Жизнь в золотой клетке

Мои волосы, цвета меди, развивались на сильном ветру, настолько сильном, что у меня сложилось впечатление, будто меня сдует ветер. Максон крепче сжал мою ладонь. Его волосы, обычно идеально уложенные, не остались без внимания. Черные тучи повисли над Анджелесом, еще чуть-чуть и пошел бы дождь. Мы ели дошли до трапа, осторожно поднялись в самолет, держась за металлический поручень, и уселись на мягкий, кожаный диванчик. Кабина была оборудована всем необходимым, в ней не было ничего лишнего, что могло бы помешать полету. Но это не мешало ей выглядеть роскошно, все-таки королевский самолет. Он начал набирать высоту. - Я так рад, что мы смогли выбраться из этой золотой клетки, кажется так ты когда-то назвала свой будущий дом, - улыбаясь, сказал Максон. - Раньше мне действительно так казалось, но теперь я не считаю дворец клеткой, а тебя пустоголовым, слишком многое изменилась, - задумчиво произнесла я. - Знаешь какой момент стал одним из самых счастливых моментов всего Отбора и всей моей жизни? - спросил, неотрывно смотря в мои глаза. Я покачала головой, - Тот момент, когда девушка с огненно-рыжими волосами рвалась в сад, тот момент, когда она грубила принцу, даже не задумываясь о том, что с ней могут сделать за такие слова и тон. Ты всегда была настоящая, живая. Это в тебе я действительно ценю. Даже тогда, когда ты ясно дала понять, что я тебя не интересую, я ужасно хотел попытаться добиться тебя. У меня это, как видишь, получилось, моя дорогая... Кстати, с каких пор ты терпишь такое обращение к себе? - Я пообещала тебе это, сидя в убежище. "Если ты останешься жив можешь сколько угодно называть меня «моя дорогая». Я слова поперек не скажу, клянусь." - Я рад, что ты сдержала свое обещание, - эти слова она прошептал на ухо и начал целовать меня, - тебе действительно было страшно, что я могу умереть? - спросил он совершенно серьезно, - я ведь так с тобой поступил, я так с тобой обращался... - Сказать, что мне было страшно - не сказать ничего... Я не смогла бы жить дальше. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь в моей жизни появится человек, который станет мне всем..., - задумчиво произнесла я, - если бы повстанцы не напали, и ты выбрал бы Крис, я долго еще не смогла бы оправиться, возможно, никогда... Но я бы знала, что ты жив, что ты счастлив... - Неужели ты не возненавидела меня за то, что я тебе сказал, за то, что собирался сделать? - За это я могла ненавидеть только себя. Я обманывала тебя на протяжении стольких месяцев, мне казалось это честным, а потом, когда высекли Марли, мне стало страшно. Страшно не только за себя, они за Аспена... Я действительно разбилась тебе сердце... - Оно всегда принадлежало только тебе, - покачал головой Максон, - потому что я всегда любил только тебя!.. Ловким движением рук он поднял меня с дивана, понес в спальню и положил на широкую кровать. Честно говоря, я плохо помню, как выглядела эта комната, но кровать там была очень мягкая, как перышко. Мы валялись на ней, покрывая друг друга поцелуями. Я лежала на самом краю, внезапно самолет затрясло, и я упала на жесткий пол. Мои падения никогда не казались мне столь болезненными. Видимо, во время беременности все ощущения обостряются. Максон быстро поднял меня и аккуратно положил на измятую кровать. От каждого его прикосновения новая волна боли пронизывала мое тело. Муж принялся снимать с меня платье медленно и аккуратно. - Что ты делаешь? - тихо простонала я, так как это было невыносимо. - Ну ты же не хочешь, чтобы, когда ты одела купальник, на тебе были синяки? А то все еще подумают, что я тебя избил, - с этими словами он подошел к шкафчику возле иллюминатора и достал красивую баночку. Он присел рядом со мною и начал мазать все ушибленные места. - Щекотно, - хихикнула я, когда она дотронулся до моего бедра. Он ласково посмотрела на меня. Моя рука лежала на животе, и он положил сверху свою. Он как будто бы светился изнутри. - Так странно осознавать, что нас уже не двое, а трое, - тихо и нежно произнес он. - Максон... - Да, - сказал он, завороженно смотря чуть ниже моей груди. - Когда мой живот станет большим и круглым, ты будешь меня любить? - спросила я с неподдельной тревогой в голосе. - Глупышка, - он оторвал свой взгляд от живота и наклонился ко мне, - я буду любить тебе еще больше, если это, конечно же, возможно, потому что нет на планете мужчины, который бы так сильно любил свою женщину, - он сомкнул наши губы в трепетном и долгом поцелуе, как бы дополняя им свои слова. - А теперь поспи, нам еще лететь 10 часов. - Слушаюсь, Ваше Величество, - произнесла я, зевнув, и сразу же заснула. Проснулась я из-за того, что кто-то легонько тряс меня за плечо. Максон... - Просыпайся, милая... У тебя есть час на то, чтобы одеться и поцеловать своего любимого мужа... Я захихикала и чмокнула его в щеку. - Эээй, ну это не считается, - обиженно сказал он. Я попыталась встать с кровати, но он тут же схватил меня за плечи и начал щекотать. Я захохотала. - Все, все, все! Сдаюсь, только отпусти! - Максон ослабил хватку, и я поцеловала его по-настоящему. Видимо, работой он остался доволен, потому что без лишних слов отпустил меня. Я надела роскошное платье, расчесала непослушные волосы и, повернувшись к Максону спросила: - Ну как? - Это потрясающе, хотя 15 минут назад ты нравилась мне больше, - я взяла подушку с мягкого диванчика и запустила ее в мужа. Он рассмеялся, откинул подушку в сторону и встал с кровати. Проверив свой внешний вид в зеркале, он взял меня под руку, и мы вышли из комнатки. - Долго еще лететь осталось? - спросил Максон у ближайшего гвардейца. - Сейчас начнем снижаться, Ваше Величество. Прошу Вас и Королеву Америку занять свои места и наслаждаться видом из окна. А он был прекрасен! В отличие от Анджелеского пасмурного неба над Италией светила ярчайшее солнце, такой погоды никогда не было в Анджелесе, и к тому же, в моей родной Каролине. Мы приземлились, встав с мест, я с Максоном за руку спустилась вниз где нас уже ждал президентский лимузин. Из него вышла принцесса Николетта. Она выглядела, как всегда, великолепно и в тоже время очень просто. На ней было надето платье чуть ниже колена с ярким, цветочным принтом. Короткие рукава были приспущены, поэтому были видны ее загорелые плечи. Распущенные волосы спускались волнами из-под соломенной шляпки с большим бирюзовым бантом. Из аксессуаров у нее была лишь сумка того же цвета и телесные туфли на высоком каблуке. - Америка! Король Максон! Как я рада вас видеть в своей стране! Как вы долетели? - защебетала Николетта. - Здравствуйте, Ваше Высочество, - поприветствовал ее Максон, - полет оказался весьма удачным. Но из-за положения Королевы Америки я бы хотел, чтобы она оказалась побыстрее во дворце. - Америка, с тобой что-то случилось? Хотя ладно, расскажешь потом. А теперь прошу за мной, - скомандовала Николетта. Мы сели в черный лимузин. По пути мы увидели прекрасный Колизей, которому уже около 2300 лет, как сказала Николетта! Он изумительно сохранился! Так же мы увидели другие старинные здания и меня удивило то, что в Риме нет высоких новых построек! Но самое главное, за что я сразу же влюбилась в это чудесный город, это его атмосфера, необыкновенная атмосфера... Поскорее бы пройтись по этим вымощенным брусчаткой улицам, посмотреть все изящные фонтаны и полностью окунуться в атмосферу Рима и почувствовать себя римлянкой. Ну вот мы и приехали... Дворец... А точнее Палаццо Корсини раз уж мы Италии... Он роскошен и прост, как и Николетта, но до безумия красив! Хотя внутри он не так уж и прост, он шикарен! Дворец в Анджелесе тоже хорош, но в нем нет росписей эпохи Возрождения. - Николетта! Это...это...восхитительно! Я никогда раньше не видела ничего подобного в жизни! - воскликнула я, разглядывая великолепные потолки. - Ты еще и не такое увидишь! С моими родителями вы встретитесь на приеме, а пока что я покажу вам ваши покои, - с этими словами она повела нас через необычайные залы, в итоге мы оказались в огромной спальне, - ну как? - Ваше Высочество, Вы не были обязаны..., - Максон тоже был потрясен. - Ваше Величество, Вы даже не представляете, как я отношусь к Вам с Америкой. Для меня огромная честь принимать столь важных гостей у себя дома. Ну а теперь я оставляю вас наедине, располагайтесь, до встречи на приеме, - с этими словами Николетта ушла. - Максон..., - позвала я мужа, он обернулся, - я забыла тебе сказать, что после отпуска мы поедем во Францию на свадьбу. Я буду подружкой невесты! Разве это не здорово? - Америка, но замужняя женщина не может быть подружкой невесты, разве ты не знаешь примет? - А я в них не верю, если два человека любят друг друга, то никакая примета не сможет помешать им! Я развернулась и ушла в ванную, чтобы принять душ. Теплые струи воды ласкали кожу. Вдруг в ушах что-то сильно зашумело, в глазах рябь. Я вскрикнула, а через секунду уже упала. Обморок...

POV Максон

Луи - дофин, будущий Король Франции и жених Николетты, а по совместительству еще и брат Дафны... Интересно, как она отреагирует на мой приезд, на приезд Америки. Хотя... Нельзя же бы таким эгоистом! Наверняка она уже помолвлена и думать про меня забыла! Надеюсь... Но все же я не хочу ее видеть, Америка знает об ее чувствах ко мне, поэтому ей будет тяжело. А все из-за того, что отец сказал о Дафне и о наших чувства, если их можно так назвать, в присутствии Америки. Я, погружённый в свои мысли, стоял на балконе и смотрел на дивный сад. Там росло очень много пиний, ну конечно же, ими и славится Рим. В этом городе я был так давно... Когда мне было лет пять, я очень дружил с Николеттой. Я нечасто бывал здесь, так как мой отец, мой покойный отец с самого раннего детства учил меня тому, что должен знать каждый король. Нередко Николетта приезжала к нам, скажем так, она была у нас почти все время. Она всегда была веселой и жизнерадостной, как все итальянки, сама плакала редко и другим не давала, как увидит слезу у кого-то на щеке, так сразу же начинает пытаться развеселить человека. У нее прекрасный характер, не удивлен, что Америка с ней подружилась. - Максон... Максон, где ты? - спросила маленькая принцесса в прекрасном розовом платье с огромным, больше ее головы, белым бантом. Ей было всего лишь пять лет, а мальчику семь. Они стали друг для друга, как брат и сестра. А теперь она нигде не могла его найти. Прислушавшись, она услышала всхлипы. Ее лучший друг, сидевший на земле в своем новом голубом костюмчике и прислонившийся спиной к старом дубу, плакал. - Почему ты плачешь? - спросила она с милым итальянским акцентом. - Меня достал мой отец... Он не понимает, что мне хочется гулять на улице, играть со сверстниками..., - между всхлипами произнес мальчик. - Если ты сейчас же не перестанешь плакать, я уйду, и тебе будет просто не с кем играть, - с этими словами она протянула ему руку, предлагая эти жестом пойти с ней. Вытерев слезы рукой, он поднялся, и они ушли. Я полностью погрузился в воспоминания детства, как вдруг раздался крик. Америка! Я моментально повернулся и стремительно подбежал к двери в ванную комнату. Заперта. Я приложил всю свою силу и выбил ее. Америка лежала на полу в душевой кабине. Я поднял ее, одел на нее халат и положил на кровать. Я стремглав побежал по коридору в поисках какой-нибудь служанки, к счастью, я нашел ее. - Срочно найдите принцессу Николетту, скажите, что королева Америка упала в обморок и найдите доктора! Быстро! - Нон кописко. (Я не понимаю.) Я выругался. И тут увидел, что навстречу мне идут только что прилетевшие служанки Америки: Мэри, Виолла и Стэйси. - Мэри! Америка упала в обморок! Найдите врача и принцессу Николетту! - Слушаюсь Ваше Величество! Идите к ней, мы скоро будем, - скомандовала Мэри, как главная, и начала давать указания девушкам. Я понесся обратно в комнату. Америка все так же неподвижно лежала на кровати. Я сел рядом и взял ее руку в свою. - Не волнуйся, дорогая моя, любимая. Скоро все будет хорошо, - про шептал я успокаивающе и нежно поцеловал ее.