Из Норвегии с любовью!

3 дня спустя За 3 часа до крика SOS! - Юр, а мы сегодня до скольких ? - спрашивает с любопытством Кулаков подойдя к Юре. Тот, кажется, сначала не понимает в чем дело, потому что смотрит на него абсолютно недоумевая и не понимает, чего нужно от него опять этому Кулакову! -Что до скольких? - спрашивает Каспарян, после паузы. -Ну сегодня тут будем до скольких? - снова спрашивает Женька, намекая на студию. Снова тишина. Юре требуется снова время, чтобы понять о чем идет речь (хорошо что не "Что это за человек передо мной?"). - До 19. - отвечает он невозмутимо. Надеется, что Женька уже закончит свои расспросы и уйдет в закат! Сам что-то там, кажется, еще бубнит себе под нос. Возможно, о том какие сейчас глупые вопросы задает Женька. Но тут ему на ухо снова: - До 19 чего: минут? Секунд? Числа? А может года? - не унимается Женька. - Кулаков, блять, до 60-ти будем, чтоб на пенсию уйти! Что за странные вопросы! - взрывается Юра. Тот получив ответ, посмеиваясь над очередной шуточкой Юры, благополучно отходит от него. 19:00 - Значит, план такой: ты пытаешься заговорить Славу и Юру, ну и Андрея, пожалуй! Говори с ними о чем угодно. Нужно, чтобы они как можно медленнее поняли, что я уехал на машине. Ну, Каспарян хоть бы через сутки понял. - говорит Женька Андрееву заговорщеским шепотом. Тот смеется и кивает головой. После чего они бьются ладонями и расходятся каждый по своим позициям.

***

Закончив свой рабочий день Маяковская выходит из офиса. В этот же момент ее кто-то схватывает и тащит в машину. Девушка не успевает вовремя опомниться и понять что к чему. - Отпустите, отпустите немедленно! Помогите кто-нибудь! Помогите! Помогите! - кричит она, стучит незнакомцу по спине. Но ее держали еще сильнее. Как бы она не пыталась вырываться, ей ничего не помогало. От людей вокруг не исходило никакой помощи. Неужели здесь полно равнодушных? - Отпусти! Я кому говорю! - кричит она, человеку в капюшоне, который пару минут назад нес ее в машину, а теперь экстренно заводил машину и собирался уезжать вместе с ней. Тут он скидывает с себя капюшон, снимает черные очки. Маяковской слышится смех. И собственно, она видит перед собой Женьку. - Кулаков?! - изумляется она, буквально застыв глядя на него. - Поедем, красотка, кататься! - смеется тот. Сам куда-то уже едет вместе с ней. Маяковская приходит в ярость и лупит его кулаками. - Куда ты меня везешь? Немедленно останови машину! Отпусти меня! Придурок, куда мы едем?! - кричит она на него, - Останови сейчас же машину! -Не могу! - отвечает он. - Останови, сейчас же, машину! - просит она. - Я никуда с тобой не поеду! Кулаков очень умело да и еще и экстремально вел машину, не обращая внимания на ее просьбы. -Ты что издеваешься надо мной?! - снова возмущается она Он молчит. Лишь порой улыбается, глядя на то, как она злится и возмущается, что несказанно его веселило. - Хорошо, - тяжело вздыхает она. И кажется смиряется, - Куда мы едем! Ты знаешь хотя бы дорогу? - Сбросимся с обрыва и умрем вместе. - отвечает тот. Маяковская закатывает глаза, глядя на него. Он не исправим даже сейчас. А вот ехать с ним она и вовсе никуда не планировала. Поэтому начала всячески постоянно капать ему на мозг, упрашивая его остановить машину и выпустить ее. Женька был абсолютно неумолим. Юлю начинало это уже заметно раздражать, поэтому она полезла останавливать машину сама. Кулаков понимал, что в машинах она не разбирается ни черта, и любое ее действие приведет к аварии, поэтому всячески отталкивал ее, обещая, что сейчас они остановятся. Но остановиться они и не успели, потому что машину повело не туда, и теперь вовсе носило из стороны в сторону, а потом куда-то вниз с обочины. - Мы разобьемся! Идиот! - орала Маяковская, пытаясь помочь ему вырулить, но у нее ничего не получалось - водить она не может. Снова завязалась ругань, за которой они уже не замечали, что ехали где-то по лесу, сквозь деревья, а потом они съехали в реку с небольшого спуска. На этом они, кажется, "приехали", потому что колеса застряли в песке и больше не двигались никуда. Маяковская со злым лицом смотрела на Женьку, пытаясь уже добиться от него внятного объяснения, зачем он все это устроил. - Приехали, конечная остановка! - выдавил он, явно с недовольством. Они стоят в воде, машина не заводится, что делать дальше никто не знает. Женька вышел из машины, хлопнув дверью. Стоит по колено в воде. - Хотел, как лучше, но из-за тебя же постоянно что-то происходит! - говорит он, возмущенно. Маяковская не могла это пропустить. Девушка выскакивает за ним, чуть было не падает в воду. - Из-за меня!? - говорит она изумленно, - Послушай, дорогой! А не ты ли схватил меня прямо около офиса и посадил в машину? Не ты ли повез меня в неизвестном направлении? У тебя всегда виновата я! - Я такого не говорил! - противится тот. -Ты только недавно сказал, что из-за меня происходит что-то! - снова возмущается она. - Если бы ты перестала выеживаться в машине, то все было бы хорошо! Но ты же стала верещать, что тебя куда-то везут! - Я посмотрела бы на твою реакцию, когда тебя посадили в незнакомую машину и везут в неизвестном направлении! - Юля! Ты ехала со мной! Что ты несешь! - говорит он. Своим паникерством она его даже веселит, и в то же время, когда она снова начала ему что-то пытаться доказать, размахивая эмоционально руками, ему безумно хотелось подойти и обнять ее. Собственно он так и хотел сделать, но Маяковская зачертыхалась в сторону и еще больше оказалась в воде. - Твою мать! - выругивается она, и медленно плетется в сторону берега, еле перебирая ногами по песку да и еще и по воде. Бубнит там что-то себе под нос, поджимает губы со злости. - Между прочим, это наше свидание! Мы будем о нем рассказывать детям! Ты сама выбрала такое место, кстати! - говорит он, догнав ее и шагая за ней рядом. -В гробу я видела твое свидание такое! - бубнит та. После этих слов она падает в воду, что-то там провопив. Кажется, как всегда, это была его фамилия. Но сам же Женька уже настолько привык, что если что-то не то, то сразу же он слышит в свой адрес: "Кулаков!", что сразу же стал переводить все в шутку. - Ты сказала, что ты меня любишь? Или мне послышалось? - спрашивает он. Маяковская била с досады руками по воде. И не меньше этого она хотела ударить самого Кулакова. - Глухой баран! Я этого не говорила, даже не мечтай! - говорит она, и сама продолжает шагать, поднявшись на ноги. - Дурочка! - говорит Женька, глядя ей в след. - Олень! - слышится ему. - Идешь, как пингвин парализованный! - снова выкрикивает он ей. Маяковская резко оборачивается, буквально пыхтит от злости, краснеет, вся мокрая от воды, и говорит ему с лицом разъяренного хомячка, грозя ему кулаком: - Не смей! На меня! Так! Говорить! Женька прыснул со смеха. Тем более, когда она сделала еще несколько шагов и упала опять в воду, а последние шаги до берега она шла вообще на четвереньках. Он не помогал ей, иначе она сейчас опять начнет махать ему руками и ногами. Каждый из них просто выбрался на берег самостоятельно. Все мокрые, грязные и недовольные. - Фу! Ну, блин! Какой ужас!!! - причитала Юля, разглядывая свою грязную одежду. - Юль, ты сильно испачкалась? Я могу это застирать помочь! - обеспокоенно спросил Женька. - Это все из-за тебя! Знаешь, сколько стоит эта одежда! - рычит она. - Ага, 500 рублей на Черкизовском рынке. Я уже это слышал. - говорит Женька, глядя на нее. Маяковской явно хотелось чем-нибудь огреть его, да потяжелее. -Это все брендовая одежда! Она дорогая! Тебе с твоими кроссовками это все явно не снилось! - ноет она. Поднимает из воды свою сумку, вымокшую насквозь. Телефон был жив, но связь отсутствовала абсолютно. Нужно было явно что-то делать. - Ну и что мы будем делать? Я здесь не собираюсь находиться! - говорит она, окидывая взглядом все вокруг. - Не поверишь, я тоже! - наигранно отвечает Женька, - Свидание с тобой я представлял по-другому! - Да неужели! Ну что, затейник, придумал что мы будем делать дальше, а самое главное, как мы попадем домой? - отвечает она в таком же духе. - Сейчас стемнеет, мы ляжем с тобой на траву и будем любоваться луной! А потом сольемся в пламенных объятиях друг друга, потому что тебе будет очень холодно спать ночью на природе! И тут ты попросишь меня согреть! Я буду отказываться, вредничать, а ты будешь жаться ко мне от холода! И так будет до тех пор, пока ты не поцелуешь меня. - говорит Женька. - В твоем мозгу есть хоть одна нормальная мысль? - спрашивает она, глядя на него. - Нужно все же попробовать еще раз позвонить ребятам. Следить за телефоном. Нам дорого будет, даже если связь появится на минуту! Я успею за это сказать: "SOS!Спасите помогите!". А лучше заткну тебе рот, тогда ты будешь орать именно эту фразу. Возможно, нас услышат прямо там, на студии, в гостинице. - отвечает он. После череды неудачных попыток, они сидели возле дерева и громко возмущались. Ну, вернее, как возмущались, громче всех все равно была Маяковская: - Отлично! Я неизвестно где, неизвестно зачем и в добавок еще неизвестно с кем! С каким-то идиотом! - Но-но-но! Я нормальный человек! - поправляет ее Женька. - После того, что ты нес по телефону, усердно делая вид, что ты дозвонился, я сомневаюсь в этом еще больше! - фыркает она. - Я планировала провести этот вечер как-то по-другому! - Дай угадаю? - говорит он, потирая задумчиво подбородок, - Прийти домой, спрятаться от всех в ванной, чтобы тебя никто не трогал! Полежать в ванной! Выйти! Посплетничать с подружками! Позалипать в социалках и лечь спать, предварительно написав СМС своему любимому из разряда: "Чмоки-чмоки, спокойной ночи!" - Козел! - возмущается она, толкая его подальше от себя, а потом продолжает, поправляя его, - Вообще-то! Мне нужно было в магазин, у меня закончились духи! - Господи, он тебя нищую отправил в Норвегию? Как мог-то отправить такую принцессу без парфюма, без нормальной обуви! Почему я вынужден ухаживать за Золушкой? - пытается шутить Женька, - Хватит рассказывать сказки! Это твоя глупая отмазка, что ты не свободна и прочее! Маяковская хотела только открыть рот и сказать в очередной раз, чтоб тот не нес ерунду и заодно напомнить о том, что ее личная жизнь никак его не касается, но не смогла сделать этого. Из-за того, что начинала понимать о чем говорил ей Женька в данный момент: - Ты можешь просто забыть о каких-то материальных потребностях, вещах! Ты можешь просто поговорить со мной, побыть со мной! В этом что, что-то смертельное? Отдохни уже, насладись природой! Можешь даже на меня внимания не обращать! - Тогда зачем ты меня сюда привез? - спросила она. - Я просто хотел тебе открыть глаза на весь этот мир! - начал он, потом резко задумался, посмотрел на нее, потом на машину в реке, которая, кажется, вот-вот полностью уйдет под воду, и продолжил, - Надо что-то делать с машиной. Вытолкать на берег, например... Маяковская промолчала, явно проявив свое равнодушие к тому, чтобы помочь ему, и вообще она не собиралась участвовать в любых идеях Женьки, даже отвернулась от него. Тогда тот просто пошел сам. Бился с ней долго, пытаясь завести и выехать оттуда, но все попытки были тщетны. Машина заводилась через раз, и мешался песок. После очередной попытки Кулаков вернулся к Юле. - У меня ничего не получается. Помоги мне, пожалуйста. Просто подтолкнешь. - попросил он спокойно. - Я похожа на механика 100 уровня, перемазанного всеми этими автомобильными штучками? Я не пойду толкать машину! Я замерзла! Я промокла! - возмущается она. - Хорошо! Толкать ее буду я, а ты будешь за рулем! - упрашивает он. - Нет! - снова говорит она, - Давай сам! Я в этом ничего не понимаю! Женька махнул рукой и опять поплелся к машине. Маяковская осталась сидеть на берегу, ежась от холода. Кажется, проблемы не исчезали.

***

В это время на студии, где остались ю-питерцы стояла атмосфера отдыха и спокойствия. Но, это только пока. Буквально, через несколько минут все обязательно изменится. Каспарян стоял на крыльце и курил, вглядываясь куда-то вдаль. - Юра, лучше бы ты чаю выпил, чем травил себя очередной порцией табака! - слышится голос Бутусова, который подошел к нему и встал рядом с кружкой чая. - Потом. - отмахнулся тот. Он был сосредоточен, задумчив. И сейчас даже было непонятно, что творилось у него в голове. - Опять ностальгические нотки? - спрашивает Слава, отхлебывая чай. Тут тишина. Юра оглядывается вокруг, словно присутствие Славы ему тоже показалось до этого. Потом убеждается, что перед ним стоит настоящий Бутусов. Оглядывается снова вокруг. Смотрит в окна студии. Снова думает, что-то прокручивает в голове. Что-то там бубнит. А потом наконец-то говорит вслух: - Слав, я вот думаю, что-то не так. Чего-то не хватает. Вот все не могу понять, чего не хватает-то? - говорит тот. Кажется, Слава смотрел на него, как на придурка, ибо действия Каспаряна сейчас казались действительно очень странными, но решил сгладить обстановку по своему, обнадеживающе положив тому руку на плечо: - Расскажи мне, что тебя сейчас волнует, что тебя тяготит? Излей душу! Чего тебе не хватает? Здоровья? Любви? Счастья? Ты ощущаешь себя опустошенным и одиноким? - Слава! - пробасил тот, отодвинув его от себя. Снова мечется, смотрит. Заглядывает в окна. Прохаживается вокруг студии. Слава носится за ним, все что-то рассказывая ему про одиночество, любовь и смирение, гармонию с собой. И тут наконец-то Каспарян резко останавливается, разворачивается к нему, от чего Слава больше не успевает ничего сказать, и выпаливает: - Тебе не кажется, что КОГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ, Слава? Слава сам ошарашенно оборачивается и смотрит вокруг. Потом снова смотрит на Каспаряна, который уже походу поехал от сигарет или от творчества с утра до вечера. Потом оборачивается вокруг. Пожимает плечами и усмехаясь смотрит на Юру, успокаивая его: - Юр, ты чего несешь то? Андрей сводит партии наши, делает пробный дубль. Леша, как дите малое, играет на планшете. И с кем-то постоянно разговаривает, наверно, с Женькой, который засел от него куда подальше тоже с планшетом! Я пью чай... - начал тот, но на после имени барабанщика, того будто переклинивает. Причем и Юру, и Славу одновременно. Кулакова сегодня за вечер вообще никто не видел, и это было абсолютно непохоже на него. -СТОП! Где Кулаков? - говорят они в один голос, глядя друг на друга. Слава тут же ставит где-то на крыльце кружку с чаем. Начинает метаться. Тут еще и обнаруживается, что нет машины, которую им дали на студии. Кажется, у Славы поднимается давление. - Юра, а где машина? - тут же неожиданно выпаливает он. - Не знаю, в магазин уехал. - говорит Юра, чуть ли не отстраненно, но потом тут же приходит в себя. Несется в здание. Открывает дверь. Слава за ним. Вдвоем они чуть не снесли с ног Андрей, который стоял смотрел на них с выпученными глазами. Казалось, что произошла катастрофа вселенского масштаба. Звукорежиссер странно смотрел на постоянно что-то там причитающего Юру, который сносил все на своем пути. Но все равно двинулся за ними, мало ли что случилось, потому что кажется Слава бубнил себе под нос молитву и призывал к смирению Юру. - Где он? - взвыли в один голос Слава и Юра, как только дошли до Андреева. - Ребят, что? Сахар кончился? Давайте без сахара, завтра купим. - сказал Леша, даже не обращаясь на них внимания, или старательно делая вид. Еще чуть-чуть и они начали бы его трясти. - Да какой нахрен сахар, Леша! - говорит Юра. Тот хотел видимо отшутиться и сказать что-то еще, но тут же Каспарян продолжил, - Леша! Не испытывай мои нервы! Ну вы уже поняли, что Юра по натуре человек очень спокойный, флегматичный, но если что-то пошло не так, то держитесь. Мама, не горюй! Андрей недоумевал и смотрел на каждого из них по очереди, пытаясь уже понять, что происходит и в чем дело. - Андрей, ты на улице ничего подозрительного и невероятного не замечал? - спрашивает Слава очень хитрым загадочным тоном, будто следователь, который пытается вывести на чистую воду. -Чего?! - уставился на него Андрей и Леша вместе с ним. - Где наш любезный Евгений ОНЕГИН шляется? С какой Татьяной Лариной его носит? - чуть ли не верещит Каспарян, подозревая, что эти двое явно что-то не договаривают. И явно не ошибся: - Да он с Юлькой где-то путешествует. Юр, какая тебе Татьяна! Даже имена не запоминаешь! - спалился Андреев сам за собой не замечая, потому что отдыхать за игрой ему хотелось больше, чем слушать вопли старших по группе. А тут еще и Юра, видимо, специально подковырнул его такой фразой, чтоб спалился. И в данный момент хотелось придушить и бас-гитариста! Ох, уж эта ритм-секция! - Ну и где этот Дон Жуан? Все-таки правильно у него такая кличка была в предыдущих группах. Повод задуматься! - выпаливает Каспарян сквозь пелену мата, который лучше здесь не писать и не упоминать. Будем считать, что это отфильтрованное предложение! Леша пытался что-то вставить, объясняя, что все будет нормально, он просто взял машину на время, и все будет нормально. - Так, про этого давно все понятно! Сговорились уже! - говорит Юра, а Слава соглашаясь кивает головой. Снова парирует Юра, как всегда солирует, но уже не на своей гитаре, а с помощью слов. Слава вычитывает мораль. Леша успевает только оправдываться. И все вместе они никак не дозваниваются до Кулакова. - Если Женька не вернется в нормальном виде, то, боюсь, мы не уедем отсюда в живом виде! - проговаривает Андрей, глядя на них. Эти трое замолчали и тут же уставились на него. Тот не нашел ничего лучшего, чем сказать, - Ребят, я в шоке!

***

То, как Кулаков возился с машиной, толкал ее, больше всего напоминал картину Репина "Бурлаки на Волге". Маяковская сидела, абсолютно равнодушно на берегу, то и дело поглядывая на время и на телефон. - Попала в какую-то дыру! Который час уже здесь сижу! А этот не может ничего сделать! - говорила она сама себе вполголоса. - Может поможешь? - прокричал ей Женька, стоя в воде. Он был уже мокрый с ног до головы и находился в таком состоянии уже очень давно. Чем быстрее они бы справились с машиной вдвоем, то быстрее бы они отправились домой. Но ответ Маяковской был как всегда очень прост: - Ага, сейчас! Шнурки поглажу! Я сказала, я не собираюсь пачкаться! Я из-за тебя здесь уже сижу битый час мокрая! Сам заварил эту кашу - сам и давай, расхлебывай! Казалось, Женька там уже начинает ругаться матом и даже, возможно, всячески проклинать Маяковскую и тот момент, когда та вообще появилась в его жизни, нарушила его покой, сердце, и похоже нервную систему. Кое-как все же вытолкав машину на берег, он устало осел рядом с Юлей на бревно. Девушка сидела курил не первую сигарету и заметно нервничала. - Может, хватит уже курить? - сделал Женька ей замечание. Маяковская, будто специально, дыхнула на него дым. Кулаков стал отмахиваться, отодвигаться от нее, и даже не заметил, как бревно закончилось, и он осел на траву, - Не делай из меня пассивного курильщика! Она лишь усмехалась над ним, а заодно и деловито готовилась уже будто бы на выход из этого леса. А Женька все продолжал: - Когда ты выдыхаешь свой дым, а его вдыхаю я, я становлюсь таким же курильщиком, как и ты. И даже, возможно, доза никотина в моих легких гораздо больше, чем поступает тебе! Короче, не делай так, пожалуйста, больше. Девушке не идет курить. - Вот откуда ты такой умный взялся! - сказала она, явно недовольно чмокнув и закатив глаза, а потом задала вопрос о том, что волновало ее сейчас больше всего, - Ну что, мы можем ехать домой? - Нет. - ответил он. - Как это нет? - возмутилась она. - Ты возился с машиной почти три часа! И мы не можем ехать? - Я сделал все, что мог! Она не заводится! Я был бы рад уехать отсюда вместе с тобой! Но извини, планы на вечер, детка, изменились сами собой! - ответил он, - Заночуем здесь. Завтра утром будем возвращаться домой. В темноте ориентироваться бесполезно. - Класс! - парирует она возмущенно, затушив окурок об бревно, - Я еще должна ходить лесом вонять?! - Юля, какой вонять? Здесь же так прекрасно пахнет зеленью деревьев, травой и природой! Это же так подходит нашей романтической обстановке! - говорил Женька, и кажется, на последних словах он сам уже начинал заводиться. - Ага, и там где-то вдали воняет медведями и прочими животными! - добавляет она. - Здесь нет медведей. И можешь ничего не бояться...вместе со мной. - Откуда ты только взялся на мою голову! - возмущается она. - У меня тот же вопрос! - говорит Женька. Она посмотрела на него, прищурив глаза, и отвернулась. Снова достала сигарету и закурила. - Какого черта ты куришь? - пытался ругаться на нее он, заметно беспокоясь о ее здоровье. - Да что ты ко мне пристал-то! - возмущается она. - Как же я замерзла! Я устала! -Я тоже замерз. И у меня тоже мокрая одежда. Блин, ты можешь заболеть... - переживает он. - Ты тоже... - говорит она, глядя на нее, - У тебя есть еще какие-то идеи? Хотя, знаешь, зачем я это спрашиваю? Ничего хорошего можно уже и не ждать! Мы же здесь из-за тебя вот сидим, солнце за горизонт уже проводили. Отлично! Встречаем луну, как дебилы! - Я объясняю еще раз, я просто хотел провести время с тобой! И да, я виноват, что мы здесь! Но ты тоже хороша! Какого черта, ты стала возмущаться и лезть за руль! А сейчас, вот, получай, свидание на свежем воздухе! - говорит Женька, заметно устав ей уже который раз говорить одно и то же. - Ну что ж радуйся! Чем не романтика! Мы такие мокрые! Возбужденные! Холодные! Скользкие! Разве не сексуально? - парирует она. - Слушай, давай не будем ссориться! Нужно подумать, как здесь переночевать. Романтический ужин готовить, правда, не из чего. Но можно, хотя бы набрать веток, разжечь костер, чтобы погреться и высушить одежду. -просит он. Понял уже, что ее просить помочь сейчас бесполезно, поэтому пошел сам. Юля крутила головой, пытаясь разглядеть дорогу, чтобы как-то выбраться отсюда и убежать, пока Женька не заметил. Она нервничает, крутит зажигалку в руках, думает о чем-то о своем. Тут появляется Женька, который сгружает перед ней кучу веточек. Это выводит ее из раздумий. Кулаков заметил у нее в руках зажигалку, и как только та хотела поджечь очередную сигарету, сразу же выхватил ее из рук. - Что ты делаешь?! Отдай! Совсем рехнулся?! - начала она возмущаться. - Да, еще скажи, что у тебя брендовая зажигалка! Я хочу разжечь костер. Да, и может, ты будешь меньше курить! - отвечает он, и не поддается на ее уговоры совсем. Просто спокойно поджигает веточки, не обращая внимание на Маяковскую, которая хотела его ударить, утопить, убить. - С ума сошел костер в лесу разводить?! А если лес загорится? А как мы вообще от сюда выбираться будем? Да тебя посадят нафиг за нарушение экологии! - начала она новую тему для возмущения. - Слушай,ты случайно не из Greenpeace? - отвлекся он, глядя на нее. -И правильно сделают! - продолжала она, даже не слушая его,-У тебя вообще ничего не получится! У тебя даже бумаги нет,чтоб поджечь! И, наверно, она продолжала бы свою тираду еще долго, но тут перед ней загорелся костер. И она недоумевая смотрела на Женьку, мол, как ты это сделал, ты шутишь? - Да будет свет! - сказал он. Пока она молчала, куталась в мокрую одежду у костра, стараясь высушиться, Женька без всякого стеснения снял с себя футболку и толстовку и теперь щеголял перед ней с голым торсом. - Хм, хм. А ничего что здесь я? - спросила Юля, глядя на него. Скорее всего ее смущало его крепкое, подкаченное тело, на которые не могли не сказаться спорт и барабаны. И любая бы запала на такого мужчину рядом с собой, но сердце Маяковской было занято другим торсом, который ждет ее в России, и поэтому она всячески отгоняла от себя любые мысли. - Ты бы еще до трусов разделся. И не нужно блистать здесь своим телом! Но если хочешь, я могу вообще отвернуться и не разговаривать с тобой! - продолжала она. - Все для тебя! Абсолютно бесплатно! - отвечает Женька. И Маяковской кажется, что он сейчас действительно разденется до конца, но он взял и натянул на себя недосохшую футболку, и сел рядом с ней. - Знаешь, мне надоели твои шуточки! Я устала это терпеть, сидеть здесь, бездействовать и чего-то ждать! Я не собираюсь с тобой ночевать! - начала она, собираясь домой. - Опять! Я же уже, кажется, тебе сказал! Куда ты вообще собралась? Досидим до утра и пойдем домой! - уговаривает ее Женька. - Ага, еще чего! У тебя ж мания преследования! Ты же бредишь тем, чтобы остаться со мной! - говорит она. - О, Господи! - смеется Женька над ней. - Идиот! - снова говорит она. Схватила свою кофту из мягкой, приятной, но мокрой замши и помчалась куда-то, психанув. Женька тяжело вздохнул. Подумал, пусть уже идет, куда ей вздумается. Нет бабы, нет проблем. Будет один здесь сидеть, греться, а потом, глядишь к утру двинет домой. И, слава Богу, эта психопатка ушла, иначе бы опять сидела ему верещала тут над ухо. Нет, Маяковская, конечно, симпатичная, и она очень нравится Женьки, но сейчас он понимал, что нужно дать ей свободу, чтобы не ругаться лишний раз. Но переживал он за нее уже после первых пяти минут ее отсутствия. И когда он в очередной раз подумал, как она там в невысохшей одежде, на каблуках, ночью в лесу, как раздались вопли, шорохи, крики "Помогите!". Кулаков тут же огляделся вокруг и кажется запереживал. Хотел уже бежать, искать ее. И тут каким-то вихрем летит на него Юля. - Женя! Мне страшно! Я боюсь, я не пойду никуда без тебя! - говорит она, забравшись к нему на руки. Глаза испуганы. Сама трясется как осиновый лист. Женька, еле сдерживался, чтобы не засмеяться над ней. - Юлия, да вы вернулись! - говорит он с улыбкой. - Там что-то зашуршало! Кто-то как побежит! А потом что-то где-то, как застрекочет! - громко тарахтела она, вцепившись в его шею и обхватив ногами. - Да кого ты там увидела? - спросил он. - Не знаю! Там что-то большое и мохнатое! И я побежала! А еще я темноты боюсь! - говорила она. Женька не выдержал и обнял ее. И она не сопротивлялась его объятиям. - Не бойся. Я рядом. Все, я больше тебя никуда не отпущу. - говорит он ей. Он чувствовал, как билось ее сердце со страха.Тут Маяковская внезапно опомнилась, оттолкнула его от себя, зачертыхалась, чуть было не упала. Женька покачал головой, глядя на нее, и посадил ее перед костром на бревно. Они снова сидят вместе. Маяковская старается больше не говорить ему ни слова. Но их двоих посетило ощущение, что вдвоем было гораздо уютнее, теплее. - Если бы тебя здесь не было, я не знаю, чтобы я делала. Я правда испугалась. - внезапно сказала она. Он кивнул головой. Она так быстро на самом деле отходит и становится такой мягкой, ранимой девчонкой. - У меня дурацкий характер. Я просто очень устала, и поэтому срываюсь на тебя. - продолжала она, - Это все это расстояние от дома. Я очень скучаю по дому в Питере. - Я понимаю тебя. Как-то там привычнее что ли. Но, когда для тебя твоя работа, деятельность, как семья, то это сглаживается и переносится легче. - Я не представляю, как это постоянно находиться на гастролях, по полгода, год, вдали от семьи, дома. Мотаться с перерывами туда-сюда. Мне кажется, эти расставания невыносимы. - На самом деле, привыкаешь. Но иногда расставаться, действительно невыносимо. И очень круто, когда дома кто-то тебя ждет. Когда эти расставания невыносимы не только для тебя, но и для тех, кто ждет тебя дома...Иногда можно теряться в своей работе и не замечать всего этого. Ты не замечаешь того, что рядом с тобой нет человека, который тебе дорог. - говорил он. Как ни странно, они дальше сидели болтали, при чем им нравилось слушать друг друга и что-то говорить. Им легко и интересно вместе. А Маяковская стала чувствовать себя раскованнее, потому что она могла быть естественной: позволять себе нести чушь, смеяться во весь голос, размышлять. Но до тех пор, пока ей не захотелось спать. Было уже далеко заполночь. Они заметно устали вдвоем, и разговаривать хотелось все меньше. Юля сначала задремала сидя, подперев голову рукой. Женька остался сидеть рядом с ней. Просто смотрел на спящую Маяковскую. Понимая, что еще чуть-чуть и она упадет носом в песок, он обнял ее, переложив ее к себе на колени, и накрыл своей толстовкой, которая наконец-то высохла. Он откинулся на ствол дерева и тоже уснул. Спать сидя не было для него чем-то удивительным, потому что приходилось спать в самолетах, автобусах, когда едешь из города в город или в другую страну. Утром они стали собираться домой. При чем Женька заверил, что сейчас через 5 минут он заведет машину и они поедут домой. Но чуда не произошло. Так и возвращались домой пешком. Эмоционально размахивали руками, порой снова спорили ругались. Маяковская шла по асфальту и изнывала от усталости, потому что на каблуках идти тоже было невозможно. Тогда Женька подхватил ее на руки и понес ее дальше. Она возмущалась, кричала, а тот просто смеялся над ней и продолжал нести дальше.

***

9.00 Ю-Питерцы сидели на крыльце за столом, пили чай на свежем воздухе. Слава читал утреннюю газету. Юра выкуривал очередную сигарету. Андреев проверял соцсети, а заодно и думал о том, куда пропал Женька. Через каждые 5 минут они вчетвером тяжело вздыхали. -Ну и где наш Иван Сусанин? - шутит Андрей. - Новые земли открывает, я вижу. - добавляет Каспарян, смахивая пепел. - Вернется, пощады не будет! - Юр, имей совесть, у нас еще запись альбома и тур запланирован. - говорит Бутусов. - Боюсь, первооткрыватели земель не возвращаются. - смеется Андрей. Все поддерживают его смех, но тут кто-то обращает внимание на какой-то шум и шаги издалека. Андрей всматривается и видит, что к ним приближался Кулаков и Маяковская. И они, как всегда, что-то друг другу доказывали. Еле вышагивали, уставшие, но не прекращающие спорить. - Юра, Слав, наш блудный сын вернулся домой. - снова смеется Андрей, и на этот раз его шутки не выдерживает Леша. - Где машина? Куда он дел машину? Где можно было быть всю ночь! - пыхтел Каспарян уже направляясь к тому с "распростертыми объятиями". - Ну хоть барабанщика не придется нового искать. - с облегчением говорит Слава. -Кулаков! Где ты шлялся! Где машина, мать вашу!? - начал с ходу Каспарян, как только парочка приблизилась к ним. - Но никто не хочет и думать о том, пока Титаник плывет... - внезапно запел вялым голосом Женя. - Кулаков! Я тебя спрашиваю! - снова повторил тот. Леша и Андрей стоят ржут над ними. Особенно над видом Юли и Женьки, которые валились с ног от усталости, были все грязными. - Юр, ну не ори, а! Мы успешно потонули! Зачем тебе это корыто на колесах! - отвечает Женька. Каспарян мысленно уже рвет и мечет. Слава что-то там бубнит про то, что нужно держать себя в руках и прощать друг друга. - Я тут немного посплю, пока ты там верещишь! - говорит Женька не выдерживая нотацию Юры. Каспарян беззвучно указывает Славе, мол, какого хрена он тут выражает так, за свои поступки надо отвечать, Слава, скажи ему! Женька не слушает его и медленно плетется с Маяковской в студийный дом. Каспарян идет за ними и продолжает. - Кулаков! Ты у нас неделю будешь тут хозяйством заниматься. - Понятно, коров доить,коз пасти,детей кормить.. - продолжает тот за него, зевая.-Я понял,шеф. Сзади ржут Леша и Андрей. Маяковская хотела идти в гостиницу, но ее развернули обратно. Потом эти двое просто рухнули на диван и уснули. Больше им читать нотацию было бесполезно. -Ладно уж, доживай свои часы бездельные. -сказал Каспарян. Слава накрыл их заботливо покрывалом, заткнул уже Юру, задав ему вопрос что-то по поводу трека и вывел из комнаты покурить. Леша и Андрей еще долго вспоминали этот момент.