Лучшая песня о любви

Hearts need a mind Like a clock needs the time Like white needs black If you leave, I hope you need to come back.

      Наступила весна, а это означало, что она стала ученицей старшей школы. Позвольте представить, Хонока Сирахама, пятнадцать лет, добрая, хозяйственная и скромная девушка, ну и врёт она тоже неплохо. Так вот, это был первый год старшей школы, когда она поняла, что что-то пошло не так. Точку перелома определить было крайне сложно, да и к чему? Хонока убеждена, что в таком случае нужно не искать то, с чего всё началось, а браться за решение проблемы, что само по себе является сложной и энергозатратной задачей. Но когда её это пугало? Особенно в такой ситуации, когда она начала испытывать смущение, верно-верно, самое настоящие смущение, да ещё перед кем! Перед Нацу, с которым она провела столько времени вместе, перед тем самым мистером-звездой, который стал ей вторым старшим братом, перед Наччи, в конце концов, которого она нещадно терроризировала на протяжении почти что двух лет. Где это видано? Пытаясь разобраться в том, что с ней происходит, Хонока стала вести себя перед виновником всех своих бед ещё более развязано и капризно. Да ещё и все эти девицы, которые вешались на него горсткой. До перехода в их с Кеничи старшую школу, она и понятия не имела, что он имеет такой успех у женской аудитории, да и не сильно-то её это интересовало. Она начала его ревновать, знаете ли, такое бывает, вот только тут есть загвоздка, маленькая такая. Если в случае с Сирахамой-старшим, её ревность можно было списать на сестринские чувства, то в случае с Нацу так поступить нельзя. Кто она ему? Она не его младшая сестра, они вообще не родственники. Так почему же Хонока злобно фыркает на тех девушек, что вечно крутятся с мистером-звездой, почему злится на него без причины, почему смущается, когда он пристально смотрит на неё и почему становится так предательски тепло внутри, когда он возвращается с тренировок или боёв целым и невредимым? Сложный вопрос. А ещё и эти соседские домохозяйки-сплетницы, что постоянно заговорчески хихикают и бросают загадочные взгляды в её сторону, стоит только ей прийти к Нацу в гости. Девочка терялась в догадках, отец готовился доставать свою любимую винтовку «Себастьян» и наведаться к странному другу дочери в гости, а мать лишь предательски улыбалась и молчала. Вот так вот и проходила её шестнадцатая весна.       Наступила весна, а это означало… Да ничего, в принципе, это для Нацу и не означало, разве только то, что ему осталось отучиться с этим идиотом Сирахамой и его придурковатыми дружками всего один год. Позвольте представить, Танимото Нацу, семнадцать лет, коммуникабельный и отзывчивый глава актёрского кружка, ну и почти что мастер боевых искусств. Так вот, это был третий класс старшей школы, когда она поступила в его школу и побила все рекорды по показателям странности. Нет, эта девчонка всегда была странной, но это вообще не вписывалось ни в какие рамки. Что-то явно пошло не так. В прочем, Нацу решил это списывать на новую обстановку, переходный возраст, её глупого брата Кеничи. И это у него замечательно получалось, к слову сказать. Он привык к тому, что в школе носит маску примерного ученика, что на него вешаются девушки и что поблизости постоянно носятся неугомонный Пришелец - генерал Белой Гвардии и по совместительству лучший друг Сирахамы-старшего и сам Кеничи с вечной их болтовней о дружбе, Белой Гвардии и прочей ерунде. Но вот что было для него в новинку, так это пустые обиды мелкой бестии, то, что она стала злиться на него вдвое, а то и втрое чаще, право, более удивительно, что Хонока иногда стала пристально на него смотреть и молчать, тяжело вздыхая. Нацу готов был поклясться, что раньше она не затыкалась ни на минуту в его присутствии, а тут такое. По правде сказать, такие моменты в его жизни стали настоящей пыткой. А эта несносная фурия, как истинная партизанка, отказывалась отвечать на вопросы, что с ней творится. Если раньше она рассказывала почти всё, что с ней происходит, то теперь появилась недосказанность. Эта недосказанность его напрягала, знаете ли, такое бывает, но вот ведь незадача. Кто Хонока ему? Она не его младшая сестра, они вообще не родственники, если быть точнее. Какое он вообще имел право лезть в её жизнь? Так почему же во время опасных боёв её лицо стало мелькать в голове всё чаще и чаще, почему становилось так обидно, когда она стала от него что-то скрывать, почему он испытывал облегчение, когда она совершала свои набеги на его дом строго по расписанию и почему, в конце концов, его бесит то, что в женской школьной форме их школы такие короткие юбки? Сложный вопрос. А ещё и эти соседки курицы-наседницы, что постоянно вздыхают, по-идиотски улыбаются и кудахчут: « Эх, молодость», - стоит ему пойти провожать Хоноку домой. Юноша терялся в догадках, Мио-сан бросала одобрительные взгляды и понимающе улыбалась, а инопланетянин лишь отвратительно смеялся и желал ему удачи каждый раз после разговора с Хонокой. Вот так вот и проходила его восемнадцатая весна.