Часть 1
27 января 2015 г. в 20:03
Нельзя сказать, что я ждала этого.
Наоборот, я жила размеренной жизнью, со своими проблемами, неудачами в отношениях, и даже не думала, что однажды три своенравные мыши попадут в затуманенный город Чикаго и перевернут вверх тормашками мою скучную жизнь.
Конечно, я не ждала этого.
Скорее, просто приняла этот факт как должное.
Было сложно... поначалу.
Потом стало легче.
Я привыкла, освоилась и стала понимать, почему они отъявленно пытались спасти Землю. В них чувствовалась сила, отвага и смелость. Этого у них было хоть отбавляй.
Когда я впервые их увидела, подумала, что нахожусь в бреду.
Я была ошеломлена и удивлена.
С таких моментов всё и начинается.
Герои находят общий язык и темы для разговоров, ловят огромную волну понимания и живут счастливо. Но обычно к ним не относится – «…жили они долго и счастливо и погибли в один день». Они не влюблены, а если и так, то обычно судьба бросает на разные дороги и нет шансов остаться вместе.
Меня зовут Чарли Дэвидсон, и я работаю в гараже «Последний шанс».
Работа не сложная – наоборот, даже любимая и вечная, как и счастье от этой работы.
Вся моя жизнь была распланирована до той минуты, когда я, устав, вышла из гаража на свежий воздух в попытках отдышаться и успокоиться. Яркий свет ударил по глазам. Я стойко пыталась закончить работу к двенадцати, но этому не суждено было произойти – усталость валила с ног, поэтому мне требовалось некоторое время, чтобы отдышаться.
Помню, тогда я весь день работала и боялась рухнуть от бесполезности моего состояния.
Мне не было сложно, нет.
Наоборот.
Я любила свою работу.
Просто устала.
Меня всегда учили свои ошибки, и я никогда не могла ослушаться своего разума, - вот и тогда, когда свет фар ударил по глазам, я попятилась назад и спряталась в гараж от ослепительного яркого света. Звук мотора не резал по ушам, наоборот, он был резвый и взрывной, легкий, даже приятный, такой рокерский, что в моём стиле, слишком чистый и наполненный свежестью. Обычно я много раз слышала иные звуки мотора и его рёв, но теперь я была в смятении – такие лечащие уши звуки я слышала впервые. Потом вышла из укрытия и увидела этих людей... да, мне тогда показалось, что они люди.
Но даже люди не могут быть такими отважными и непокорными, а тут мыши... с Марса.
С неизведанной красной планеты.
С ума сойти и только.
Про себя я часто думала и думаю до сих пор, что знакомство с мышами подкинула чертова судьба с её взбалмошным нравом и неспокойностью. Но именно она позволила жить по-людски, что ли, только в компании мышей, где я была своей.
Вы, возможно, не понимаете этого слова, но «своя» - это множественный аспект, в котором хочется быть постоянно, двигаясь вперед, забывая о грусти и о том, что тебя бросали и предавали.
Потому что эти ребята своих друзей не бросают!
До их появления я мало кого впускала в свою душу, а открыть сердце задачка сложнее! И это не отнять! Но с ними я раскрывалась и узнавала весь Мир.
Модо.
Он, пожалуй, подходит под определение – «ласковый и нежный зверь». Он приятный и пушистый, сгусток энергии, высокий, но немного неуклюжий. Часто ведет задушевные разговоры со своим верным железным конем и иногда мило смущается.
Дроссель.
Я помогала ему с починкой байка и слушала истории о Марсе, о его великолепии и когда-то прекрасной природе. Мне было необходимо пропустить эту информацию через себя и искренне посочувствовать сложившемуся положению вещей.
Он негласный лидер. Это я осознала в полной мере ещё тогда, при первом знакомстве. Ребята его слушались, никогда не показывая недовольства, хотя заметно, что его тяготит своё положение, и он «тёмная» лошадка по отношению к своей семье. Он никогда не рассказывал мне про Карабин – его девушку, которую он оставил на Марсе. Но я часто слышала о ней от его братьев.
Сама бы не расспросила. Ни за что.
Я помню, в те времена я часто отворачивалась и скрывала глаза, когда в гараже появлялся Винсент. Таким его я и запомню – живым, подвижным и лучистым – большой белой мышью с неиссякаемой энергией. Его сложно не заметить. И с ним у меня часто возникали неопределенные чувства. По идее, я должна была помнить, что он мышь, я человек – это все усугубляло, и я всегда переживала, когда он отчаянно пытался навести стрелки и в который раз спасти мою маленькую жизнь. Это было сложно. До хрипоты я боролась с собой – запиралась в ванной и плакала, при нём шутила, пытаясь в шутку принимать его «детка», «малышка Чарли», а на самом деле становилось хуже. Я понимала, - нет, я честно понимала, что это означает, и я не была готова к этому, хоть сердце бешено стучало при его появлении.
Я запрещала себе думать о нём.
Он мышь, я человек.
И этим всё сказано.
Я боролась с собой.
К тому же плутаркиец Лоуренс Лимбургер не давал нам повода наслаждаться жизнью. Чаще я стала забываться и не стала понапрасну тратить свои силы, садилась за стол и грызла ногти в ожидании ребят с очередного важного задания по спасению Чикаго. Временами я думала, что они не вернутся, что я больше не почувствую от Модо поглаживание по щеке, Дроссель больше не обнимет меня и даже Винни не зажмётся в смущении рядом со мной. Ждать – это испытание, но я знала, что не имела права им мешать. Но иногда в правилах есть свои исключения, ведь так? Это срабатывало на время, и обычно я гордо сидела позади Винни на красном байке и цеплялась за его широкую спину. Но потом обычно меня скидывали или грубо вышвыривали в более благоприятное место, и это делал Винни, зажав своим хвостом мою талию.
Обычно они занимались «воспитательными» работами с Лимбургером, Чумазоидом и Карбункулом, мне лишь оставались технические работы на праве механика. Я протестовала первое время, потом привыкла, что ли, стала более размеренно себя вести – собирала информацию, обдумывала план и снабжала необходимыми инструментами байки. Но меня мучили неопределенность и кошмары в моей голове. Казалось, я упаду и, потеряв сознание, не обрету больше покоя. Я маниакально стала бояться за своих друзей. Это убивало. Забота стала сильней, чувства обострились и вместо их сокрытия стали выползать явные откровения. Меня чаще можно было заметить за столом рядом с Винни – раньше такое редко было, я была с ним в качестве «потеряшки» - боялась, что он уйдёт и его не станет. Бывало, ходила с ним на баскетбол и волейбол. Просто чтобы избавиться от своих переживаний, и возможно я была глупа в такие минуты. Просто мне было сложно не раскрываться перед ним, и я стала замечать в нём не белого зазнавшегося мышонка, сражающегося со своими братьями за право преодолеть первому финишную черту. Я видела его другого, совершенно иного – открытого, чистого и, что греха таить, я понимала, что он влюблён.
Это было видно.
Тогда меня смущало только одно – Дроссель и Модо не были дураками, и со второго этажа я слышала их слова: «Винни, хватай быка за рога... точнее, Чарли за талию, а то будет поздно» или «Винсент, веди себя как мышь с Марса – добивайся». Не сказать, что я была шокирована этими заявлениями, но во мне что-то кольнуло – руки вспотели, эмоций стало больше, и в этот момент я отчётливо поняла, что это всё неспроста и мне не устоять. Это было сложно, но так же и легко! Будет не удивительным узнать – но я боялась! Всё же было настолько предсказуемым, но настолько диким, и это не входило в рамки приличия.
Он мышь, я человек.
Я по-прежнему отталкивала его.
Но всему приходит конец, ведь так? И за оплошности часто приходится прощаться с самым дорогим. Тогда я не могла подумать, что все сложится для меня настолько сурово. Было одно срочное и важное дело, и не на Земле, не на Марсе... в какой-то параллельной вселенной за россыпью звезд. Мыши не могли не пойти. Они молчали, и я не могла знать, каким путем, как именно и куда они отправятся. Они берегли меня, и я злилась, что не была осведомлена. Помню, тогда Винни сказал, чтобы я ждала его, не спросил, а поставил перед фактом. Но выглядел он так смущенно, что белые щечки покрылись розовыми крапинками, и он закрыл глаза, отворачиваясь. Я тогда отшутилась, сказала, что я проживу и без его ехидства, и что всё со мной будет в порядке. Он не посмотрел на меня, прибавил газа и, рванув с места, скрылся в потоке света.
И начался мрак!
Их не было больше двух недель, и я вконец раскисла. Правда, первую неделю держалась и пыталась работать, что-то чинить, что-то ремонтировать, но когда смена подходила к концу, боль с новой силой окутывала плечи. Меня никогда нельзя было назвать нюней, но поняв, насколько я была глупа в общении с Винни, я начинала плакать. Это бесило ужасно, и я старалась сохранить хоть чуточку той сущности, что во мне таилась, лишь бы не забыть всё, что у нас было. Каким-то образом я стала говорить слово «мы» и даже привыкать. Дни тянулись медленно, часы не спешили бежать, голова раскалывалась от неизвестности.
Но я дождалась.
Это был выходной день.
И я лежала в кровати, когда услышала рёв мотора и запах поджаренных сосисок. Сначала показалось, что мне почудилось, но решила проверить гараж.
Модо сузил губы и попытался выдавить из себя извиняющуюся улыбку, что-то вроде сожаления, что не приехали раньше. Они волновались и сами. Дроссель улыбнулся, совсем ничего не сказал, просто развел руки и достал одну сосиску из коробки. Но мне было совсем не важно, что они сейчас делали, меня куда более волновал белый мышь, спрятавшийся за их спинами. Неловко чмокнув каждого в мохнатую щеку, я с усилием пробралась между ними и увидела Винни. Он был рад меня видеть. Я стащила его с байка и повела в моё любимое место, которое осталось нетронуто лапищами Лимбургера.
На берег озера.
- Чарли, детка, неужели ты не поцелуешь своего ненаглядного спасителя? – он снова скрывал под маской героя свое стремление быть нежным и даже незащищенным. Я знала, что ему со мной гораздо труднее, чем мне с ним. – Или ты по нам не скучала!?
- Очень скучала, Винни. Просто я хочу поговорить, прежде чем благодарить!
- Да, дорогая?
- Я глупая, что вела себя с тобой по-свински, – призналась я. – Твоё долгое отсутствие заставило меня позабыть все сомнения!
На миг Винни раскраснелся и даже блаженно улыбнулся, стиснув зубы, но потом все же прижал меня к своей громадной груди.
Иногда бывает так, что всё в этой жизни кажется оплошностью и даже заунывным фарсом, но благодаря тем рамкам, которые мы ставим перед собой, закрываясь от негативных факторов, становимся самими собой. Стоит только одёрнуть защелку и отворить дверь... Дальше вся яркость посыплется сквозь щели, только руки подставляй!