Приемный день одного кардиолога

Когда я принял еще пару детей, оказавшихся последними, мне потребовалось выйти из кабинета по естественным надобностям. Только я прикрыл за собой дверь, в коридоре раздался громкий вскрик: "И куда это вы собралися?! У вас еще целый коридор очереди!" Замечу, что я, окинув взглядом пространство около коридора, насчитал четыре человека в вышеназванной "очереди": "понимающую" старушку, которая терпеливо дожидалась своей очереди с самого утра, интеллигентного старичка с тростью, с упоением читавшего Толстого, парня со спортивной сумкой и полную женщину в необъятном одеянии. Последняя являлась источником вскрика. Народу, по моим расчетам, еще должно было оставаться много. Как видно, испугались медосмотра и решили прийти завтра. Ну и слава богу, ведь время моего приема уже подходило к концу. - Извините, но мне нужно отлучиться буквально на минуту, - ответил я любезно. - Ничего не знаю! Вот примите всех своих пациентов, тогда и можете отлучаться хоть на час! - взвизжала дама. Я хотел было возмутиться и вежливо послать пациентку, но это сделали за меня сразу два лица: тот самый интеллигентный старичок и "понимающая" бабуля. Дедок, покряхтев, оторвался от книжки и, сняв очки, выдал следующее: - Слушайте вы, дорогая моя. Если вы считаете, что доктор - робот, то вы глубоко ошибаетесь. Попробуйте посидеть в кабинете шесть часов, ни разу не встав. И если вы не хотите иметь дело лично со мной и моей тростью, которая, к слову говоря, тяжеловата, то сядьте и молча ожидайте своей очереди. Или, скажу сразу, я не отвечаю за свою дальнейшую речь и действия. - Правильно, Павел Семеныч, говоришь. Ишь, срочно ей надо, устала она в очереди сидеть. Я вот, старая, с утра сижу, и ты посидишь, - поддержала дедка старушка. - Доктор, по-твоему, не устал?! У него таких, как ты, человек двадцать в день! Идите, Николай Дмитриевич, куда шли, мы подождем. Благодарно кивнув моей "защите", я пошел по своим делам. Недовольная дама в это время молча сидела, забившись на самый край скамейки. Вернувшись через пару минут в кабинет, я отпустил Серегу, как он выразился, "по надобности"( знаю я эту его надобность; смолит на крыльце, как паровоз) и вызвал пациента. Им оказался интеллигентный старичок. - Добрый день, доктор, - сказал он мне, присаживаясь на стул. - Добрый. Спасибо вам большое, что, так сказать, защитили, - ответил я. - Ну что вы, дорогой мой, я вас хорошо понимаю. Я ведь сам на скорой до пенсии проработал, и не такого повидал. Тяжело вам, милым, сейчас, ох как тяжело. Раньше не так было. - Не то слово, Павел Семенович, не то слово. Ну так что, на что жалуетесь? - Гипертония, давление поднимается часто до 180/90, пульс в норме. Одышка, ноги отекают, загрудинные щемящие боли, как при стенокардии. - Хм... Что ж, давайте померим давление, послушаю вас... Тонометр показал 160/80 - пульс 75. На аускультации я заметил приглушенность первого тона во всех областях. К этому я добавил смещение левой границы сердца влево, что говорило о проблемах с левым желудочком. - Что ж, коллега, у вас подозрение на типичную ишемическую болезнь сердца. Пока ничего особо криминального нет, но уже не все так гладко. Нужно вам сдать кровь, пройти ЭКГ и прийти завтра к концу приема. - Так и думал, что ишемия. Старость - не радость, - философско проговорил старичок. Выписав все необходимые направления, я отдал их пациенту, пожелав тому крепкому здоровья. Тот ответил тем же и, постукивая тростью, вышел из кабинета. Через минуту в кабинет вернулся Серега, крепко пахнущий табаком. - Что, опять легкие губишь? - строго спросил я. - Ну, Николай Дмитрич, как же не курить, когда у нас сплошной неадекват сегодня. - Не скажи, только что был интеллигентнейший старикан. Всю жизнь на скорой отработал. И вот пример тебе, даже двойной: ни он не курит, ни я не курю, хотя старше тебя на десять лет. Брось эту гадость, уж послушай меня, - ответил я, вызывая следующего пациента.