Случайности не случайны

— Джеймс, ты что собираешься делать? — подозрительным тоном спрашивала цыганка нынешнего правителя свалок.       Хорек полулежа устроился на троне и старается держать рукой голову. Помутневшими глазами он взглянул на девушку, стоящую напротив него, и слабо охнул.       Ева понимала, что парень быстро переменился в настроении. Из камеры заключенного Эйба он ушел чуть ли не с улыбкой во все зубы, а сейчас будто попробовал ненавистный им лук. Что-то здесь было не чисто. — Зачем интересуешься? Или тебе любопытно, ЧЕМ я собираюсь заниматься? — грозным негромким голосом откликнулся на вопрос Нот.       Ласка в пестром платье чувствовала бурю, которая приближается очень быстро. Впервые в жизни ей приходится засомневаться в адекватности друга, который продолжает злобно смотреть в глаза жертве. — Зачем…ты ведь и так все уже знаешь.       Джеймс резко сменил тон и уже стал поспокойнее, будто сработал какой-то из переключателей настроения.       Гадалка удивленно моргала веками и думала, что ей это все чудится. Это просто какой-то необычный и страшный сон. Ведь это не может быть наяву. Джеймс-психопат, который абсолютно не контролирует чувства, готовый истерзать кого-либо одним лишь взглядом. А в другую секунду уже становится другим животным, более знакомым для окружающих. — Ты думаешь, что я бы не догадался, почему ты так задержалась у Эйба…- продолжил Джеймс вкрадчиво и тихо, — И…что теперь думаешь?       Хорек в пальто убрал руку с лица и сел прямо, облокотился о спинку трона, чтобы было удобно. Он ждал ответа от спутницы, от его помощника в таком нелегком деле, как царствовать в мусорной империи.       Джеймс уже знал, какой ответ получит от ласки, и что она смогла бы узнать от Эйба или от его воспоминаний. Юноша ждет не сколько ответа, сколько реакции на то, что она узнала. Ему было больше всего важно, одобрительно ли отнесется к афере Кэмбелл или сочтет хищника за полного идиота, что вообще решил взяться за такое неблагодарное дело. — Скажи, Джеймс, какая твоя конечная цель твоего плана? Что ты хочешь добиться, исполнив его? — на полном серьезе спросила ласка.       Джеймс недовольно цокнул языком. — Не строй из себя недотрогу, Кэмпбелл. Будто ты не узнала ничего, предсказывая будущее Эйбу. В любом случае информацию получила. Так…еще раз. Что теперь думаешь?       Впервые за все время общения с хорьком, парень начал называть ласку по фамилии. По его грозному лицу видно, что тот недоволен тем, что девушка полезла туда, куда не стоило. И парню не хотелось, чтобы кто-то знал о его намерениях, о конечном результате огромного плана. — Я не понимаю. Зачем ты пошел именно эти путем? Джеймс, ты понимаешь, что благодаря тебе один енот получил психологическую травму? — повысила тон Ева, явно негодуя. Невозможно даже вообразить, насколько она разочарована в своем друге.       Ради того, чтобы решить одну проблему, которую можно было бы урегулировать мирным путем, Джеймс пошел по самой низкому и жестокому пути разрешения конфликта, даже не посоветовавшись ни с одним из участников данного «представления».       Джеймс умолк и уставился в разноцветное окно. Он не хотел отвечать на такие тяжелые и болезненные вопросы. И без них понимает, что сотворил, и знал с самого начала на что идет ради нужного результата. Также хищник подозревал, что рано или поздно кто-то из соучастников его плана узнает, насколько же мерзко он поступил не только с братьями Шпротски, но и с ними самими. Самый главный аферист и лгун сейчас сидит на троне, который он занял только для того, чтобы поймать сразу двух зайцев — выполнить целых два задания, которые спланировал заранее. — Так еще я сама что натворила, какой кошмар, — у Кэмбелл начинается настоящая истерика, — Я действительно думала, что мы это делаем ради нас, ради целого квартала, а выходит, мы только усугубили ситуацию в войне за свалки. Испортили жизнь хищнику, сами не доведем проект по улучшению квартала…и самое обидное — ты мне лгал все это время, лгал Робби и Эннеки, ничего не говорил, скрывал от нас эту правду.       Гадалка готова прямо сейчас расплакаться. Доверие к Ноту пошатнулось и почти сошло на нет. Она в душе надеялась, что когда-нибудь юноша сам расскажет к чему все приготовления, свержение Кена… Но в итоге она это узнала от главного соперника, потому что хорек не позволял предсказывать будущее, которое было прописано им же уже достаточно давно. — У меня не оставалось другого выбора, кроме этого.       Обреченно выдавил из себя Джеймс. Казалось, что он сам неважно себя чувствует после того, что сотворил, но продолжал двигаться вперед, достигая нужного результата. Он знал, на что шел, кого может потерять во время исполнения плана и что ему грозит, если свершится самосуд имени Шпротских. Парень не предполагал того, что все будет идти гладко, и вряд ли бы все не стали бы задавать лишних вопросов, разнюхивать реальные причины его поступкам. И вследствие этого…его ненавидеть.       Ева была близка к этому краю. Образ благородного хорька в пальто рушится, как разбивающееся стекло. — Не было выбора?! Почему ты все сразу не сказал мне? Если бы я знала сразу, что ты хотел сделать, мы бы нашли мирный способ решить данную проблему, — поясняла на высокий тонах Ева, пыталась достучаться до адекватного хищника, который теперь сидит внутри этого бездушного сухаря, жаждущего негатив. — Нет, мы бы не нашли мирный способ. Поверь, это невозможно. Я думал об этом, но понимаю, что план был бессмысленным. Именно поэтому решился на такой нелегкий выбор. Мне самой был не по душе такой способ, но ничего не оставалось. Я готов пожертвовать собственной шкурой, чтобы выполнить то, что мне дали. Я отговаривал тебя не идти со мной выполнять это задание, но ты сама подписалась на это. Я не хотел, чтобы ты потом читала нотации и выражала недовольство как сейчас. Я все равно пойду лишь тем путем, который считаю нужным, а не тот, что подскажут другие, — на эмоциях выпалил нынешний правитель свалок. — Так это кто-то тебе поручил?! Ты не сам придумал весь этот план, да? Кто это? — Я обещал той персоне, что не буду раскрывать его личность. — Почему? Он кто-то важный? Так вот почему расползлись слухи, что кто-то из ратуши тебе помогает. Это Хуанита? — Ева… — Засмотрелся на эту девицу и думаешь заполучить место в мэрии? Ты более гадкий, чем я думала… — Ева!       Джеймс стукнул по подлокотнику. Он действительно теперь зол. Когда речь зашла о заказчике, юноша понимал, что ласка заведет речь именно о Хуаните, хотя она здесь никоим образом не замешана. — Нет, она даже понятия не имеет, что я делаю и зачем. Зачем ты все сводишь к каким-то низменным чувствам, что мне не ведомы? И теперь, когда ты все знаешь…больше не будет никаких вопросов.       Грубо закончил хищник в пальто и снова расслабился на троне. Он анализирует сложившуюся ситуацию, предугадывать действия гадалки наперед, как она обычно любит делать. И один из вариантов Нот угадал. — Я больше не хочу в этом участвовать. Теперь понимаю, что квартал для тебя ничего не значит, и никакой ты не волонтер. Тебя не волновало состояние квартала, а лишь только одна просьба одного грызуна. Я ухожу, — прокричала цыганка и показательно развернулась спиной к хорьку и направилась к главному входу. Она не шутила. Ева действительно уйдет.       Несмотря на то, что душа требует вернуться, убедить Джеймса действовать иначе, но девушка понимает, что невозможно вернуться назад. Она окончательно решилась на этот поступок.       Даже несмотря на то, что ласка любит Нота, все равно… Долг волонтера ей нужно выполнить, даже если придется сражаться против него.       Джеймс догадывается, что Ева не уйдет просто так и не оставит его в покое. Она обязательно вернется, только вот что будет делать… — Ева… Ты сделала правильный выбор. Но если ты будешь мешать мне закончить начатое, поверь…поддаваться тебе я не буду. И если мне придется тебя устранить, я это сделаю, несмотря на то, что мы с тобой были близки, — черство высказал последние слова парень на прощание.       Дослушав парня, гадалка захлопнула за собой дверь. Диктатор остался один в тронном зале.       «На одного участника меньше» — с горечью подметил в мыслях Джеймс, но теперь его ничто не будет сдерживать, чтобы идти к своей цели любыми способами.