Puppet Theater

Для атмосферы: Augustine Mayer - Mechanical Ballerina или Source

Это был его маленький театр кукол, его сцена и спектакль, в котором не место постановкам со счастливым концом. Он отлично играл с жизнями, мастерски управляя своими куклами, дёргая их за лески. Его Шоу вызывало бурные овации, также как и идеальные куклы, которых запросто порой можно было принять за живых людей, только бездушных и безвольных. Он со своим театром разъезжал по разным странам и городам, и все без исключения были в восторге от представления, от которого нельзя было отвезти и взгляда. Однажды к нему подошёл мальчик. В его глазах можно было с лёгкостью увидеть испуг и капельку любопытства к неизвестному, таинственному и такому манящему. - Дядя, это же люди, а не куклы. Они такие же большие как мы и выглядят также. Это люди, а не куклы! – возмущался мальчик. - Что ты такое говоришь, Кёнсу? – дёрнула за руку мальчика его мама. – Ах, простите, он маленький, сам не знает, что говорит. Но кукловод лишь улыбнулся своей полуулыбкой, нисколько не обижаясь на слова мальчика, и наклонился к нему. Из-за чего мальчишка отступил назад, упираясь в мамины ноги. - Я очень рад, что такой внимательный мальчик смотрел моё представление. И ты меня осчастливишь, если позволишь показать тебе этих кукол поближе, чтобы ты убедился в том, что тебя не обманывают, - он выпрямился, посмотрел на мать мальчика и в очередной раз улыбнулся своей притягательной улыбкой, очаровывая женщину. - Разумеется, если твоя мама не возражает. - Конечно, мы с радостью посмотрим на Ваши куклы, - её щёки пылали, а сама она не могла поверить своему счастью, ведь никому ещё не удавалось посмотреть вблизи на такую красивую проделанную работу и пообщаться с этим, что уж скрывать, безумно красивым кукловодом. Мужчина сделал шаг в сторону и жестом показал, чтобы они шли за ним. Мальчик дёрнул свою маму за пальто и, приподнявшись на носочках начал шептать так, чтобы слышала только она: - Мам, пошли отсюда. Он меня пугает. - Не говори ерунды, - отдёрнув своё пальто, грозно сказала женщина и, взяв мальчика за руку, пошла дальше. «Как этот красивый мужчина может пугать?» - размышляла она. – «Трусливый ребёнок, весь в отца». Они долго шли по тёмному коридору, пока не зашли в маленькую комнатку, которая смахивала на гримёрную. - Ого! – воскликнула женщина, разглядывая стену обклеенную разными вырезками из газет, на которых огромными буквами писали об успехе «Театра кукол господина О». Некоторые уже успели пожелтеть, а другие были свежими. - Да, всё это с помощью большого труда и зрителей. Ведь именно Ваше восхищение в глазах вдохновляет меня на поиски нового и более захватывающего шедевра, благодаря Вашему восхищению рождаются куклы. Ах, да, - кукловод посмотрел на мальчика и улыбнулся, после чего подошёл к двери, которую с первого раза так и не назовёшь: с виду стена с полками. – Проходи, здесь все мои куклы. Кёнсу с опаской начал медленно подходить к комнате. Он не знал, что именно его беспокоило, но расслабиться и довериться этому господину О никак не получалось. - Их много и каждая по-своему хороша, но я хочу показать тебе особую куклу, которая мне очень дорога. Мальчик слушал и мотал голову из стороны в сторону. В этой комнате, как манекены, стояли куклы разного пола, в разной одежде и с одинаковым пустым взглядом, но при этом выглядели как живые люди, что не могло не восхищать. Только в его театре куклы были такими красивыми. Вдруг он почувствовал, что кукловод остановился, а посмотрев на него, увидел, как он улыбается, глядя на что-то. Мальчик посмотрел перед собой и ахнул. Прямо на него смотрела пустыми голубыми глазами, обрамлёнными пушистыми и длинными ресницами, очень красивая девочка-кукла. Её длинные светлые волосы красиво струились по телу и белому платьицу, а маленькие худенькие ножки были обуты в белые закрытые туфельки. Кёнсу никогда не видел никого похожего на неё. Девочка была словно ангел, спустившийся с неба. - Мери, познакомься это Кёнсу, - кукловод дёрнул полупрозрачную леску, которую мальчик только сейчас заметил, и девочка-ангел поклонилась. – Ах, как вспомню, когда впервые увидел её, сразу понял, она должна стать частью этого театра. Кёнсу смотрел на необычную девочку и не мог отвести взгляда. Ему захотелось, что бы эта Мери была живой и училась с ним в одной школе, в одном классе. Они были бы отличными друзьями, а со временем их дружба переросла бы во что-то большее. – Ну, думаю, вы подружитесь, не буду мешать. Кёнсу грустно улыбнулся. Они обязательно подружились бы, будь она живым человеком. А так, разве можно дружить с бездушной куклой, которая сама и шагу ступить не может? Мальчик отдалённо слышал, как господин О закрывал дверь комнаты и объяснял его матери, как управлять этими куклами. - Мери, - сказал Кёнсу, как бы пробуя имя на слух. – Ты точно не из Кореи, Китая или Японии. Я не очень силён в географии, но может ты из Америки? Мери молчала, но мальчику показалось, что в её глазах блеснул огонёк отрицания. - Хм, тогда не знаю, - Кёнсу очень хотелось кое-что попробовать, но он стеснялся. – Ты ведь не обидишься, правда? Заглядывая в глаза девочки, мальчик потянул за леску, и рука девочки в туже секунду оказалась параллельной полу. Кёнсу улыбнулся, ведь когда Мери двигалась, то ещё больше походила на живого человека. Держа леску, он решил взять её руку в свою, но как только их руки соприкоснулись, мальчик отдёрнул руку. - Ой, какая же ты холодная, - Кёнсу тёр свои руки и с подозрением смотрел на Мери. Почему-то ему вдруг стало неуютно в комнате со всеми этими куклами, а особенно рядом с холодной девочкой в белом платьице. Если раньше она успокаивала и дарила тепло Кёнсу, то теперь её ничего не выражающее лицо и ледяная кожа пугали его. Если до этого Мери казалась ему идеальной, то теперь он видел тёмную линию у неё на щеке. - У-у тебя грязь на щеке, - мальчик показал пальцем, как будто ожидая того, что Мери её вытрет. – А, ну да, прости, ты ведь не можешь сама её вытереть. Немного поколебавшись, Кёнсу направил свою дрожащую тёплую руку к её лицу. Он протянул по грязной линии, в надежде, что та исчезнет, но теперь она стала только больше. Мальчик посмотрел на свою руку и увидел что-то бежевого цвета, отдалённо напоминающее средство, которое его мама наносит каждый день перед выходом на своё лицо. - Зачем тебе эт.. ой, - Кёнсу поднял глаза и увидел участок кожи бледно-синего цвета, которая будто бы потеряла форму и теперь начала медленно сползать. Из-за этого, казалось, ещё немного и левый глаз Мери вывалится. Кёнсу стало плохо и безумно страшно. Он посмотрел по сторонам и увидел страшную картину, все эти куклы, как мертвецы, стоят и следят за ним. Мальчик побежал к двери, что бы открыть её, но его кто-то опередил. - Уже уходишь? – с улыбкой на лице спрашивал господин О. Кёнсу посмотрел за его спину и, не увидев фигуру матери, занервничал ещё больше. - А где моя мама? – продолжая искать её глазами, спросил мальчик. - Не переживай, она ушла ненадолго, но обещала скоро вернуться, - ответил ему кукловод всё ещё широко улыбаясь, в то время как глаза Кёнсу наткнулись на знакомый сапог и ногу, что выглядывала из-за угла большого шкафа. – Но, Кёнсу, что ты сделал с Мери?! – улыбка на лице господина О сменилась яростью, а на лице Кёнсу теперь можно было прочитать не страх, а самый настоящий ужас. Кукловод захлопнул дверь и посмотрел своими злыми глазами на Кёнсу. На глазах последнего начали проступать слёзы. - Что Вы сделали с моей мамой? – Кёнсу ударил своим кулаком его ногу. – Отойдите, господин О! Тот смотрел на Кёнсу какое-то время без каких-либо эмоций, но уже через секунду его лицо снова озарила широкая счастливая и такая пугающая улыбка. - Не переживай, я верну Мери прежний облик, и вы помиритесь. И называй меня О Сехун, хорошо? – он потрепал Кёнсу по голове. – Какой же ты миленький, словно кукольный. Уверен, ваш танцевальный дует с Мери будет отличной частью моего представления. - Но я не кукла! И я не хочу участвовать в Вашем представлении! – кричал Кёнсу, не обращая внимания на ручьи слёз и дрожь по всему телу. - Не переживай, тебе понравится, - улыбался кукловод. – Это всё исправимо. С тех пор Кёнсу и Мери стали выступать вместе. Их кружили над сценой в волшебном и завораживающем танце, от которого все были в диком восторге. И после каждого представления кто-нибудь обязательно подходил к господину О и восхвалял его постановки и кукол. На что О Сехун отвечал своей улыбкой и предлагал посмотреть их поближе. И каждый был в полном восторге от этого, ведь никому ещё не удавалось рассмотреть кукол вблизи. Вот только из той комнаты люди больше не выходили, а кукол у господина О становилось всё больше и больше.