часы! Журналистка торопливо поднялась к ним и принялась рассматривать, вглядываясь в каждую деталь. Это нужно сфотографировать и как можно подробнее описать в статье. Услышав шаги сзади, она торопливо заговорила, не отрывая взгляда: — Прошу прощения, эти часы… Они имеют какое-то название? Или историю? Что означает эта композиция? Может вы знаете? — Мисс, я знаю только, что часы называются «Честь и Слава», они венчают время, — ответил мужской голос — Вам бы лучше узнать это у конструктора. — Потрясающе! — только и сказала девушка. — Как вас зовут, милая леди? — после паузы тихо произнес мужчина. Пропустив его слова мимо ушей, она быстро произнесла: — Да… Послышались удаляющиеся шаги. «Что он спросил? А вдруг я согласилось на что-то страшное. Чёрт. Может переспросить пока он не ушел?» — подумала Адель, оглянувшись, но мужчины уже не было. Пожав плечами, она направилась в обеденный зал. Блан-Сек сильно опоздала, возможно, уже падают горячее, будет не очень удобно перед всеми, но девушка всё равно решила пойти, не боясь того, что все взгляды сейчас будут прикованы к ней. Странно, но никто не заметил её появление. Все были увлечены беседой, едой, поэтому француженка могла спокойно выбрать себе место, главное, чтоб в неё не врезался официант, а то, она «любитель» побывать в какой-нибудь неловкой ситуации. В зале было пару свободных столиков, но ей не хотелось сидеть одной. Она не прочь посидеть в какой-нибудь компании, познакомиться с новыми людьми. К счастью, на глаза ей попалась Молли, которая сидела за столом в компании шести человек и рядом с ней как раз было свободное место. Адель направилась к миссис Браун и та сразу её увидела. — О, а вот и Адель, я думала ты не спустишься к ужину. — Я тоже так думала, — улыбнувшись, девушка подошла к свободному месту — Можно? Мужчины поднялись со своих мест. У всех сложилось впечатление, что она из нуворишей. Особенно, если знакома с Молли. — Друзья, это Адель Блан-Сек, журналистка из Франции. Мы познакомились пару часов назад. За столом сразу оживились и некоторые одарили только что прибывшую улыбками, думая, что она тоже просто не может отвязаться от Браун. Хотя, Джон Джейкоб Астор, который представился самый первый, имел хорошие отношения с Молли, даже дружеские отношения. Затем, он представил свою жену Мадлен. Она тепло улыбнулась, кивнув головой. — Вы пишете статьи о путешествиях, верно? — спросил мужчина, сидящий справа от Адель. — Верно. Правда, их издавали только во французском журнале. — Я читал ваши работы, весьма недурно, — похвалил её мужчина — Я Томас Эндрюс. Мужчина поцеловал ручку журналистки. Блан-Сек только хотела что-то сказать, как её перебили. — … конструктор этого корабля, — мужчина закончил фразу Эндрюса — А я Брюс Исмей, директор компании «White Star Line». — Очень приятно, — ответила девушка и снова перевела взгляд на Томаса — Так вот у кого я могу узнать историю часов. Гм… «Честь и Слава». Они восхитительны. — С удовольствие расскажу вам. Отлично, хоть и в её планы это не входило, но в редакции будут рады, если она принесёт эту статью. Тем более, она будет писать со слов конструктора корабля. Может у неё получиться сделать с ним фото? Девушка широко улыбнулась, но улыбка тут же спала, стоило ей перевести взгляд. Мужчина напротив сверлил журналистку взглядом, ей стало не по себе. Адель узнала в нем того незнакомца, который выходил из лифта, когда она только поднялась на борт. Аристократ был привлекателен на внешность: брюнет с пухлыми губами, красивыми чертами лица, аккуратно причесан и со вкусом одет. Блан-Сек даже поймала себя на мысли, что он ей нравится, но сразу же посчитала это бредом. — Каледон Хокли, — представился брюнет — А эта прекрасная леди — Графиня Рочес. — Рада знакомству. Мужчина улыбнулась уголком рта. Скорее, это даже больше походило на ухмылку, чем на улыбку. Маргарэт подозвала официанта. Молодой человек помог Адель сесть и наполнил бокал шампанским. Все вернулись к еде. Девушке предложили закуски, но от них она отказалась, так как другим уже разносили горячее. Она решила, что лучше будет закончить вместе со всеми, чем потом заставлять всех ждать и смотреть, как она ест. Молли начала рассказывать о том, что её вынудило отправится в Америку. Рассказала о муже, сыне. В общем, решила поделиться всем, дабы разрядить обстановку. Девушка решила тоже рассказать про Египет. — Я, конечно, знала, что в гробнице будут ловушки, но в первой же чуть не лишилась руки. Дальше было ещё хуже. Египтянина, он был одним из тех, кто меня сопровождал, просто разрезало на куски. Хотя, я предупреждала, что этот выступ не деформация камня из-за времени. Дамы за столом нахмурились и на секунду прекратили жевать, а миссис Браун рассмеялась. — Ты так спокойно об этом говоришь, Адель, а ведь здесь подают мясо с кровью. — Давайте не будем об этом, прошу, — с улыбкой попросила супруга Астора. Ужин в общем прошел неплохо, да и удалось пообщаться с конструктором. Правда про часы он ничего не рассказал, отложил это на потом, но поделился размерами лайнера и его мощностью. Так же, она нашла общий язык с Мадлен, рассказав ей об ателье матери. Оказывается, она заказывала от туда пару шляпок и осталась довольна. Блан-Сек так же пыталась найти общие темы для разговор с графиней, но та обмолвилась лишь пару фразами, так как Кэл казался ей собеседником интереснее.«Видимо они вместе. Конечно, отхватила себе такого жениха. Но почему она графиня, получается он граф? Граф Хокли?» — думала журналистка, отламывая ложечкой кусочек пирожного. — Дамы, теперь мы вас оставим, — объявил мистер Исмей — Спасибо за прекрасно проведенный вечер. — Как? И куда же вы отправитесь? Подобного вопроса от Блан-Сек никто не ожидал. — В курительную комнату. Нужно будет обсудить пару финансовых вопросов, — ответил Кэл и тихо произнес, только уже в адрес мужчинам — Можно сыграть в карты. — О, я отлично играю в карты, — сказала француженка, вставая с места. — Вы хотите пойти с нами? — удивленно спросил Джон. — Почему бы и нет, — хлопая ресницами, ответила девушка. Мужчины переглянулись. — Как вам будет угодно, мисс Блан-Сек, — усмехнулся Хокли. Единственная девушка, сидевшая в курительном салоне первого класса. Сюда никогда не заходили дамы, поэтому Адель ловила на себе косые взгляды аристократов. Томас Эндрюс с ними не пошел, хотя журналистка очень надеялась, что он расскажет о часах в курительной комнате, но увы. Мужчины раскуривали сигары и обсуждали политику. Адель в разговор не влезала, хотя понимала о чем они говорят и с интересом слушала. Кэл, периодически бросал на неё взгляды, ожидая того, что она заскучает, но та внимательно слушала Астора и время от времени кивала, соглашаясь с его точкой зрения. Хокли усмехнулся, думая, что она просто притворяется. — Мисс Блан-Сек, не хотите бренди? — сказал брюнет, наклонившись к ней. — Нет, спасибо. — А сигару? Адель рассмеялась. — Ну, что вы. Я же все-таки девушка. Журналистка достав из сумочки портсигар и мундштук, подняла взгляд. — Сэр, — увидев, что мужчина подходит к аристократом и поджигает сигары, она решила воспользоваться теми же услугами. Тем более, в сумочке не было спичек. Молодой человек приподнял одну бровь, но всё же поднес огонь к сигарете. Первое впечатление Хокли о девушке было негативное. Да, хороша собой, но её поведение! Могла ба остаться со всеми дамами за столом, обсуждать моду, пусть даже рассказывает о своих путешествиях, хотя и про это пусть тоже молчит. Она сидела перед ним, вдыхая дым с сигареты через мундштук. Сейчас они будут играть в карты, на деньги. Девушке же оставит здесь все свое состояние, или может у неё заработает мозг, она поблагодарит всех за прекрасный вечер, да пойдет в каюту? — Ну, что. Сыграем? — сказал мистер Исмей, делая глоток бренди — Вы с нами, мисс Блан-Сек? — Конечно, — с улыбкой ответила журналистка. Хокли снова усмехнулась, откинувшись на спинку кресла. Раздали карты, Адель взяла «веер» и просмотрела их с каменным лицом. Все мужчины были абсолютно уверены, что женщина не игрок в карты. И после первого проигрыша она сразу уйдет. Ну, может после проигрыша она бы и ушла, но его не наблюдалась. Мистер Исмей вообще взбесился и нервно закурил еще одну сигару, когда Адель, выпятив нижнюю губу, показала, что в очередной раз выиграла. Хотя последний выигрыш дался ей нелегко, карты были не очень удачные, но сегодня фортуна была на её стороне. Хокли тоже недоумевал, как она это делает и начал подозревать в жульничестве или, как говориться: «Новичкам всегда везет» — Я не новичок, мистер Хокли, — хлопая ресницами, отвечала Блан-Сек, — Ещё разок? Мистер Исмей, мистер Астор уже ушли, ссылаясь на усталость и они остались одни за столом. Кэл осушил очередной бокал с бренди, увлёкшись игрой, он сам не заметил как опьянел и пододвинув к себе ещё один бокал, вымолвил: — Ещё разок. — Мистер Хокли, вы сейчас проиграете все. У вас даже карты перед глазами расплываются… наверное. Каледону до жути не понравилось проигрывать женщине, тем более Блан-Сек, поэтому он жаждал отыграться. — А… Адель, — улыбнулся аристократ, обнажив зубы — Раздавайте уже, а? Девушка растасовав карты, раскидала их себе и мужчине. — Зачем вы пришли сюда с нами? — спросил он, опустив «веер» вниз. — Я вижу ваши карты, мистер Хокли. Аристократ закивал головой. — Я знал, что ты жульничаешь, — еле проговорил он и потянулся к бокалу. — Так, стоп! — Адель отодвинула бренди на другой край стола — Вам хватит. — Слушайте, егип… египетская принцесса, не надо указывать мне, что хватит, а что не хватит. Мне всего хватает и я… Где вообще мой комердр… Лавджой? Я понял, что вы жульничаете и играть с вами не собираюсь. — Камер… Что? — журналистка прищурилась, пытаясь понять, что он говорит — Вам пора в каюту. Вы не могли бы… Блан-Сек обернулась, подняв руку, но в комнате никого не было. Они были абсолютно одни. — Уже половина четвертого ночи?! Матерь Божья! — Так, где Лавджой? — еще раз спросил Хокли. — Ну, почему? Почему это случается именно со мной? — жалобно протянула журналистка. Глубоко вздохнув, она героически поднялась. И серьезным видом подошла к аристократу. — Что такое? — моргнув сначала правым, потом левым глазом, спросил Кэл. — Вы встать можете? — Нет. Адель стиснула зубы. — Ладно. Она перекинула его руку себе через плечо и попыталась поднять. С губ сорвался стон. — Ну, же! Вы хотя бы на ноги встаньте. Мужчина попытался встать. У него получилось, но весь вес он перенес на свою новую знакомую. Журналистка чуть не упала и попытавшись за что-то схватиться, опрокинула бокал с бренди на пол. Адель, еле передвигая ногами, начала тащить его к двери. — Да ты издеваешься? — вырвалось у девушки — Ногами двигай! Хокли старался помочь ей донести его же до каюты. Он был тяжёлый. Очень тяжелый. Тяжелее, чем ей багаж. Выйдя из курительного салона, они снесли стеклянный столик на колёсиках с чайным сервизом. — Если с меня спросят, оплачивать будете вы! Сделав ещё пару шагов, француженка не удержала мужчину и тот повалился на пол, а она сверху него. Хокли рассмеялся. — О Боже, нет! Не дышите на меня! Адель встала и поправила юбку. — Вы у меня в долгу! Одев короткий ремешок сумочки на плечо, она с трудом подняла Каледона на ноги и снова потащила, тяжело дыша. Проблемно было запихнуть мужчину в кабинку, он упрямился, держась за проем и говорил, что у него клаустрофобия, при этом громко смеялся. — Вы идиот? Тише! — стиснув зубы, говорила девушка. Молодой человек, который до этого спал на стуле в лифте, резко проснулся и ошарашенно посмотрел на двоих. Блан-Сек наигранно захихикала. — Ой, это наш медовый месяц. Муж перебрал немножко, дурачок, — потрепав Кэла по голове и с силой толкнув, запихнула в лифт. Так получилось, что она прислонилась к стене, а Хокли всем телом прислонился к ней и француженке стало нечем дышать. А еще целый коридор! Мамочка! — Молитесь, чтоб нас никто не увидел, — еле слышно сказала журналистка — И ведите себе тише. — Молюсь, — забормотал себе под нос аристократ - О, пожалуйста, пусть… — Ваш этаж, — сказал молодой человек. — Наш этаж! — крикнул Хокли. Кэл дернулся с места и чуть не свалился. Адель схватила его за фрак и снова чуть не упала. Благо, ей удалось его выпрямить. — Какая у вас каюта? — Б-52.. или 53. — Что?! — 52, 52… — проторил Хокли — 53. Блан-Сек, плюнув на все и проклиная того, кто сейчас висит на её шее, решила, что постучит 52. И его это каюта, не его, она кинет мужчину на порог и уйдет спать. Собрав оставшиеся силы, девушка дотащила пьяного аристократа до каюты Б-52 и резко дернула за ручку. Дверь была заперта. — Ключ у вас есть? — Не знаю. — Да как это не знаю?! — Лавджой знает… — Лавджой, я надеюсь, это не собака! Постучав в дверь кулачком, она не добилась ожидаемого. На её плечах всё так же был Каледон, а дверь никто не хотел открывать. Пришлось забыть, что она дама и со всей силы постучать ногой. Это лучше, чем кричать: «Откройте!». За дверью послышались шаги, наконец в проеме появился мужчина лет пятидесяти, в костюме, но с заспанными глазами. — О, мистер Лавджой, а мы к вам, — сказал Хокли, широко улыбнувшись. — Так вы Лавджой? Вот, принимайте. Адель толкнула мужчину в руке камердинеру и схватилась за шею, жалобно застонав. Спайсер Лавджой удивленно посмотрел на девушку и перевел взгляд на пьяного хозяина. — Где вас носило? Вы же камерд… камендр… Ай! — Блан-Сек махнула рукой и уже было направилась к своей каюте, как развернулась и наклонилась к уху Кэла. — И кстати, я не жульничала!