Старый разрушенный дом

Старая, никому ненужная развалина. Она стояла там без нужды и надобности. Краска на её стенах давно обвалилась. Крыша осела. Ни стёкол в окнах, ни дверей в ней не было. В этом доме хозяйничал один лишь ветер, свободно гулял в комнатах и мог заглянуть в абсолютно любой угол. Крыльцо заросло сорной травой, и вьюнки обвивали дверные косяки. В этом доме никого теперь нет, разве что пара-тройка привидений. Ничего больше, так, по крайней мере, звучит детская страшилка. Ребята знали эту историю на зубок. Практически никто из них не верил в эту сказку, но всех обуревало желание побывать в том доме. Детское любопытство, скажите вы, но я вынуждена с вами поспорить. Я больше чем уверена, что вы позабыли то время, когда пугались страшных историй или темноты и прятались под одеяло с головой. Вы забыли, как боялись чёртиков, ведьм и чудовищ, живших под вашей кроватью. Да, вы всё позабыли, а вот ребята нет. Рита, Максим, Таня и Ваня, сидя на полу и изображая, будто заняты чем-то очень важ-ным, с нетерпением ожидали, когда же, наконец, уйдут родители. Их не будет до обеда. Значит, ребята успеют сбегать в дом и вернуться обратно. Так, по крайней мере, они рас-считывали. Маленькая Ритка заёрзала на ковре. - Тише, - прошептал Максим, и девочка насупилась. – Не делай, пожалуйста, позу обиженного ёжика. Ты не одна тут такая. Ритка раздула губки, скрестила руки на груди, и Ванька заметил, как по её щеке скати-лась слеза, а потом ещё одна и ещё одна. Девчонка заревела. - Тише ты,- проворчал Максим, - иначе нас никуда не отпустят. Таня прижала Ритку к груди, и та вскоре успокоилась. Захлопнулась входная дверь. Ребя-та переглянулись. Ваня тихонько поднялся и на цыпочках двинулся на разведку. Его не было минут десять, ребята начали беспокоиться. Однако страхи их были напрасны. Ваня вскоре появился в дверях, держа за пазухой целлофановый пакет, на дне которого покои-лось штук восемь-десять конфет. Рот разведчика был бел от сахарной пудры, а карманы набиты печеньем. - Насол влемя поесть! – отругала Ваньку Рита, - мы тут беспокоимся, а он пилозные поедает. - Да я и вам принёс, - оправдывался Ваня и в доказательство продемонстрировал паке-тик с конфетами и полные карманы печенья. - Ладно, Бог с тобой, - примирительно сказала Таня, - только положи печенье в пакет, а то по дороге растеряешь. - Обзора, - бросила Ритка Ване через плечо. Ванька виновато облизал губы и отправился вслед за друзьями. Ребята вышли из дома, воровато оглянулись и побежали. Побежали, что было духу. Они пересекли пыльную до-рогу, пробежались по пустынному полю, поросшему высокой травой, которая затрудняла бег. - Скорее, скорее, - подгонял друзей Максим. Он первый преодолел зелёный стену, и его нога коснулась пыльной земли. Заключала шествие Таня. Вокруг дома валялась щебёнка и ссохшиеся на жаре доски. Дом предстал перед ребятами во всей своей старости, если так, конечно, можно выразиться. Ритка даже разинула ротик от удивления. Наверное, именно таким представляла она дом бабы-Яги. Ванька благоговейно осматривал эту развалину, точно какое-то невидан-ное доселе существо. Таня, удерживая за плечи Риту, взглянула на Максима. Он придир-чиво рассматривал дом и радостно улыбался. - Пойдёмте, - Максим махнул друзьям рукой, и первый пересёк порог постройки. Ребя-та на цыпочках последовали за ним. Выглядывая из-за спины Максима, друзья посмотре-ли вперёд. Перед ними расстилалась темнота, лишь далеко-далеко, на другом конце дома из-под крыши пробивался слабый солнечный лучик. Жутковато. - Давайте разойдёмся в разные стороны и посмотрим, что здесь есть, - предложил Ванька, ребята согласились. Ритка незамедлительно свернула направо и оказалась в небольшой комнате. В ней раньше было окно, но сейчас на его месте зияла огромная дыра. В комнате девочка обна-ружила старый дубовый стол. Ритка, не задумываясь, принялась вытаскивать ящики. Но, увы, письменный стол был совершенно пуст. Девочка бросила ящики в сторону и прошла в глубь комнаты. Деревянный, скрипучий пол был усыпан смятыми комками и рваными клочками бумаги. В дальнем углу, впрочем, не так уж и далеко от стола, лежала зола и чёрные угли. Стена над этой кучкой обгорела. Значит, кто-то ещё до них побывал в этом доме и, видимо, разжигал здесь костёр. Может, для того, чтобы согреться (однако сейчас стояло лето, и о тепле не приходилось беспокоиться), может, чтобы испечь в углях картофель, как это часто делала она со старшим братом, который в это время изучал другую часть этого дома. Максиму предстояло обследовать южное крыло. Он мелкими осторожными шагами двигался вперёд. Половицы под его ногами ужасно скрипели, трещали, а одна из них развалилась прямо под кроссовком Максима. Нога угодила в дыру по самую щиколотку. Он попытался высвободить ступню, но ничего не вышло. По его коже проскользнуло что-то мохнатое, неприятно пощекотав. Максим сел на пол и попытался оторвать соседнюю половицу. Это удалось ему с большим трудом. Едва он высвободил ногу, как с ужасом увидел, что из-под пола бегут крысы. Их было так много и они так быстро выбегали из дыры, что Максим вскрикнул от неожиданности и отвращения и отскочил в сторону. Ванька же отправился в чулан. Он оставил дверь открытой, чтобы свет позволил раз-глядеть всё хранящееся в ней добро. Ванька заметил на верхней полке стеллажа какой-то светлый длинный предмет. Этим предметом оказалась свеча. Мальчик достал из кармана спички, правда, перед этим ему пришлось выгрузить печенье. За Ванькой всегда замечали эту странную привычку – носить с собой спички. Он зажёг свечу и уже при довольно-таки хорошем освещении сумел рассмотреть стеллаж. На самой нижней полке лежали потрёпанные томики Дюма, старые брошюрки и желтые газеты. На следующих двух полках лежали баночки с акварелью, кисти, свёрнутая в рулоны бумага, деревянные рамки, а на самой верхней полке покоились запыленные, но ещё сохранившие свои цвета холсты. Ваня взял несколько картин и вместе с ними сел на пол. На первом холсте был изображен рассвет. Светлыми, голубыми красками изобразил художник утреннюю лазурь. В озере отражалось розовое небо. Солнечные лучи вот-вот начали проступать из-за горизонта. На следующей картине был изображён старый, полуразвалившийся дом. Этот дом был очень похож на тот, в котором он и его друзья сейчас находились. Только у нарисованного дома крыша была покрыта еловыми ветками. У этого дома не было лестницы. Задний план образовывали деревья. В основном это были берёзы и сосны. На третьем холсте Ваня увидел склонившегося над молодой девушкой дьявола. Девушка сжалась в комок, по её глазам текли слёзы. На одну только секунду мальчику показалось, что дьявол с картины взглянул на него, сверкнул глазами и ухмыльнулся. Ваня вскрикнул, и свеча выпала из его рук. Таня в это время исследовала комнату, которая, вероятно, когда-то была спальней. По центру стояла двуспальная, ржавая кровать, на котором покоился рваный матрас с чёр-ными жжёными пятнами от сигарет. Кое-где ещё болтались обрывки обоев. Над разбитым окном висела гардина, на которой грязными тряпками болтались шторы. Девочка передёрнулась и решила вернуться обратно и отыскать остальных. Едва она вышла в коридор, как ей в нос ударил запах жжёной бумаги. Впереди, около дверного проёма, через который они вошли в дом, располагался чулан, и именно из него летел дым, и именно эту дверь облизывали языки пламени. - Максим, Рита, - закричала она, а между тем дверной косяк начал проламываться, - скорее сюда. Таня пыталась разглядеть, что там происходит. В чулане двигалось что-то тёмное. Де-вочка увидела маленький целлофановый пакетик. - Ваня! – подумала она. Он хватал книги Александра Дюма и при этом пытался затушить огонь ногой. - Быстрее, Ваня, беги оттуда, потолок вот-вот обвалится! - Я сейчас, - сказал он и схватил со стеллажа картину, на которой был изображен рас-свет, и в это же время дверной косяк проломился. Искры и щепки полетели в разные сто-роны. Вслед за косяком обвалилась и часть стены. Огонь скрыл Ваньку из поля зрения Тани. Из южно крыла мчался Максим, за братом следовала Рита. - Бозе, Максим, Ванеська скалит в этой комнате, – на глазах маленькой девочки высту-пили слёзы. - Помоги ему, позялустя! - Танька, раздобудь где-нибудь одеяло или песок, в общем, что хочешь, только чтоб этим огонь можно было затушить, - скомандовал Максим, - а ты, - обратился он к Рите, - стой тут и никуда не уходи. И НЕ РЕВИ! За пламенной завесой Максим разглядел Ваньку. Прибежала раскрасневшаяся Таня. В руке у неё болталась рваная шторина. Максим выхватил её из рук девочки и, скрутив в канат, двинулся в чулан, разметая огонь на своём пути. Ваня заметил друга, но мальчик обнаружил не только Максима. В чулане был ещё кто-то, и этот кто-то стоял в противо-положном от двери углу. Это была призрачная девушка, точь-в-точь как на картине. Она помахала ему рукой и улыбнулась. На секунду ему показалось, что за спиной у девушки покоилась коса, та самая, которой Ванина бабушка косила траву. «Это Смерть!» - догадался Ванька и в испуге ринулся вперёд, навстречу Максиму, едва не сбив парня с ног. В тот же миг потолок в чулане рухнул, и пепел полетел на пол и головы детей. Ребята вырвались из этого дома и побежали, побежали так, что пятки сверкали. Друзья были в нескольких сотнях метров, когда дом рухнул и занялся пламенем. К следующему утру единственным напоминанием о его существовании была куча углей и золы на земле. - Слава Богу. Мы сумели выскочить из этого паршивого дома, - произнесла Таня через несколько дней, когда они снова собрались все вместе. - Я дюмала, сто Ванеська скалит там зазиво, - призналась Рита. - Не говори чепухи, - сказал Максим и прижал к себе сестрёнку, - ничего бы с Ваней не случилось, он у нас вон какой богатырь. Максим добродушно рассмеялся. - Это точно, - произнёс Ваня и весело улыбнулся, а про себя подумал: «И правду люди говорили, там обитают самые обыкновенные призраки, из абсолютно простых картин. Только никто, наверное, не видел всего того, что видел я».