А за окном падал снег

      По заснеженным улицам города бежал молодой парень, то и дело поскальзываясь на сокрытом снегом льду, при этом чудом удерживаясь на ногах, вовсе забыв о давно простреленной коленной чашечке, что до сих пор отзывалась болью при движении. Но эти мелкие неприятности не могли остановить его бег, ведь где-то там, во мраке комнаты, его ждёт невероятно красивая и любимая девушка, которую он покинул год назад, из-за своей юношеской прихоти – пойти на войну, сражаясь с врагом лицом к лицу. Но он не жалел о том, что поступил так, ведь за этот год и несколько месяцев парень осознал: дружба, порой, - прекрасно завуалированная любовь.       В очередной раз свернув в какой-то подворотне, парень с необычным цветом волос поспешил к знакомому зданию, контуры которого виднелись вдали. Пройдёт ещё немного времени, а парень ускорит бег, выделывая на льду «пируэты» и смешно размахивая руками, чтобы удержать равновесие и продолжить свой путь.       Вот, цель уже близка, остаётся просто найти нужное окно, которое гостеприимно распахнуто для одного единственного человека, и этим человеком был этот самый парень со странным цветом волос.       Ухватившись рукой за одну из ступеней пожарной лестницы, парень легко, хотя иногда и соскальзывая, поднялся по ней на нужный этаж, к тому самому окну, что было слегка приоткрыто и от ветра незаметно «покачивалось».       Взобравшись на подоконник, он аккуратно ступил на пол, стараясь остаться незамеченным для счастливо улыбающейся девушки, что, закрыв глаза, откинулась на спинку стула, мерно дыша. Сбросив на пол наброшенное на плечи пальто, парень подкрался к светловолосой особе, заметив на её столе исписанный ровным почерком листок. Губы скривились в довольной ухмылке, а парень, быстро пробежавшись взглядом по листку, склонился над ушком блондинки: - Я вернулся, Люси, - буквально выдохнув эти слова страстным шёпотом, опалив кожу ушка девушки, парень замер в ожидании реакции Хартфилии. Вздрогнув, девушка распахнула глаза, разворачиваясь к Драгнилу лицом и вставая коленями на сидение стула. - Н-Нацу? – голос предательски дрогнул, видовая все эмоции девушки: надежда и взволнованность, ведь она ждала этого момента уже больше года, ночами представляя эту встречу.       Руки Драгнила нежно провели по рукам девушки, спускаясь к запястьям, а после плавно перемещаясь на талию. Стул слегка наклонился к парню, грозя упасть в самый ответственный момент и скинуть девушку. Незаметно взяв в руку исписанный листок, Нацу медленно наклонился к Люси, желая увидеть её действия, а она, протянув руку к его лицу, нежно провела по щеке, касаясь губами его губ, как и мечтала.       Подхватив девушку, которая рефлекторно обхватила его торс ногами, парень углубил поцелуй, растворяя всю неловкость друг друга в небывалой нежности и страсти. Этот поцелуй был похож на извинение, невероятно длительное, чувственное и желанное. Одно сердцебиение на двоих, одно дыхание и одна душа…       Мельком взглянув на тот самый листок, парень медленно опустил на пол возлюбленную, разрывая поцелуй. Нацу действовал именно так, как этого хотела Люси, как она мечтала, но эти действия не были наигранными или же зажатыми, Драгнил обогатил их своими чувствами к этой хрупкой девушке. - Пожалуй, я знаю, как действовать дальше, - облизнувшись, парень усмехнулся, отбрасывая в сторону никому не нужный листок, ведь эта писанина – ничто, по сравнению с настоящим, с тем, что ощущала эта пара.       Листок, подхваченный ветром, что ворвался в открытое окно, ещё несколько секунд кружил по комнате, в то время как Драгнил присел на кровать, утягивая за собой возлюбленную, что вовсе не сопротивлялась, а даже с неким животным желанием отвечала на его страстные поцелуи; нежные, но уверенные ласки, когда грубые руки неторопливо исследуют тело, что слегка вздрагивает от наслаждения, вызывая ошеломляющий стон, утопающий в очередном поцелуе…       Они совершенно забыли о счёте времени, слишком сильно увлёкшись друг другом, а за окном падал снег, незаметно врываясь в распахнутое окно, хлопьями опадая на постель и влюблённых, чтобы тут же, растаяв, умереть, своей живительной прохладой остужая разгорячённые тела…