Я чувствую тебя

И парень ясно убедился в этом стоило ощутить, как глядя прямо в его горящие темным пламенем глаза, Аника закинула ноги ему на бедра, бесстыдно прижимаясь ближе. Все мышцы болезненно напрягались, казалось, завязываясь в тугой узел и это было последней каплей. Учиха резко запустил руку в ее шелковистые, длинные волосы и потянул на себя, вновь увлекая в страстный, горячий поцелуй. Его губы снова и снова впивались в мягкие, податливые ее, от чего девушка едва-ли не сходила с ума. Властные руки Итачи уже бессовестно, абсолютно бесстыдно скользили по ее телу, заставляя нежную молочную кожу покрываться крупными мурашками. Они едва пощекотали ее шею, вынуждая рыжую блаженно откинуться назад, медленно, дразняще, неторопливо сползли на ключицы, плавно обогнули грудь, заставляя дыхание Аники заметно участиться, и по-хозяйски, дерзко расположились на талии. Стоило эмпатке лишь на секунду сладостно прикрыть глаза, ее шею моментально обожгло разгоряченное, прерывистое дыхание Учихи. Парень требовательно впился в пульсирующую жилку, оставляя на коже ярко-алую, кровавую отметину. Она не выдержала. Девушка немедля притянула владельца шарингана еще ближе, лихорадочно целуя его притягательные, упоительно-сладкие губы. Их языки безжалостно схлестнулись друг с другом, сливаясь в грешном танце, разжигая неумолимую, безумную страсть. А ведь девушку никто так не целовал. Никогда и никто. Дерзкие, грубые, ненастные движения его языка, пытающегося подчинить ее, неумолимая власть его объятий и дикий, горящий взгляд, излучающий бесконечную, неутолимую похоть. Рыжая не помня себя, запустила руки в темные, смоляные волосы Учихи, с упоением зарываясь в шелковистых прядях и притягивая парня все ближе. Хотя куда уж ближе... Расстояние итак было настолько ничтожным, что девушка отчетливо различала учащенное биение сердца брюнета, его прерывистое, рваное дыхание, чувствовала особенный, терпкий запах его прежде неестественно холодной кожи. В необузданном порыве страсти напряглись все пять органов чувств и сокровенное шестое, которое старательно, непрерывно давало ей возможность полностью, во всех красках ощущать своего обычно безэмоционального, сдержанного партнера. Он был на грани. Едва балансировал на тонкой грани, все еще тщетно пытаясь подавить, унять бурное желание, распалившееся внутри. Но как не старался, в результате он все же проиграл. И стоило эмпатке наконец ощутить это, она завелась еще сильнее. Именно тогда девушка внезапно ощутила, как резко подскочила температура в комнате, как одежда начала неприятно прилипать к телу, отделяя, их друг от друга, как воздух стал сухим и тяжелым, вынуждая дышать все глубже и чаще. Рыжеволосая наплевала и на острую боль, непрерывно пронзавшую каждую несчастную мышцу, и на тугую повязку, сковывающую движения, и на свою привычную сдержанность, что редко покидала ее прежде. Она полностью, с головой тонула в ласках этого сильного, властного шиноби, расположившегося между ее ног. А парень не медлил. Его терпкие, опьяняющие поцелуи уже переползли к ее правой ключице, а ловкие, умелые руки бессовестно переместились на ягодицы. Девушка едва сдержала томный, протяжный стон, когда ощутила, что Итачи постепенно, неторопливо приближается к ложбинке между грудей. Она невольно опасливо сглотнула и еще сильнее вцепилась в волосы Учихи, вырывая из его груди резкий, рваный вздох. Однако он не остался в долгу. Владелец шарингана грубо смял одну ягодицу, попутно одаривая строптивую партнершу развязным, глубоким поцелуем. Она смогла лишь невнятно промычать в знак протеста, однако спустя секунду вновь была затянута в сладостное противостояние. Эмпатка больше не могла терпеть эту ненавистную ткань одежды, мешавшей дальнейшим действиям. Рыжая нетерпеливо, абсолютно небрежно взялась стягивать тонкую футболку Итачи. Уловив ее полный вожделения, дьявольской жажды жест, он невольно усмехнулся, и с легкостью избавился от этой абсолютно ненужной сейчас вещи. И девушка замерла. Девушка внезапно замерла, скользя голодным взглядом по обнаженному торсу Учихи. Он был шикарен. Нет, он был идеален. Эмпатка конечно догадывалась, что ее спаситель сложен достаточно хорошо, как и положено стоящему шиноби, но даже в самых дерзких, самых смелых фантазиях она и представить не могла, что он будет настолько совершенен. Широкие сильные плечи, накаченные, рельефные руки, стальная грудь и хорошо очерченный пресс. Она не смогла сдержать сдавленного тяжелого выдоха, ощущая, что он сейчас принадлежит ей. Целиком и полностью принадлежит ей. Девушка едва ли не билась в экстазе, вожделенно изучая его тело и явственно ощущая, как его сильные руки теперь избавляют ее от легкой накидки, разделявшей их. Она буквально обезумела от порции вновь накатившей сладостной, приятной боли, разлившейся по всему телу, когда рука Итачи неожиданно ловко поддела ее бедро, нетерпеливо опрокидывая на деревянный стол. Рыжая сдавленно простонала, стоило ощутить возбужденного Учиху настолько неприлично близко к себе. Она все так же не разжимала ноги, надежно обвившиеся вокруг его бедер, потому достаточно точно могла сказать, что парень был уже давно готов. И вновь возобновившийся поток поцелуев. Итачи перешел на жадные ласки ее груди, а она до боли, до ярких алых отметин царапала его спину. Когда Учиха дошел до ее плоского животика, девушка уже не могла сопротивляться этим сладким пыткам, и словно прочитав ее мысли, Итачи внезапно отстранился. Но лишь на быстротечную секунду. А потом рыжая вдруг по-настоящему испугалась всего происходящего, ведь ощутила, что-то теплое и большое у самого сокровенного места. Она резко подалась вперед, пытаясь остановить парня, однако властные, сильные руки Итачи удержали ее. Учиха немедля перехватил обе ловкие ручки и вновь опрокинул эмпатку на нетерпимо холодный стол. Девушка с затуманенным от желания взглядом, подпитываемым легкими нотками страха, изучала брюнета. Она все так же неосознанно прижимала его к себе за бедра и все так же ощущала близость чего-то большого и обжигающе горячего. - Терпи.- Хрипло скомандовал Итачи, начиная сокращать итак запредельно ничтожное расстояние между ними. Он едва сдерживал себя, чтобы не войти сразу. Грубо, жестко, резко. Как это было не странно, Учиха терпел. Удивляясь самому себе, он старался причинить как можно меньше боли этой девушке. Брюнет не смог проигнорировать сдавленный, приглушенный крик, когда он целиком вошел в нее. Владелец шарингана неосознанно отметил едва заметные влажные дорожки у ее глаз, и под властью непонятного, прежде чуждого порыва, он, словно безумный, стал целовать хрустальные слезы. Его губы прошлись по щекам, скулам, глазам и вновь прильнули к ее манящим, мягким губам. Но на этот раз нежно, мягко, успокаивая и навевая неестественную, несвойственную ему теплоту. Итачи слегка двинулся, когда понял, что рыжая готова. Девушка не могла, да и не хотела сдерживать протяжные стоны, что вырывались из ее груди, когда Учиха вновь и вновь совершал ритмичные толчки внутри нее. Она буквально задыхалась от собственных криков, когда движения сделались более резкими и грубыми, когда достоинство молодого человека проникало уже настолько глубоко, что, казалось, пронзало ее насквозь. Эмпатка приложила титанические усилия, чтобы элементарно открыть глаза. Открыть глаза и посмотреть на этого темноволосого демона, вырывающего из нее сладкие стоны. А ведь он все это время смотрел на нее, лишь время, от времени блаженно закатывая глаза и пропадая в желанном безумии. Комната уже дополна наполнилась похотливыми стонами и настоящими утробными рыками. Он уже давно не сдерживался, ритмично двигаясь в ней, а она не прекращала вновь и вновь прижиматься к нему, изредка царапая рельефную спину. Несколько последних, решающих толчков и эмпатку буквально прожигает, что-то раскаленное, неописуемо горячее, что-то бурно разлившееся внутри. Итачи безустанно, нервно втягивал воздух, тщетно пытаясь отдышаться. А она, все еще не веря в происходящее, прижала его к своей груди, позволяя почувствовать бешеный, нечеловеческий стук взволнованного сердца. Они лежали так. Просто лежали. Не долго, однако этого хватило, чтобы скопить немного сил. Итачи для себя отметил, как неохотно ему отрываться от ее мягкой груди, вновь увеличивать расстояние между ними, однако, пересилив себя, он это сделал. Поднявшись, Учиха бережно обхватил стройные ноги эмпатки, все еще надежно обнимавшие его бедра. Она уже сама, без слов понимая мысли Итачи, потянулась к нему, обвивая шею, вновь сокращая ненавистную дистанцию. Владелец шарингана легко поднял хрупкое тело и без труда донес до кровати, что позволило им свободно разместиться на мягкой, приятно холодящей постели. Учиха бережно прижал ее к груди, попутно укрывая легким покрывалом.