Из Норвегии с любовью!

Питерский весенний день. На репетиционной базе группы Ю-Питер кипела подготовка к отработке уже наигранного материала. Но самым острым вопросом было то, что накопился материал, который нужно было куда-то деть. О записи альбома не всегда заходила речь, потому что, как говорит сам Вячеслав Геннадьевич Бутусов: «Время еще не пришло». Вот и уже на второй год, они решают эту проблему на базе. — Давайте уже альбом запишем! Это просто невозможно уже! — пробасил гитарист Юрий Каспарян, которому уже изрядно надоело играть третий год подряд «хиты Наутилуса» и гонять этот 30 год «под водой». — Я не против. Но, где найти студию, которая приносила бы умиротворенность и удовольствие от работы? Мне хотелось бы полностью отключиться от города, привычной для нас среды обитания на том же «Добролете». — говорит Бутусов, как лидер группы. — Слава! — устало вздыхает снова Юрий. После этого они переглядываются с барабанщиком, чуть было не закатив глаза, глядя на Славу. — Давайте я договорюсь с Лондонской студией! Ты не представляешь, как там круто! Там же битлы записывались! Там есть замечательные профессионалы по сведению и записи! — подает идею бас-гитарист Леша Андреев. — Ты же сам там 2 года ждал ответ, пока до тебя очередь дойдет! — ответил Бутусов. — Слава! Мы уже ждем два года ответ от тебя, когда мы начнем запись альбома! — откликается Каспарян снова. Кулаков отчаянно чмокает и снова переглядывается с Юрой. На данный момент они были единомышленниками, потому что им обоим надоели эти философские высказывания Бутусова по поводу записи нового альбома. Музыку нужно играть, когда она созревает, а не разводить демагогию о том, где будет уединение, умиротворение и прочие духовные вещи. — Хорошо, Юра, какие предложения у вас? — обращается к ним Слава. — Честно, мне по барабану. Хоть на «Добролете» остаться, хоть в Испанию опять рвануть. Мы тогда «Богомола» там неплохо склепали. Слав, по-моему, комфорт и вот это все, о чем ты говоришь, можно испытывать в любом месте. Необязательно становиться отшельниками. Хорошо, если ты хочешь, мы пойдем другим путем: объявим о затворничестве и пропиаримся! А сами круглосуточно застрянем на студии «Добролет». — отвечает на полном серьезе на этот раз Кулаков. — Испания какая-то очень шустрая для меня! Очень эмоциональная! Тут наоборот нужна разгрузка, — отвечает Слава, почесывая задумчиво подбородок. — Это невыносимо! — перешептываются Каспарян с Кулаковым. Причем тот кивает в знак согласия, что бывает редко, и еще успевает подшучивать, что единственный выход из всего этого: отправить Славу на пенсию или в бессрочный тур «под водой». «Под водой» уже в прямом смысле, ибо он будет развлекать рыб, и они будут молчать ему в ответ, и ему будет там максимально комфортно! Внезапно к ним подбегает Леша с телефоном в руках, и начинает буквально скакать вокруг ребят. Они смотрят на него, как на умалишенного, и им кажется, что сейчас закружится их голова. Но тот показывает сайт какой-то студии и неустанно тарахтит: — Смотрите, какая прекрасная студия в Норвегии, на острове Гиске! Там Металлика записывалась, Рамштайн! Там очень приветливые люди, профессионалы в своем деле. Нужно попробовать с ними связаться! Студия на острове, у моря. Там практически нет никого вокруг. — говорит Леша, показывая удивительные пейзажи Норвегии, у моря. Слава интересуется, ему нравится идея. И кажется, он действительно там поймает и вдохновение, и умиротворение, и вообще там будет комфортно. — Я не знаю, может мы лишние, и вы вдвоем поедете уже? — смеется Кулаков, видя заинтересованность Леши и Славы. Одному хотелось повидать мир и ощутить эти места, где творили свои шедевры легендарные группы, а другому не хватало одиночества, тишины. — А давайте уже просто поедем на нашу замечательную студию «Добролет», где такая тишина и умиротворение, чай течет рекой, за окном идут питерские дожди, и наш любимый Андрей орет на нас благим матом, и там все запишем. Просто запишем альбом дома, в родной России, в Петербурге. Зачем куда-то ехать, если есть свои качественные студии? — говорит уже с ленью Каспарян, не понимая, зачем создавать этот ажиотаж и долгие выборы места. Ему комфортнее и привычнее всего быть в своем городе. А если так, то может и вообще рвануть в Индию и пропасть там в своих медитациях, йоге и восточных практиках! -Юра, ты же понимаешь, что для того, чтобы записать альбом нужно еще и вдохновение. Ты же это знаешь сам! А там есть все! Я чувствую это через фото. — говорит Слава. — Слава, мое вдохновение начинается тогда, когда я сижу дома с кружкой чая и сигаретами, и беру в руки гитару. — откликается снова тот в таком же духе. — Ты не беспокойся, там есть все условия: там даже в студии можно жить. Аппараты все мощнейшие. Ничего с собой, кроме гитар, тащить не нужно. О, кстати, даже орган есть, можно что-нибудь намутить. — говорит Леша. — Опять религиозные мотивы! Ну давайте, закажите еще хор афроамериканцев из католической церкви! — бубнит Каспарян. Сам снова потянулся за сигаретами, чтобы уже покурить и обдумать все. Тем временем ему уже пытался испытывать нервы Кулаков, который, похоже, уже тоже был согласен на эту чумовую идею Славы. Андреев уже был озарен вдохновением и даже что-то втирал Бутусову идеи, которые можно воплотить, имя соответствующую аппаратуру. -Юра, покажи класс этим металлюгам и рамштайнам! Ты же можешь показать им свое мастерство и обыграть их! Мы будем требовать новую номинацию в какой-нибудь премии «Оскар», чтобы тебе выдали статуэтку, как лучшему гитарюге! — уговаривает его Женька, который вечно был неугомонен со своими шутками. — Юр, так что ты думаешь? — спрашивает Слава. — Я не знаю, ну может быть можно попробовать. Есть ли там соответствующие технические условия? Запроси технический райдер по всему оборудованию, тогда посмотрим, можно ли работать. С Андреем посоветуемся. Обдумаем все хорошенько. — отвечает тот, деловито болтая ногой и выкуривая сигарету. — А я смотрю, ты — дипломат! — смеется Кулаков. -Юра, там аппаратура новейшая. Мы, конечно же, запросим райдеры. Договоримся. Но сейчас я прошу тебя сказать, хотел ли бы ты поработать на этой студии? — спрашивает снова Бутусов. Андреев и Кулаков смотрели на него очень нетерпеливым взглядом. А тот сидел просто уже и уже на протяжении минут что-то там перебирал беззвучно губами, водил ими из стороны в сторону, выкуривал уже очередную сигарету. И по-прежнему молчал. -Хорошо. Мне все нравится, я согласен попробовать. — наконец-то откликается он. -Господи! Ура! Он созрел! — абсолютно неожиданно налетели на него Леша и Женька, пытаясь его обнять, хотя Каспарян недоумевал что происходит. В результате эта троица свалилась всеми на пол вместе со стулом, на котором сидел Юра. — Давайте без истерик, пожалуйста. — сказал Юра, пытаясь их столкнуть с себя. Но вместо этого они бубнили ему под ухом, о том, что им нужно будет сделать, какие фишки можно воплотить, и что они будут делать в Норвегии. Каспаряну оставалось только трясти ногами, стараясь как-то сбросить этих двух с себя, пребывая еще в неудобном положении, — Слезьте с меня уже! Если сейчас кто-то зайдет, они неправильно вас поймут! Это продолжалось настолько долго, что Бутусов успел за это время сходить и позвонить на студию, договориться обо всем, попросить райдер, обсудить все вопросы и даже заказать билеты на самолет. Когда дверь действительно хлопнула и кто-то зашел, те замерли и ошарашенно обернулись. Каспарян все еще был готов вопить: «Слава, помоги мне!», но перебил всех сам Бутусов. -Меня кто-нибудь уже дослушает?! Вылет 15 мая в 8 утра! Не расслабляемся, ребят! Сегодня вечером пришлю вам райдеры на почты, так что сильно там от радости не умирайте и не напивайтесь! — говорит он, — У нас есть 2 недели, чтобы решить все организационные вопросы!