Из Норвегии с любовью!

На следующий день Ю-Питерцы снова занимались записью. Работа, как бы шла, но в то же время простаивала в творческом поиске. Просто в один прекрасный момент Бутусов сказал, что не может записываться - нет настроения, нет настроя. Андрей сожалея пожимал плечами, мол, такое бывает у музыкантов. Леша что-то там одиноко проходился пальцами по клавишам, за которыми сидел уже который час. Каспарян сидел с гитарой в руках и музицировал. Хотя бы один человек, у которого с вдохновением все было значительно неплохо, а вообще он был готов играть в любое время. - Слав, а если там в "Потопе" сделать такой риф? - подает идею он, и начинает наигрывать легкий по звучанию мотив. - Юра, еще время не пришло этой песне! - отвечает Бутусов. - Тьфу ты! Слава! - психует Каспарян, ставит гитару на месте. Путается в шнуре, спотыкается, эмоционально размахивает руками, и наконец-то хватает сигареты со стула и уходит куда подальше. -Что? Сдулись? Все? Слав, что Норвегия не дала тебе тебе творческий пинок? Отлично! Я пока посплю. - парирует Женька за барабанами. После чего, просто берет и ложится на ковер на полу, подложив руки под голову, пытаясь задремать, ибо в такой тишине реально можно уснуть. Тем временем на всех интернет-ресурсах России и СМИ писали: "Группа Ю-Питер активно записывает новый альбом в Норвегии". Посмеивались над этим Андрей и Леша еще долго. - СМИ лучше не спрашивать, как проходит работа над альбомом. Особенно у Славы и у Юры. - смеется Андрей. - Почему? - спрашивает уставившись на него Андреев. -Потому что главный в группе кто? - отвечает тот. - Гитарист. - отвечает Леша, не задумываясь. - Нет, Лех. Барабанщик. А что делает наш барабанщик? Спит! Правильно. А что делает тем временем группа Ю-Питер? Записывает альбом! Ты поосторожней, а то ты еще виноватым будешь. - засмеялся тот еще сильнее, затем разводит руками и добавляет, - Вы ж ритм-секция! - Вы то хоть не бубните там! Дайте поспать! Как эти двое там созреют, разбудите! Вернее, как Слава там оклемается! Я не знаю, может пост начался? - просит Женька, укладываясь поудобнее. - Спящая красавица! - прыснул со смеха Андрей. Его смех подхватил и Леша. К счастью, к вечеру Славу все же растолкали, и решили что-то записывать, потому что время на студии тоже идет, и его нельзя упускать. А на перерыве пили чай и обсуждали вставки. - Юра, чай остынет твой! - говорит Леша, пытаясь его уже вывести из непрерывного перебирания струн и курения. Наконец-то тот, хоть и в обнимку с гитарой, включился в обсуждение музыкальных тем, которые Бутусов пытался сопоставить с текстами. Если все сидели спокойно, то Кулаков носился с кружкой по студии и постоянно что-то комментировал. -А давайте темп увеличим. Ну я на словах не могу объяснить. Там по нарастанию пойдет. - предлагает он, после чего хотел уже показать ритм на коленях, но забыл, что в его руках кружка. Она с грохотом летит вниз, чай разливается на каспаряновский Fender. Это было понятно по тому, как повалил дым из комбаря, провод заискрился. И тут раздалось, как раскат грома: "Кулаков!" Каспарян уже тем временем показывал, как он душит Женьку. А заодно орал похлеще, что цензуре не поддается. В общем, песни Шнура мирно курят в сторонке. Леша сидел жмурился от такой громкости, хотя сейчас им с Андреем очень хотелось заржать. Хотя гитару Каспаряна было жалко больше. Бутусов ходил между этими двумя как арбитр. С выключенным звуком наблюдалось следующее: Каспарян медленно наступает на Кулакова. Сам в порыве гнева жестикулирует руками и орет. Женька умоляет о пощаде и пускает в ход обаяние. Остальные пытаются перекричать уже Юру, но тот продолжает пыхтеть басом, словно обкуренный паровоз. - Перестаньте орать вдвоем уже! - не выдерживает Слава. Наступает сначала полная тишина. Причем от эмоциональности Бутусова снова корчатся со смеха Леша и Андрей. Смеяться пытается еще и Женька, но его держит под прицелом взгляд Юры. Тут уж точно не поулыбаешься! - Слава! Хоть ты понимаешь ЧТО С МОЕЙ ГИТАРОЙ! И молитесь все, чтобы она заработала! -продолжал Каспарян. - Слава, помолимся! - просит Женька, еле сдерживая смех. Снова взгляд Юры на него. И тишина. - Юр, ну со всеми бывает! Все будет нормально, я уверен! Она высохнет и заработает все! -отвечает Слава, снова пытаясь все уладить. - Слава, а если это датчик! - орет тот снова. - Со всеми бывает, Юра! - снова уговаривает Бутусов. - У нас такое бывает в основном с ним! - возмущается Юра, указывая на Женьку. Видели бы вы лицо Кулакова. Ребята ржут над ним. Но состояние Каспаряна было еще страшнее, и в то же время оно интриговало. - Но-но-но! Если мы в таком настроение будем писать альбом, то это эпопея получится. - сказал Бутусов. - Он и так эпопея! - выкрикнул Каспарян, - Мне наплевать, Слава, на твой альбом! Мне просто жалко инструмент, которому 20 с лишним лет, и он всегда со мной! И, спасибо, что это не моя Ямаха! - Так! Все! Юр, придумываешь ему наказание. И больше вы не устраиваете свои разборки! Ты чего разбушевался-то в последнее время! - сказал Бутусов. - Слава, баба ему нужна, баба! - подсказывает ему вполголоса Кулаков. Каспарян сначала показывает, что будет, если он не заткнется, а потом хитро смотрит на Кулакова и говорит, потирая ладони: - Наказание говоришь? После этого целую неделю Кулаков мыл полы, убирался, мыл посуду, которой казалось, что было еще больше, чем обычно. Ребята шутили, что он ее видимо носит откуда-то от соседей либо по гостинице, либо на побережье кого-то находит. Также Женька гладил его футболки, полировал туфли и гитару до блеска, ходил несметное количество раз за сигаретами в магазин, и вообще был лишен личного времени, потому что постоянно стоял около Юры как часовой. А вдруг ему понадобится его помощь! А Каспарян тем временем уже который день сушил гитару, проверял все детали, чистил их, менял шнуры, и проверял всю аппаратуру, не задето ли больше ничего. - Кулаков, засунуть бы тебе эту гитару кое-куда по самые 24 лада! - проговорил он однажды, усердно за работой. И уж неизвестно, каким там богам молился Женька, но гитара и все остальное действительно заработали. Юра больше не дулся, и все было как прежде.