И кто виноват: история одной ссоры

«Я готова тебя слушать», - донеслось до Филиппа, и в горле тут же пересохло. Он и сам от себя не ожидал, что будет настолько волноваться. Со вчерашнего дня его мучила настойчивая и пугающая мысль, что Алла может и не выдержать однажды этих его неконтролируемых вспышек. Раньше даже не возникало сомнений, что эта женщина, с таким трудом завоеванная, теперь до конца жизни будет принадлежать только ему. Да, сейчас она его. Пусть и обиженная, отстраненная, но Филиппу не нужно было ее объятий и поцелуев, чтобы убедиться, что она его – его, всем своим существом. Вот она смотрит пристально, ожидая его слов, и ее губы едва уловимо изгибаются в теплой улыбке. Это не могло ускользнуть от внимания Филиппа и говорило ему в одну секунду сразу о многом. Напряжение постепенно отпускало: он видел - Алла уже его простила… От радости Киркоров позабывал все, что собирался сказать супруге. Целый день он продумывал речь, которая растворилась в его голове, стоило лишь этой удивительной женщине ему улыбнуться. «Как же я ее люблю», - вот, о чем сейчас думал Филипп, рассматривая ее и любуясь каждой черточкой ее лица… Ее тонкие брови вдруг вопросительно поднялись, взгляд стал ожидающе недовольным, она сложила губы «трубочкой». Он был готов руку дать на отсечение, что теперь жена произнесет возмущенным тоном: «Филипп, ну что такое?». Когда его догадки воплотились наяву, он не удержался и широко улыбнулся. Поразительно: он вроде бы знал о ней все, но в то же время она всегда оставалась для него загадкой. - Ну и? Что тут смешного-то? – нахмурилась Пугачева и стала стучать по стеклянной столешнице своими длинными ногтями. - Ничего, - Киркоров резко посерьезнел. – Красивая ты. Залюбовался. - Не подлизывайся, - Алла укоризненно взглянула на него. – Я здесь не для того, чтобы слушать комплименты. - Я знаю, - Филипп набрал в легкие побольше воздуха. – Алла, я хотел тебе сказать, что я признаю, что вина за то, что случилось вчера, целиком и полностью лежит на мне. Я виноват в том, что нагрузил день кучей планов и не успел вовремя в клуб, я виноват, что пропустил момент и не предупредил тебя об этом. И особенно я виноват в том, что стал беспричинно тебя ревновать. Я не хочу оправдываться, но, поверь, я сам не ведал, что творил. Как будто мозг уже отключился и не способен фильтровать слова, оценивать поступки… Ты поступила мудро, ты держалась до последнего, ты предлагала отложить разговор, но на меня и это никак не влияло. Сейчас мне не просто стыдно, я очень раскаиваюсь в том, что натворил, и если бы я мог повернуть время вспять, я бы ни за что не допустил всего этого… Пугачева внимательно слушала его и ни разу не отводила взгляда, лишь только изредка вздыхала. Филипп немного помолчал, изучая ее реакцию, а потом продолжил: - Пожалуйста, если это возможно, забудь все то, что я нес, пока мы ругались… Это ничего не значит, это просто гневные выкрики обезумевшего от ревности мужика. И прости меня, прости за то, что вел себя как – ты в этом совершенно права – капризный ребенок. Я оставил тебя одну в таком состоянии, заставил тебя нервничать, плакать, не спать всю ночь… Не знаю, можно ли это искупить одним лишь словом «прости», но я еще долго сам себя за это не прощу. И если ты меня пошлешь на все четыре стороны… - Так, ну, стоп, - Алла перебила его. – Что за разговоры опять про "пошлешь"? Никуда я тебя посылать не собираюсь, Филя. Это хорошо, что ты многое осознал, но, ты же понимаешь, слова – это еще не всё… - Я буду себя контролировать, я обещаю тебе! - Хорошо, если так, - теперь ее улыбка вкупе с печальным взглядом выглядела как-то грустно. – Потому что то, что ты вчера устроил – это, как бы помягче сказать… Короче говоря, для меня это недопустимо. У меня, знаешь, опыта совместного проживания с мужчинами хватает, чтобы сделать вывод, что я могу терпеть, а что – ни за что не стану. Даже если люблю. Дело даже не в том, что ты приревновал, не в том, что я всю ночь не спала… - Я понимаю, - Филипп виновато кивнул в ответ. – Я не хотел тебя слышать, твердил только свое и не воспринимал ничего, кроме собственной обиды, вместо того, чтобы просить прощения за то, что так с тобой поступил… - Ну, это тоже не самое главное, - Алла выудила из сумки пачку сигарет и быстрым движением вытянула оттуда одну, а потом принялась искать среди своих вещей зажигалку. Филипп тут же достал свою из кармана и, наклонившись к жене, предложил помощь. Пугачева не стала приближаться к нему – она выхватила у него зажигалку и сделала всё сама. Дым плавно растворялся в воздухе, выплывая из ее полуоткрытых губ. Киркоров, не отрываясь, следил за тем, как она курила: завораживающе, сексуально, и он словно поддавался гипнозу, отрываясь от реальности. - Нам просто надо договориться еще раз, - произнесла Алла, стряхивая пепел. – Снова обсудить наши разногласия. - Да…, - машинально вымолвил Киркоров. - Что: «Да»? – Пугачева помахала перед ним сигаретой. – Я предлагаю тебе спокойно объяснить мне, что конкретно тебя не устраивает в нашей семейной жизни. - Меня все устраивает, - Филипп пытался прийти в себя и мыслить трезво. - Неужто? Ты хорошо подумал? - Все проблемы во мне. Я не могу спокойно принять то, что ты кокетлива с мужчинами. Не могу спокойно видеть тебя в мужском обществе. Это все в моей голове. Ты не обязана подстраиваться под меня, не запру же я тебя дома… - А если бы мог, запер бы, - усмехнулась Алла. – Но у тебя этот фокус не пройдет, так что, уж извини, - она снова затянулась, отворачиваясь к стене и разглядывая город. - Как ты можешь даже предполагать такое? Я на это не способен. Да, я кричу, возмущаюсь, хлопаю дверью и бью вазы, но я ни за что не причиню тебе вреда. - Допустим, - она снова посмотрела на него, откидываясь на спинку стула. – Хорошо, раз ты так уверенно забираешь все свои вчерашние претензии обратно, то… есть ли необходимость объяснять, что именно не устраивает меня? - Нет! – тут же воскликнул Филипп. – Хотя…если ты хочешь, можешь повторять сколько угодно раз, в чем я перед тобой виноват. Я заслужил, если нужно, послушаю снова. Но я знаю, в чем мне надо измениться. - Мне это не доставляет особого удовольствия – снова и снова перемалывать одно и то же, - поморщилась Алла. – Мне главное, чтобы ты понял меня. - А это так и есть! Ты знай, я только счастлив уделять тебе максимум внимания. Мне никто не нужен, никто больше, только ты! Я постараюсь что-нибудь придумать со своей работой, чтобы на семью оставалось достаточно времени. Давай снова ездить друг к другу на концерты, давай сопровождать друг друга на гастролях – ведь это тоже в какой-то степени решает нашу проблему! - В какой-то степени…, - она пожала плечами. – Что касается меня, так я совсем не против, даже учитывая мою нелюбовь к самолетам. Да, я давно не ездила с тобой, но тебе прекрасно известно, что послужило причиной. Сейчас я могу. Но достаточно ли этого? - Я пересмотрю свой график, попытаюсь его оптимизировать, чтобы появились дни, которые мы с тобой могли бы проводить вместе, пока я в Москве, - рассуждал Филипп. – А еще я все-таки куплю тебе мобильный телефон. - Да не надо мне ничего! – отмахнулась Алла. – Я и обычный-то телефон терпеть не могу, а тут еще мобильный! Для чего? Чтобы меня доставали круглосуточно? - Его буду знать только я! – объяснил Киркоров. – Тогда я смогу в любой непредвиденной ситуации тебя предупреждать, это же удобно! - И дорого до безумия, - Пугачева утопила окурок в пепельнице. – Жили же как-то без этого, не страдали. И находили способы предупреждать друг друга о каких-то вещах. - Но мы-то уж можем себе позволить! С нашей с тобой жизнью это просто необходимо. Будь у тебя сотовый, вчера бы вечер совершенно по-другому сложился. Но это, конечно, ничуть меня не оправдывает. - Ой, ладно, делай, что хочешь. - А насчет этих телефонных хулиганок я все узнаю, - вспомнил Филипп. – Я уже запросил детализацию входящих звонков. Я представляю, как тебе неприятно все время выслушивать бредни сумасшедших, поэтому постараюсь хотя бы как-то это предотвратить. - Да ну их. Несчастные больные люди, что с них взять? Пожалеть только можно. Не сажать же их в тюрьму за то, что они тебя обожают и ненавидят меня. - Но и прищучить не помешало бы! - Не знаю, не знаю… Я сказала тебе об этом только потому, что ты меня слишком разозлил, - Алла достала следующую сигарету, но передумала и отложила ее. – На самом-то деле у меня и в мыслях не было жаловаться тебе. Но ты как заладил со своей ревностью… Конечно, я и не собиралась им верить. Все, чем они пытались запугать, вполне легко объяснить. - И зря, нужно было сразу мне сказать! Почему ты одна должна с этим бороться? Поклонницы это мои, значит, я должен принимать меры. Я же муж! - Муж, муж, - Алла, наконец, открыто улыбнулась ему, половинка ее верхней губы привычно приподнялась. - Ты прощаешь меня? – Филипп пододвинулся к ней ближе. - Надо поразмыслить об этом…, - она пыталась изобразить неприступность. - Ну, Аллочка, - Киркоров поднялся и переставил свой стул, оказавшись совсем близко к жене. – Я же вижу, что прощаешь…. - Вот наглец! – Пугачева недоуменно на него смотрела. – По-твоему, прощения просят именно так? Не оставляя выбора? - Да, - он больше не стал выжидать, взял ее ладонь и поднес к губам, нежно поцеловав. – У вас, Алла Борисовна, выбора давно уже нет. - Да что вы говорите? – под его напором она уже совершенно не могла злиться, и это было очевидно. - То и говорим, - Филипп продолжал целовать ее руку и постепенно переходил с ладони на запястье. - Филь, - Алла немного отстранилась и свободную ладонь прижала к его щеке. – Я тоже хотела попросить у тебя прощения. - Перестань, тебе не за что извиняться, - он остановился и посмотрел ей в глаза. - Нет, есть, - уверенно сказала Пугачева. – Я тоже наговорила тебе всякого, да и в клубе вела себя неподобающе. Я не хочу, чтобы ты думал, что для меня это нормально. Нет. И про твои сюрпризы… Не верь мне в такие моменты, хорошо? Я обожаю твои сюрпризы. И тебя. - Я заслужил все, что ты мне говорила, - сделал вывод Киркоров. – Давай просто забудем эти два неудачных дня из множества счастливых дней нашей жизни. - Я согласна, - Алла нежно провела кончиками пальцев по его лицу. – И спасибо тебе за сегодня. - Сегодня для нас только началось, - уточнил Филипп. - Ну и что, я уже благодарна тебе за то, что ты все это придумал и вытащил меня из дома. Это такое потрясающее место. Такой вид отсюда… Дух захватывает..., - Алла повернулась к окну. - Я знал, что тебе здесь понравится. - Это ты сюда пытался меня привести те два раза? – она снова смотрела на него близко-близко. - Уже неважно, - прошептал Филипп у самых ее губ. Он окончательно сократил расстояние между ними и стал нежно целовать: неглубоко, едва касаясь, успевая смотреть на нее в промежутках, как будто проверял, что она все еще здесь и никуда не исчезает. Алла положила руки ему на плечи и отвечала, он чувствовал, как ее губы охотно отзываются на каждое его действие. Вместе они утонули в этом омуте любовной нежности, ведя друг друга за собой, теряя ощущение времени и пространства. Они никак не могли оторваться друг от друга, остановились лишь, когда услышали какой-то посторонний звук извне. - Что это? – сбивчиво дыша, спросила Алла. - Ну, Аллусь, мы… здесь не одни, вообще-то…, официант… ждет моего сигнала, - Филипп показал взглядом в сторону. - Точно, - выдохнула она. – Я совсем уже ничего не соображаю… - Это простительно, - он хотел снова припасть к ее зацелованным губам, но Алла остановила его жестом. - Филь, я должна сказать тебе еще кое-что, - как будто смущаясь, произнесла она. - Что такое? – от этих ее слов сердце отчего-то сильнее заколотилось. - Я не ела сегодня весь день и сейчас умру от голода… - Господи, ну ты и пугаешь! – Филипп облегченно выдохнул. – Прости, это я дурак, до сих пор не догадался организовать ужин - Да ладно, я же сама тебя просила подождать. - Сейчас все будет! В меню - все твое самое любимое, для тебя – сплошной эксклюзив! - И ты это третий раз подряд заказываешь?.. Сумасшедший, - поразилась Алла. - Давай не будем обращать внимание на такие мелочи, хорошо? Я пойду, договорюсь обо всем. Он поднялся с места, и уже хотел было пойти за персоналом, как Алла окликнула его. - Ты весь в помаде, - предупредила она, протягивая мужу салфетку. *** - За нас, - Филипп поднял бокал с красным вином, протягивая его к супруге. - За нас, - она улыбнулась, ответив тем же. Они пригубили напиток, глядя друг другу в глаза, не отвлекаясь ни на секунду. Ужин постепенно подходил к концу, и Алла только и делала, что восторгалась волшебным вкусом всего, поданного к столу. - Я устроил себе выходной завтра, - сообщил Киркоров, оставляя бокал. – Отменил все, что собирался сделать. Подумал: пусть оно катится все, куда подальше, чего торопиться, будет еще время. - Филь…, - недовольно протянула Пугачева. – Ты мог это сначала со мной согласовать? - А что такое? - Ну, ничего, просто завтра к нам домой приедут журналисты, снимать интервью будем. Со мной, - уточнила она. - Что, теперь у тебя начинается то же самое? – по-доброму усмехнулся он. - А куда деваться-то, - Алла сделала еще глоток вина. – Такая у нас с тобой работа. Отложить никак нельзя, потому что потом у меня концерты. - Мда… И во сколько это будет, можно поинтересоваться? - В двенадцать. Послезавтра. - Что? – не понял Филипп. – В смысле? - В прямом. Это послезавтра будет, Филь, - она смотрела на мужа самым невинным взглядом. – Я пошутила. - Ах, ты! – Киркоров скрутил в руках салфетку и кинул в сторону супруги. – Ну и шуточки у тебя, я уже успел расстроиться! - Ты чего это кидаешься? – Алла сделала то же самое и запульнула в мужа бумажный клочок. - Таааак! – Филипп погрозил ей пальцем. – Ты сейчас очень рискуешь! Он подскочил и ринулся к Алле. Она тут же поднялась и попятилась от него, смеясь. Киркоров настиг ее в полтора шага и крепко сжал в объятиях. - Что-то неинтересное у тебя какое-то наказание, - уткнувшись в его грудь, проговорила Пугачева. - А я и не говорил, что буду тебя наказывать, - Филипп прижал ее сильнее и стал раскачиваться из стороны в сторону, словно танцуя. И тут как по мановению волшебной палочки в зале фоновая музыка сменилась до боли знакомым ритмичным вступлением. Киркоров повел ее в танце, и они стали двигаться в такт песне, а потом в записи раздался его же голос: В дни, когда мы вместе, Небо, пой нам песни, А телефон – молчи. Только свежий ветер, И пусть ярче светят Солнечные лучи. - У тебя все продумано… – Алла подняла на него взгляд, сомкнув руки за его спиной. – Ты удивительный человек… - Я могу быть таким только с удивительной женщиной, - он вдохнул аромат ее волос, после чего стал ее кружить. В дни, кода мы вместе, Нет плохих известий, Только мои мечты. Только свежий ветер, Словно на планете Только лишь я и ты. На припеве Филипп подвел ее к окну, обнимая за плечи. Они раскачивались под ритм мелодии, и он стал петь поверх студийки: Этот целый мир для тебя одной! Все же, как прекрасно То, что мы с тобой! Этот целый мир для тебя одной! Боже, как прекрасно То, что мы с тобой! Алла буквально сияла от счастья. Она вспоминала, как они танцевали под эту песню на ее «Рождественских», но сейчас все было намного лучше. Она смотрела на невероятнейший вид ночной Москвы и просто не верила, что всё это происходит на самом деле. О том, что они совсем недавно скандалили, кажется, уже никто и не вспоминал. Ради такого примирения можно было и поругаться немного, как подумалось Пугачевой. Хотя за столько лет жизни с Филиппом она прекрасно усвоила, что для его сюрпризов совершенно не нужны никакие поводы. А песня все играла, и уже почти под конец Алла, перебивая музыку, выкрикнула: - Поехали домой? - Уже? - Хочу остаться с тобой вдвоем. Или у тебя были еще какие-то планы? - Мой план – это только ты, - Филипп наклонился и поцеловал ее с последними аккордами песни. *** - Смотри, о нас позаботились! – Киркоров, как только прошел в квартиру, заметил записку, прикрепленную скотчем на зеркало в прихожей. - Можно подумать, ты к этому не имеешь отношения! – подозрительно сощурилась Алла: это оказалось послание от Люси, которая сообщала, что с собаками погуляла, ужин приготовила и уехала до завтрашнего дня. - Никакого, честное слово! Мне как-то неудобно было ее куда-то посылать, ведь Люся так за нас с тобой переживала, беспокоилась, что я, изверг, что ли, выгонять ее…, - абсолютно искреннее ответил Филипп. - Тогда спасибо Люсе! - В нашем распоряжении всё время на свете! – он развел руками в стороны, иллюстрируя свои слова. - И что же мы будем делать? – Алла состроила ему глазки. - Хммм, дай-ка подумать…, - Филипп кинулся к ней и поймал, поднимая на руки. – У меня есть одна идея, и, я думаю, тебе она тоже понравится. Алла раскатисто рассмеялась, крепко держась за мужа, пока он на своих длинных ногах буквально мчал ее по дому. *** Она проснулась посреди ночи и посмотрела на сверкающий в темноте электронный циферблат: 03:45. Рядом, лежа на животе и повернувшись к ней лицом, беспробудно спал ее любимый муж. Алла улыбнулась, глядя на него при свете луны. Она вспоминала прекрасные минуты и часы, проведенные с ним в ресторане, а потом и здесь, дома, где они занимались любовью, пока окончательно не выбились из сил. Она не знала, случайность это или дело рук Филиппа, но за все время им не помешал ни один телефонный звонок. Алла осторожно дотянулась до супруга рукой и стала поглаживать его запутанные в порывах страсти волосы. Хотелось просто лежать и смотреть на него, любоваться его сном, чертами его лица – самыми любимыми на свете. Во сне он казался даже еще моложе, такой милый, такой безмятежный. - Как же я тебя люблю…, - прошептала она и легла с ним рядом, близко, но так, чтобы можно было рассматривать лицо. Сон постепенно начинал уводить ее за собой, и Алла, снова уплывая от реальности, думала о том, что пусть она и не знает, как сложится их жизнь дальше, будут ли у них дети, и что вообще ждет впереди, но главное – она счастлива. Так счастлива, как никогда. И даже если рухнет этот мир и все вокруг исчезнет, одно только воспоминание о сегодняшнем вечере и ночи даст силы для того, чтобы жить.

Не грусти о том, что прошло. Радуйся, что это было! (с)