Жизнь в золотой клетке

- Комната Мисс Эмберс должна находится в другом конце замка, - диктовала я служанкам, которые записывали за мной каждое слово. Последние несколько дней я была ужасно занята подготовкой к приезду своей бывшей соперницы, хотя вся эта кутерьма еще не закончилась. Я ужасно устала, не смотря на то, что меня все реже тошнит, головокружение до сих пор имеет место быть. - Мы можем поместить Леди Крисс в ту комнату, где она жила еще во времена Отбора, - предложили Мира и Розмари - горничные Крисс. - Хммм... Да, пожалуй, это действительно хорошая идея. Но только впредь не называйте Мисс Эмберс "леди". Она уже давно не заслуживает этого статуса, - на последних словах я ухмыльнулась, а девушки покорно склонили головы, затем я продолжила, - Мисс Эмберс будет надевать то, что осталось у нее с Отбора, и то, что она привезет с собой. Никаких новых нарядов! Не нужно тратить ни ткани, ни сил. И еще: так как она приедет с младшими братом и сестрой, ей понадобится няня, которая сможет ей помочь. Кажется, это все. Мисс Эмберс прибудет через четыре дня, надеюсь, что к тому времени все будет готово. А теперь вы свободны, - я кивнула служанкам головой, они сделали книксен и удалились, оставив меня в размышлениях. Когда я успела так хорошо научиться давать указания? Видимо, этому обязывает мой новый статус... Все это так странно, так непривычно для меня, но, кажется, я справляюсь. К тому же, у меня есть помощники, советчики, учителя. Кстати, сегодня у меня урок с Сильвией по ведению переговоров после обеда, а завтра итальянский... Интересно, а у монархов бывают выходные? Я посмотрела в окно. Вот уже третий день на улице беспрерывно идет дождь, но сегодняшний день отличается от двух предыдущих. Сейчас помимо ливня, светит яркое летнее солнце, благодаря которому, можно наблюдать чудесную радугу. Она настолько яркая, что видны все семь цветов. Долго не могла в детстве запомнить их последовательность, пока Кенна не научила меня такой фразе: "Каждый охотник желает знать, где сидит фазан." Кота всегда говорил, что она не права, потому что каждый охотник желает знать, где сидит филин. Они любили поспорить на эту тему, поэтому как только начинался дождь, а на небе появлялась радуга, я старалась занять своих брата и сестру чем-то другим. Но в любом случае, я всегда любила это природное явление... Я вспомнила одно из наших с Максоном свиданий, тогда, на крыше, под дождем... Вне себя от восторга, я сделала шаг вперед и выставила руку наружу. Тяжелые теплые капли немедленно собрались в лужицу на ладони и потекли в рукав. Максон засмеялся — и вытолкнул меня в это царство воды. Я ахнула от неожиданности, в мгновение ока вымокнув практически до нитки. Обернувшись, я схватила его за локоть, и он попытался оказать мне шутливое сопротивление. Мокрые пряди волос облепили его лицо. С нас обоих текло. <...> Максон взглянул на мое запястье. — Ты не хочешь потанцевать? Я кивнула: — Только я кошмарно танцую. — А мы будем танцевать медленно. Максон притянул меня к себе и положил ладонь на мою талию. Я приняла его протянутую руку, а второй приподняла намокший подол. Мы стали покачиваться на одном месте. Я прижалась щекой к груди Максона, а он уткнулся подбородком мне в макушку, и мы принялись танцевать под музыку дождя. Он еще крепче обнял меня, и у меня возникло такое чувство, что все плохое улетучилось и обнажилась суть наших с Максоном отношений. <...> Я подняла голову и, коснувшись ладонью щеки Максона, притянула его к себе для поцелуя. Его влажные губы обожгли мои. Его руки обвились вокруг моей талии, и он прижался ко мне, словно боялся, что рассыплется, если не сделает этого. Дождь барабанил по крыше, заглушая все остальные звуки. Казалось, в мире воцарилось безмолвие. Мы танцевали, и мне было мало — мало его, мало этих прикосновений, мало пространства и времени. <...> Максон оторвался от моих губ и посмотрел на меня: — Ты такая хорошенькая, когда растрепанная. У меня вырвался нервный смешок. — Спасибо. За комплимент, и за дождь, и за то, что не сдаешься, тоже. Он провел пальцами по моей щеке вдоль носа, скользнул к подбородку: — Ты всего этого заслуживаешь. По-моему, ты не отдаешь себе в том отчета. Ты заслуживаешься всего этого. Я невольно улыбнулась своим мыслям. Это было совсем недавно, но столько всего уже успело произойти. Умер папа, закончился Отбор, погибли Королева Эмберли и Король Кларксон, мы с Максоном поженились, и я стала Ее Величеством Королевой Америкой Шрив, а теперь я стою беременная у окна и думаю, а не пойти ли мне прогуляться? К тому же, доктор сказал, что нам с малышом полезен свежий воздух. Да, наверное стоит. До обеда у меня остался час, даже полтора. Я буквально выбежала на улицу. Почувствовав первые капли дождя на своей коже, я громко рассмеялась. Волосы потяжели от струй воды, и прическа, над которой сегодня так долго хлопотала Мэри этим утром, развалилась. Легкое свободное белое платье в пол стало мокрым и начало прилипать к телу. А я была счастлива. Все мои проблемы отошли на второй план, осталось лишь только хорошее. Я - женщина, в руки которой доверили судьбу целой страны, женщина, которая в скором времени должна была стать мамой, причем мамой наследника престола, кружилась, как девчонка по саду, радуясь каплям воды, падающим сверху, солнцу, освещающему все вокруг, и радуге, доказывающей, что если что-то нельзя потрогать, это не значит, что его нет. Так же как и любовь. Любовь нельзя ни потрогать, ни увидеть, но это не значит, что ее нет.

POV Максон

Сегодня было очень напряженное утро, а именно я встречался с послом, которого я отправил в Новую Азию. Он вернулся и сказал, что война и не думала заканчиваться. Люди бедствуют, голодают. Каждый день гибнет по несколько десятков людей лишь от того, что из организм сильно ослаблен. И это не только старики, но и дети, которые даже не успели пожить на этом свете. Трудно представить, каково их родителям... С той встречи прошло уже 2 часа, но в моей голове до сих пор всплывают отрывки фраз посла: "нельзя ничего сделать", "голодная смерть", "лужи крови на улицах". Решил сейчас разобрать некоторые бумаги и вдруг услышал такой знакомый смех. Я выглянул в окно, за стеклом которого, как мне показалось, находилась моя любимая. Я был прав, Америка действительно находилась в саду. Но вы никогда не догадаетесь, что она делала. Она кружилась! Да-да, именно кружилась и выглядела такой счастливой! Мне так захотелось побыстрее попасть в ее мир, где всегда поймут, утешат, где нет никаких проблем, где тебя любят, поэтому я решил, как можно скорее попасть в сад, что я и сделал. - Америка! - окликнул я ее, но пожалел об этом. Она не заметила меня, поэтому, когда услышала чей-то голос, испугалась и по инерции чуть не упала. Я быстро подбежал к ней и обнял. Она промокла насквозь, ни одной сухой нитки не осталось. Впрочем, я скоро стану таким же, вода ведь не прекратила литься сверху, и, кажется, мне это даже нравится! Мне нравится вот так вот стоять со своей любимой девушкой под дождем и ни о чем не думать, быть самим собой, не претворяясь для общества, с Америкой я как будто бы изолирован от королевских интриг и тайн. Она заряжает меня своей неисчерпаемой энергией. - Ты ужасно испугал меня, но я рада, что ты пришел, - прошептала она еле слышно, блаженно закрыв глаза и положив голову на мою грудь. - Прости, дорогая, я не хотел, - извинился я на словах, на быстро осознав, что этого может быть не достаточно, сомкнул наши губы в долгом, нежном поцелуе. Америка была совершенно не против. - Извинения приняты, - произнесла она, слегка отодвинувшись от меня и мило улыбнувшись. Эта улыбка... Все готов отдать ради того, чтобы она так улыбалась только для меня. Я взял Америку за руку, и мы пошли по одной из многочисленных садовых дорожек, которая вела к нашему излюбленному месту - той самой лавочке, где мы в первый раз встретились. Именно в тот момент я влюбился в нее, возможно, я не сразу это понял, но это неоспоримый факт. Я влюбился в ту девушку с длинными медно-рыжими волосами и небесно-голубыми глазами, со слегка припухшим от слез лицом, босую, одетую в невесомую, прозрачную ночную рубашку зеленого цвета с именной брошкой. Да, именно такой я полюбил Америку Сингер - девушку моей мечты! - Как прошла встреча с послом? - спросила вышеупомянутая. - Ситуация не улучшились, - тяжело вздохнул я. Только переключился с этой проблемы, как мне о ней напомнили. Покой мне только снится... - Что мы будем делать? - спросила Америка взволнованно, ее лицо сразу же омрачилось. - Вести переговоры бесполезно, поэтому пока что не знаю... - Может быть тебе и бесполезно, но что, если я попробую? Может быть они послушают вечную бунтарку? - с надеждой в голосе задала вопрос Америка. - Это очень опасно, я не позволю тебе так рисковать собой! - возразил я. Интересно, она это серьезно!? - Максон, я - Королева! Я не должна просто отсиживаться в замке и есть клубничные пирожные, пока мои люди гибнут. Хочешь-нехочешь, а я буду с ними говорить. Все, решено! Я улетаю туда завтра вместе с новыми солдатами. Цыц! - только я захотел что-то сказать, как моя жена уже приложила свою ладонь к моим губам, - не вини меня в этом, потому что я - твой выбор. Если бы ты женился на Крисс, у вас все было бы тихо да гладко, но нет, ты выбрал бурю. - И я ни капельки об этом не жалею! У меня самая храбрая и отважная жена! Но только разреши мне поехать с тобой, вдруг тебе станет плохо в самолете, или ты потеряешь сознание во время переговоров? А вдруг эти варвары что-нибудь с тобой сделают? - Нет, - произнесла она решительно, как отрезала, - я поеду одна! - Америка, а ты обо мне подумала? Как я без тебя? - Давай не будем ссориться, я еду одна и точка, других вариантов нет! Мне пришлось смирится с этим капризом моей любимой. Но все же я пошлю с ней офицера Леджера, пусть присмотрит. Он стал моим чуть ли не лучшим другом. Я ему доверяю больше других. А ведь когда-то я его ненавидел, еще чуть-чуть и мое счастье было бы разрушено. Я был так груб с Америкой, мне казалось, что я ненавидел ее всей душой. Но теперь я понял, чтобы она не сделала, чтобы не сказала, я никогда не смогу ее возненавидеть. Тогда появились повстанцы. Это было ужасно. Они убили всех, но за что? Какой в этом смысл? Ах да, корона... Им нужна была корона, и они ее почти получили, подстрелив меня. Но именно тогда, когда я умирал, я понял, что я чуть было не совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Не уж то мне нужно было оказаться при смерти, чтобы это осознать? Этот гад еще и захотел посмеяться, направив пистолет не на меня, а на Америку. Нет, я никогда не допущу ее смерти. До самого последнего вздоха я буду стараться защитить ее, потому что я люблю ее, сильно-пресильно люблю. Я чуть было не разрушил все, что мы взращивали вместе. Наверное, правильно говорят люди, что при смерти ты начинаешь вспоминать все самые лучшие моменты своей жизни. И вот сейчас я лежу под стол серьезной раной пониже левого плеча, мне очень трудно дышать, но все мысли лишь о ней, о тех минутах, которые я провел рядом с ней, и без разницы, ссорились мы или смеялись, это происходило с нами. Я так хочу увидеть ее в последний раз в своей жизни, это мое единственное желание. В это трудно поверить, но оно исполнилось. Только что Америка поднырнула ко мне в мое убежище — Ох, Максон! — заплакала моя любимая. Она хотела что-либо сделать для меня и единственное, что она смогла придумать - это скомкать подол платья и заткнуть им мою рану. Я слегка поморщился. — Прости меня, - извинилась она. Я с усилием поднял руку и положил ее поверх руки Америки. — Нет, это ты меня прости, — выдохнул я. — Я чуть было не сломал жизнь нам обоим. — Тебе сейчас лучше не разговаривать. Просто не теряй сознания, ладно? — Посмотри на меня, Америка. Она несколько раз сморгнула и взглянула мне в глаза. Я улыбнулся ей, превозмогая боль: — Разбей мое сердце. Разбей хоть тысячу раз, если хочешь. Все равно оно всегда принадлежало только тебе. — Ш-ш-ш, — шикнула на меня Америка. — Я буду любить тебя до последнего вздоха. Мое сердце бьется только ради тебя. Я не могу умереть, не сказав тебе об этом. — Пожалуйста, не умирай! — задохнулась Америка. Мне стало дико больно за нее. Я выпустил свою руку и погладил милую по волосам. У меня почти не осталось сил, но я хотел лишь одного, и она смогла меня понять. Моя Америка наклонилась и поцеловала меня. Этот поцелуй был воплощением всего, что было во всех наших поцелуях. Всей неуверенности. Всей надежды. — Не сдавайся, Максон. Я люблю тебя. Пожалуйста, не сдавайся. - Максон, сколько времени? - спросила Америка, параллельно разглядывая какие-то цветы, кажется, лилии. Их посадили в тот день нашей свадьбы, потому что моя отобранная из Каролины, а лилия - цветок этой провинции. - Время обедать, может быть пойдем в замок? - предложил я, про себя заметив, что дождь ужу кончился. - Да, пойдем. Зайдя в замок, мы сначала пошли в свои покои, чтобы переодеться и в целом приобрести нормальный вид. Горничные Америки пришли в ужас. Они забеспокоились, что с нами что-то случилось, но, увидев наши счастливые улыбки, без комментариев налили Королеве ванну и выпроводили меня за дверь. Осознав, что мне тоже не помешало бы сменить костюм я зашел в свою спальню. Сделав все свои дела, я решил заглянуть к Америке. Она уже ждала меня, прекрасно преобразившись. Она была одета в желтое платье до колена с рукавчиками-фонариками. Люблю ее простой стиль. Ей никогда не нужны были ни бриллианты, ни какие-либо другие предметы роскоши. - Ну что, пойдем? - спросила, искренне улыбаясь мне, Америка. - Да-да, конечно. Мы спустились в Обеденный стол и сели за стол. Нам подали какой-то сок сначала, как и обычно. Он, как мне всегда в детстве говорила мама, помогает пищеварению. Америка взяла в руки стакан и подняла тост: "За мои завтрашние переговоры!" и кокетливо улыбнулась. Она сделала около трех глотков, ее рука задрожала, и она выронила стакан. "Максон,"- прошептала она через силу и упала без сознания на пол. Это произошло так быстро, что я даже не успел ничего предпринять. - Америка! Америка, дорогая, очнись! Америка! - я кричал, я не могу ее потерять, никогда, никогда, это самое ужасное, что может произойти со мной, - врача! Врача срочно! Королеве плохо!