***
Раннее утро. Солнце не успело и толком взойти, как Рома выскочил из дома. Бегом, стирая подошву кроссовок, он несся к ней. Голуби, восседающие на тротуаре, испуганно разлетелись, уступая дорогу спешащему парню. Минута. И перед глазами открылся вид на пятиэтажку Сони. Подъездная дверь распахнулась, и из подъезда вышел пожилой мужчина. Пользуясь моментом, Рома проскочил внутрь. Добравшись до третьего этажа, до сорок девятой квартиры, он перевел дыхание. Трижды постучался тихо в дверь, едва ли касаясь костяшками поверхности. «Я полный придурок. Я ведь ей не нужен.» Из квартиры не последовало и звука. Не было слышно привычного шарканья тапочек, не было девушки и её милой улыбки, а затем мягкого касание губами. Ни-че-го. Рома покрепче сжал кулаки. Злился. Ведь он пришел сюда за объяснениями. Но, видимо, их не будет. Хотелось со всей дури ударить стену. Расколошматить в пыль известку, покрывающую фундамент. Парень, вглядевшись в руки, сдержал свой порыв. С них хватило вчера. Кожа на костяшках было разодрана, запекшиеся раны были наспех покрыты зеленкой, а кровь красной корочкой засохла вокруг. Постучав ещё раз, но уже посильнее, Манько надеялся услышать щелчок двери. Но в ответ последовала тишина. Рома зло стиснул зубы. Неужели ей так трудно выйти и поговорить? Разве он много просит? Вот именно, нет! Но парень не сдается. Стучит снова. Долго, настойчиво, беспрерывно. А голову терзают раздумья. Он не знает чего хочет больше: вернуть её или услышать объяснения. За спиной открылась дверь. Кто-то кашлянул, явно стараясь привлечь внимание. Развернувшись, Рома застал женщину средних лет, с легкой проседью волос и теплой улыбкой на губах. В её глазах читалось доброта и… сострадание что ли? — Здравствуйте, тетя Оля, — привычно произносит парень. Сонину соседку он видел чуть ли не каждый день, поэтому глупо было бы промолчать, даже в его худшем состоянии. — Здравствуй, Рома. А Сонечки нет. — Как? — спохватился Рома, вцепившись в перила. Ещё ему этого не хватало. — А где она? — Она уехала. И, судя по всему, навсегда, — со скрытым сожалением отвечает тетя Оля, понурив голову. — Я видела, как она с мамой села в такси, прихватив с собой чемоданы. Парень оцепенел. Словно врос ногами в пол. Ему хотелось жутко выть от безысходности. Соседка понимающе потрепала его за плечо и скрылась за дверью своей квартиры. Времени на обдумывание не было. Единственное, что осталось — это надежда. Рома искренне надеялся, что Соня ещё на вокзале. По-другому и быть не может. Ведь у него же есть шанс — остаться с любимой. Наверняка, судьба уж не настолько зла с ним.***
— Зла. Очень зла, — сонно бормочу, ища рукой гудящий телефон. Переворачиваю вверх дном всю кровать и нахожу мобильный. Прищуриваясь, стараюсь разобрать абонента. «Соня». Наверное, у нее вошло в привычку будить меня, когда я невыносимо хочу спать, после полночи раздумий. — Алло. Сонь, что-то случилось? — спрашиваю, подавляя зевок. — Нет-нет. Всё хорошо, — уверяет меня девушка. — Я тебе не помешала? «Вообще-то, немного помешала. Я как бы спал.» Отмалчиваюсь. Кидаю короткий взгляд на часы. Ох, черт. Уже час дня. Я проспал всё на свете. — Конечно, нет. Я как раз собирался позвонить тебе, — немного наврал. Но ведь во благо. — Тогда хорошо. Я звоню тебе вот по какому поводу: Сенька очень просится с тобой погулять. Ты как? Не против? — щебечет на том конце провода Соня. Я знаю, при этом она в своей привычной манере причудливо накручивает прядку волос на палец. — Здорово. Передай ему, что я с удовольствием прогуляюсь с ним, — не замечаю, как начинаю улыбаться, тыльной стороной ладони потирая заспанные глаза. Я и правда очень рад предстоящей прогулке с Арсением. Он смышлен не по годам, чем и поражает. С ним можно поговорить о многом, поделиться тайнами или же обсудить серьезные темы, которые он всегда поймет. Удивительно. Этот мальчишка знает побольше меня и разбирается в жизни наравне со взрослыми. — Спасибо, Ром! — благодарит Соня и, судя по голосу, тоже улыбается. — Не за что. Я делаю то, что должен, — поднимаюсь с кровати и разминаю свободной рукой затекшую шею. — Передай Сеньке, что я буду у вас через час. — Хорошо. Он будет ждать, — отвечает девушка и сбрасывает вызов. Бросаю телефон на комод, одарив каждую находящуюся на нем мелочь бездумным взглядом. Хватаю трико и натягиваю на себя, не отрываясь от фоторамки, стоящей на всё том же комоде. Вроде бы, моя детская фотография. Ничего примечательного в маленьком Роме Манько. Но есть одно но: он точная копия… Арсения? Раскрываю рот от удивления. Нет, мне кажется. Да, точно. Это полусонный бред. Моргаю и возвращаю взгляд на рамку. Кусаю щеку изнутри. Смахиваю подушечками пальцев со лба пот. Вот же оно. Мальчишка напоминал мне никого иного, а именно меня. И неужели он Мой сын?!***
— Куда гулять пойдем? — интересуюсь у мальчика, покрепче зажимая его ручонку в своей. — В парк, — отвечает Сеня, уткнувшись взглядом в землю. — Хорошо. Как там мама? Не плачет больше? — начинаю издалека и внимательно смотрю на пальца, который не смотрит даже в мою сторону. — Вчера плакала, — шепчет Мальчишка и поднимает свои огромные глаза на меня. Сглотнув, вкрадчиво добавляет: — Из-за тебя. Поджимаю губы. — Почему? — Она плакала, смотря на твою фотографию. Я подглядел, что на ней ты, — теперь губы поджимает малец, — со смешной прической. Сенька заливисто рассмеялся. Я последовал его примеру, припомнив фото, на котором я совсем юный, с широкой улыбкой и довольно странной прической. А главное — на ней я с Соней. В этот прекрасный момент мы были запечатлены поистине счастливыми и чересчур влюбленными. И еще совсем незнающиеми, что нам предстоит пережить. — Ты был её парнем? — спрашивает Арсений, а в его глазах мельтешит любопытство. — Ого. От куда ты знаешь такие определения? — честно, но я немного поражен, услышав это от пятилетнего ребенка. — В садике, мне одна девочка предлагала быть её парнем. Я сначала не понял, как это, а она сказала, что мы должны делать всё, как взрослые. Типо я должен её любить, ходить с ней за руку и целовать в губы, — на последних словах мальчик сделал паузу и скривил лицо. Я не смог сдержать больше себе, поэтому звонко расхохотался. Да так, что все прохожие отшатнулись от меня в стороны. И готов поклясться, что за моей спиной они покрутили палец у виска. — Эй, Рома! Прекрати. Я отказался, — Сенька взбунтовался, нахмурив брови. Яро дергая меня за рукав, он старался успокоить мой приступ смеха. — Тогда, это в корне меняет дело, — откашливаюсь в кулак и сдвигаю кепку со лба. Стираю улыбку с лица, в миг делаюсь серьезным, отвечая на поставленный раннее вопрос: — Ну да, я был парнем твоей мамы. — А что случилось потом? — сувствуется, что мальчишка очень заинтересовался. — Она бросила меня. Просто взяла и исчезла из моей жизни. Больно говорить об этом настолько, что старая обида сковывает горло тугой петлей, от чего приходится глубоко вдохнуть ртом. — Как? Почему? Притормаживаю и становлюсь напротив Сени. Пристально оглядываю его. Черт, как же он всё-таки похож на меня. — Малыш, я не… — запинаюсь, немного медлю, но продолжаю, — не знаю. Но если бы знал, я бы обязательно рассказал тебе. — А хочешь, я узнаю? — видимо, он хочет знать ответ не меньше меня. — Я обязательно спрошу об этом у мамы. Как бы мне не хотелось узнать ответ, я вынужден отказаться. Я узнаю всё сам, не вмешивая сюда Сеню. — Нет, не надо. Мама не должна знать о нашем разговоре ни в коем случае. — Присаживаюсь на кукурки перед ребенком, заглядывая ему в лицо, — хорошо? — Ну-у, — тянет малец, задумчиво закатив глаза, — ла-а-адно. — Отлично, — подмигиваю ему, взлохмачиваю волосы и поднимаюсь на ноги. — А как там дядя Витя? Приходит? — Да. Приходил вчера с этими, как их… э… А! Розами! А мама… — Их не любит, — невзначай добавляю, пожав плечами. Я как ни кто другой знаю — она любит тюльпаны. Желтые тюльпаны. — А Соня что сказала? — Выгоняла его, но он сначала не хотел уходить. Извинялся за что-то, а мама ответила: «Я не люблю тебя. Уходи.» И он ушел, — подытожил Сеня и лучезарно улыбнулся. От приятного известия я готов был прыгать, как мальчишка, получивший в подарок желанную машинку на пульте управления. Но сдержался и выдавил счастливую улыбку. Всё складывается как нельзя лучше. И в пользу меня, а не Вити. В кармане зазвонил телефон. Выудив его, я, не смотря на экран, ответил на входящий звонок. — Здорова, чувак, — с другого конца послышался знакомый, веселый и прокуренный голос. — Здравствуйте, Дмитрий Игоревич, — шутливо приветствую друга, с полу-улыбкой на губах. — Чем же я удостоился вашего звонка? — Кто ты? Куда ты дел унылого и страдающего Романа Борисовича? — съязвил в трубку друг. — А если серьезно, чего ты так воодушевился? Прошла всего ночь, а тебя и не узнать. — Проблема под названием «дядя Витя» решена. Соня его бросила, — объясняю, чуть ли не крича во все горло от радости. — О, мои поздравления! — говорит Дима, искренне радуясь за меня. — Руку пожму при встрече, а пока скажи, где ты? Нам нужно кое-что обсудить. — Надеюсь под «кое-что» ты не подразумеваешь попойку? — Ай-яй, Ромыч. Ты очень испорченный мальчик, — серьезным тоном отвечает Лелюк, а затем издает смешок. — И как бы мне не хотелось устроить попойку, но уверяю, не об этом. — Это радует. Я иду в парк Горького. — Будь там. Мы сейчас подтянемся, — и не дожидаясь моего ответа, Дима сбросил вызов. Убрав телефон обратно в карман, я снова взял Сеню за протянутую мне руку. Оглядевшись вокруг, примечаю ларек с мороженом. Радостно приоткрываю рот. — Как на счет мороженого? — Я не против! — выкрикнул Арсений и заулыбался не меньше моего.***
Сидя на скамейке и поедая шоколадное мороженое, мы с Сенькой блаженно причмокивали. С этим чудо-ребенком мне так здорово. С ним я могу позволить себе быть с собой: иногда — довольно откровенным и серьезным, а иногда — беззаботным и веселым. И будет здорово, если Арсений окажется действительно моим сыном. Я буду безгранично счастлив такому подарку судьбы. Кто-то слегка ударил меня по затылку. Стоило мне обернуться, как из рук нахально вырвали мое мороженое. Облизав лакомство, Лелюк ехидно улыбался, махая мне раскрытой пятерней. — Дима, я тоже рад тебя видеть, — произношу и пожимаю руку Саше. — Ути, мой заичка. Я тебя непременно расцелую, только сначала мороженку доем, — с издевкой говорит друг, разваливаясь на скамье. — Вот урод! — обреченно вздыхаю и отворачиваюсь от Димы. — Ромыч, а ты чего в папаши заделался? — спрашивает Саша, посматривая боковым зрением на Сеню. — Неужели какая-то из фанаток заявила, что это твой ребенок, а ты поверил? — Лелюк, поддавшись вперед, пристально уставился на меня. — Нет. Это сын Сони. — И как тебя зовут, малыш? — интересуется Саня, подсаживаясь сбоку от мальчишки. — Арсений, — отвечает он и приветливо улыбается новым знакомым. — Мама называет меня Арсюша, но вы можете просто Сеня. — Я дядя Саша, — Плисакин дружественно пожимает ребенку его протяную руку, а затем указывает на Лелюка, — а это дядя Дима. — Воу, полегче, — возмутился сказанным парень, недовольно поморщившись. — До дяди мне ещё рановато. Малой, зови меня Дима. — Хорошо, — бормочет Сенька и внимательно начинает оглядывать татуированные руки Димы. — Димас, хочешь с Арсением прогуляться? — Саня старается намекнуть другу, чтобы тот отвлек ребенка. По всей видимости, он хочет поговорить о чем-то серьезном. — Сенька, а пошли покачаемся на качели? — Лелюк поняв, что от него хотят, приступил к действию. — Идем. Спрыгнув со скамейки, малец выжидающе смотрел на Диму. Последний медлил, о чем-то задумавшись. — Давай, кто первый добежит до качелей, тот и качается? — предложил Дима, кивнув на одноместные качели. — Ну хорошо, — выпалил Сеня и подорвался с места. Следом за ним побежал Дима. Обогнав ребенка, он уселся задницей на качели и принялся раскачиваться. — Лелюк, ты идиот! — смеясь, крикнул ему Саша. — Заткнись! — ответил парень, при этом показав другу средний палец. Дима подогнув ноги, стал качаться. Ей богу, иногда он ведет себя, как ребенок. Сеня, облокотившись на перекладину, угрюмо смотрел на счастливое лицо качающегося парня. Последний заприметив расстройство мальца, спрыгнул с качелей. Подхватив Арсения на руки, он усадил его на свое место. Раскачав скрипучие качели, Дима отошел назад. Мальчишка радостно завизжал. — О чем хотел поговорить? — спрашиваю у Саши, не отрывая взгляда от качелей. — Это пока подождет, — тот отмахивается и подвигается поближе ко мне. — Появилось кое-что поважнее. — Хорошо. Я слушаю. — Арсений твой сын? — бесцеремонно, прямо в лоб, интересуется друг. От столь неожиданного вопроса поперхаюсь. Откашливаюсь и поворачиваюсь к Сане, который явно ждет ответа. — Не знаю. — Этого не надо знать. По-моему, здесь всё очевидно, — Саша поднялся со скамьи и встал напротив меня. — Возможно. — Ты разве не заметил, что он как две капли воды похож на тебя? — Плисакин чуть ли не кричит от удивления, готовый вот-вот протащить ребёнка, чтобы наглядно мне этот факт показать. — Заметил, — пожимаю плечами и поднимаю глаза на друга. — Это всего лишь внешнее сходство. Оно мало что значит. — А какие тебе ещё нужны доказательства? Экспертиза ДНК? — Саша разводит руками. Кажется, мое отрицание его выводит из себя. — Просто поразительно. Но у него даже такие же, как у тебя: добрые, наполненные пониманием, щенячьи глаза. -Знаю. Сегодняшним утром заметил, — охотно начинаю соглашаться с убеждением Плисакина. — Тогда чего я перед тобой распинаюсь?! Ты же и без меня это понимаешь. — Я хочу, чтобы об этом мне сообщила Соня. — Она первая не скажет. Тебе стоит её подтолкнуть к признанию. Саня говорит, как всегда, верно и точно. — Спасибо за дельный совет, — улыбаюсь краешком губ и благодарно треплю Плисакина за плечо. — Слушай, а ты не задумывался, что Соня бросила тебя, потому что забеременела? Вот же она. Та самая ниточка к разгадке, над которой я сломал всю голову. — Она испугалась, что ты не захочешь этого ребенка и решила, что лучшим выходом будет — сбежать, — Саша продолжил развивать собственную мысль, которая больше всего походила на правду. — Скорее всего, ты прав, — согласно киваю головой. Сцепляю руки в замок и поднимаю взгляд в небо. — Прав, как никогда. — Всё. Нам надоело качаться, — выпалил Дима, подходя к нам. Следом за ним примчался Сеня. — Ну что, мы пойдем, — Саша поднялся на ноги и вопросительно уставился на меня. Он словно ждет одобрения. — Ты так и не сказал, зачем вы приходили, — тактично намекаю о том, что желаю знать. — Ах, да. Макс предложил изменить график тура, а мы хотели обсудить его с тобой. Но тебе сейчас не до этого, поэтому мы справимся сами, — спешно объяснил Саня и взлохматил волосы на затылке. — Хорошо. Спасибо, — протягиваю Плисакину руку, чтобы попрощаться. Тот охотно жмет. Затем пожимаю руку Димы. — Нам было очень приятно с тобой познакомиться, — Саша подмигивает Сеньке, который счастливо улыбается. — Мне тоже. — Подрастешь, мы тебя обязательно возьмем в нашу группу, — выпалил Дима, уходя. Сказанное дальше, скорее всего, было обращено к Сане: — Можно считать, что Ромычу замену нашли. Когда друзья покинули пределы парка, я повернулся к Сене. Он прищурив глаза и странно улыбаясь, смотрел на меня. — Мне понравились твои друзья. Они хорошие, — мальчуган бормоча себе эти слова под нос, взобрался на скамейку. — Такие вряд ли кому могут не понравиться, — подмечаю, скорее для себя, чем для Сени. Он прав, они незаменимы. — Знаешь, зачем я попросил тебя со мной погулять? — малец причудливо поджал губы и сложил свои небольшие ладошки на колени. — Зачем? — свожу брови к переносице. Несомненно, он меня заинтриговал. — Я хотел сказать о том, что я очень сильно хочу, чтобы ты был моим папой, — Арсений быстро перебрался ко мне на колени и обнял за шею. В ответ, я прижал мальчишку к себе, заботливо погладив по спине. «Было бы здорово…»