Теперь я здесь...

За 10 минут до этого. POV Паша. Нас повели куда-то вдоль длинного серого коридора на первом этаже. На потолке проглядывали редкие тусклые пыльные лампы, но даже они не могли осветить мрачного пространства, представшего перед нами. Время от времени на стенах показывались изображения Ленина и прочие советские штучки. Разглядывать их у меня не было ни желания, ни времени. Вскоре мы оказались в конце коридора. Ровным рядом друг за другом тянулись камеры с железными дверями. Один из двух наших молчаливых конвойных вытащил ключ и открыл перед нами дверь, рукой указав внутрь комнаты. Я вздохнул и молча повиновался, мельком взглянув на идущего рядом малознакомого парня, Ерша, как его называла его сестра. Лицо его было хмуро, а губы сложились в тонкую жесткую линию. Как только мы оказались в камере, дверь тут же захлопнулась, а вскоре послышались неторопливые щелчки ключа в массивном впаянном в дверь замке. Я огляделся. Мы оказались в небольшой полу мрачной комнатке с единственным крошечным окном около потолка. Сквозь решетку проникали слабые лучи света, освещая все жалкое убранство помещения. Две койки у стен с грязными матрасами заключали в себе всю имеющуюся мебель. Я бросил неприязненный взгляд на покрытые темными пятнами стены и сел на одну из коек. Мрачные мысли крутились в моей голове, и я почувствовал подкатившую к горлу досаду на самого себя. Зачем же я пошел пить этот дурацкий квас? Не мог подождать? А кто тянул меня за язык, когда я решил поговорить с этим рыжим капитаном по поводу Запада? Почему же потерял бдительность, совершенно забыв о том, что подобные разговоры в СССР могли навлечь на меня много бед? Не знаю... Это просто был очень глупый поступок. Я подвел и себя, и ребят, и сейчас все мы были вынуждены за это расплачиваться. На миг я посмотрел на запертого со мной в одну камеру парня. Он стоял, прислонившись лбом и левой рукой к холодной металлической двери, другой же рукой он держался за коротко остриженные русые волосы. Во всей его позе читалась какая-то мрачная обреченность. Мне было понятно его состояние: он переживал за сестру. Куда же увели эту девчонку? Наверное, на допрос. Мне было искренне жаль ее, потому что я знал, какими методами в КГБ выбивали правду из людей. Я надеялся, что с ней обойдутся не слишком жестоко, и в то же время понимал, что после нее на допрос поведут кого-нибудь из нас. Я на миг задумался о том, что буду говорить, если придут за мной. Что же... В любом случае, это будет что угодно, но только не правда... Что-нибудь придумаю. Главное — оттянуть время. Я положил порядком затекшую правую ногу поверх левой, случайно громко шаркнув кроссовкой по испещренному трещинами грязному полу. Стоящий у двери парень вздрогнул, выйдя из состояния мрачной задумчивости. - Тебе не жарко в пуховике? Здесь градусов двадцать... - спросил я, когда он повернулся. Ёрш рассеяно осмотрел себя и усмехнулся. - Да, думаю, стоит его снять, - парень расстегнул свою теплую зимнюю куртку и сбросил ее на койку. Я нахмурился, на миг задумавшись о том, почему на нем зимняя, а не осенняя одежда. - Как тебя зовут? - продолжил парень и сел прямо напротив меня, сгорбившись и положив руки с длинными, но крепкими пальцами на колени. - Паша. Вершинин, а тебя... Если я не ошибаюсь... Ёрш? - в ответ парень вновь усмехнулся. - Это кличка для Линь и близких друзей, а так меня зовут Егор, - он протянул вперед руку в знак знакомства. Я молча пожал ее, отметив, что она холодна как лед. - Линь — тоже кликуха? - спросил я просто так, потому что пока не знал, на что именно перевести разговор: слишком много вопросов крутилось в голове. - Да, - Егор слегка отодвинулся назад, прислонившись спиной к грязной стене, - Ёрш и Линь. Вот такие у нас с ней рыбные названия... А все началось с того, что моя фамилия Ершов... А Лина... Так, для кучи дал ей название рыбы из семейства карповых... - он замолчал и устремил холодно-рассеянный взгляд в потолок. Я посмотрел себе под ноги и прислушался к лаю собаки где-то снаружи. С улицы послышался ровный звук мотора заведенного автомобиля, что стоял где-то рядом с зданием КГБ, вскоре прозвучали низкие голоса по меньшей мере трех мужчин... Там, за этой холодной бетонной стеной, вовсю кипела жизнь, и никто из всего населения Припяти не знал, что все это скоро закончится. Прогремит взрыв, и тысячи радиоактивных частиц вырвутся в атмосферу, неся смерть и болезни ничего не подозревающим людям. Этот город находился в ловушке, в опасности, до которой остались считанные часы. Мы могли бы все изменить, попытаться все исправить, но как? Сейчас я не мог ничего сделать. По собственной глупости я лишился своей временной свободы, свободы от Зоны и опасности... Из западни мертвого города я попал в западню живой Припяти. До перемещения осталось меньше часа. Еще немного, и я вновь окажусь среди полуразрушенных зданий, фантомов и всеобщей атмосферы смерти и запустения. Я надеялся, что ребята сумели найти машину и выбраться, но в то же время опасался, что останусь посреди мертвого города совсем один, хотя... - Как вы переместились в СССР? У вас тоже был прибор, или вы оказались где-то рядом с нами во время перемещения? - внезапно спросил я у Егора, прервав ход собственных мыслей, и посмотрел ему прямо в глаза. Они были необычного зелено-хвойного оттенка. - Я не знаю, о каком приборе ты говоришь... - спустя паузу ответил парень, - я и сам не понимаю, каким образом мы оказались здесь. Мы просто шли по дороге... Яркая вспышка, и вот мы уже здесь, - парень замолчал на минуту и задумчиво прищурился, - ты сказал «нами», с тобой был кто-то еще? - Да, - я едва заметно улыбнулся, - еще четверо моих друзей и парень, из-за которого мы поехали в Припять. Мы бы уже уехали оттуда и давно бы свалили в Москву, если бы не пошли в лес и не нашли там бункер, а в нем — прибор перемещения... - Припять? - пропустил он мимо ушей окончание фразы, - ты... Попал сюда из Припяти?.. - он слегка наклонил голову набок, - кстати... А где мы сейчас, ты не знаешь? - В ней же, - я тоже облокотился на стену, изучающе разглядывая лицо парня. Оно приняло удивленное выражение. - Стоп, ты хочешь сказать, что мы в том самом городе, где произошла ядерная катастрофа? Но... Я не понимаю... Почему Припять? - он задумался, - мы с Линой были в Москве до того, как попали сюда... Вот теперь настал момент удивляться мне. Эти двое переместились в прошлое из Москвы? Я совершенно не понимал, как подобное могло произойти, ведь прибор перемещения работал только в Зоне, да и то, только из-за того, что там образовалась какая-то временная аномалия, тогда как... - Слушай, - перебил он ход моих мыслей, - если мы сейчас в Припяти, она пока еще нормальная... То какой сейчас год? Я помню, что авария произошла в восемьдесят шестом, в апреле... - Авария будет сегодня ночью. Сейчас — двадцать пятое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Егор широко открыл глаза и замолчал. Я не мешал ему думать. Нужно было время, чтобы принять нечто подобное. - Блин, капец, - промолвил он тихо и провел рукой по волосам, - ты уверен? - Да... Прибор перемещает ровно на двадцать шесть лет, шесть месяцев и девять дней. Так мы вычислили точную дату. Парень на миг задумался, а затем вдруг нахмурил брови. - Стоп, если ваш этот так называемый прибор перемещает на столько лет... Это значит... Ты переместился из две тысячи тринадцатого года?! Быстро же он посчитал... Меня несколько удивил тот тон, которым он произнес свою последнюю фразу. Слишком много в нем было изумления и недоверия. - Да, мы все из тринадцатого, а что? - Когда я еще был дома, там был февраль две тысячи пятнадцатого года, - ответил он, и мы замолчали, уставившись друг на друга. Внезапно послышались щелчки открываемого замка, и на пороге показался третий конвойный, держащий за руку сестру Егора. Я оглядел ее беглым взглядом и облегченно выдохнул: на девушке не было следов побоев, а значит, этот КГБшник вел достаточно лояльный метод допроса, хотя... Я перевел взгляд на конвойного. Он стоял у двери, пристально вглядываясь то в мое лицо, то в лицо Егора. В конце концов он, очевидно, сделал свой выбор и направился в мою сторону. Мое сердце застучало чуть чаще: я понял, что буду следующим. Конвойный взял меня за предплечье и повел к выходу. - Лина, что ты рассказала ему? - спросил я у девушки, когда проходил мимо нее, за что сразу же получил удар кулаком по ребрам от своего сопровождающего. - Говори пр... - я не услышал, что она сказала: металлическая дверь громко захлопнулась, заглушив ее голос. - Пошевеливайся, - хмуро бросил мне конвойный и слегка толкнул меня вперед. Я молча повиновался, на ходу размышляя о том, что ожидает меня. Наверное, капитан будет показывать наши вещи, спросит про паспорт... Что же... Придется импровизировать. Что-нибудь придумаю, как говорится, не в первый раз. А в правду... В правду он никогда не поверит, это точно...