Lys d'or

Ночь — это самое удивительное время суток! Только после заката начинается настоящая жизнь, и её невозможно сравнить с дневной. За одну ночь люди совершают столько необдуманных вещей, о которых днём даже побоялись бы вообразить. Ночь — целая жизнь с приключениями, пускай и короткая. Именно в тёмное время суток человек даёт волю себе, своим чувствам, мыслям, поступкам в надежде, что всё это затеряется на пустынных улочках и пропадёт вместе с первыми лучами солнца. Ночью все цвета и оттенки теряют свою яркость, становясь похожими на серый, ничем не отличаются друг от друга. Так и с людьми. В темноте их крайне тяжело различить. Поэтому ли ночью так много свободы для безумных свершений? Однако эти «подвиги» хорошо помнятся на утро, а если вас ещё и поймали с поличным, то не только в течение дня, а в течение всей последующей жизни вам будут напоминать об одном маленьком, но крайне серьёзном проступке. На своей шкуре это лично проверили Эльза и Жерар, когда проникли в комнату Макарова. Долгих нотаций ночью они не выслушивали от Гилдартса, он решил перенести нравоучения на светлое время суток, оставляя студентов наедине со своей совестью и архивом, который пребывал в удивительно скверном состоянии. И сейчас, сидя за партами после звонка, провинившиеся дремали до тех пор, пока двери с сильным грохотом не распахнулись. — Доброе утро, наши лучшие студенты! — В кабинет вошёл рыжеволосый мужчина в деловом костюме и не в самом лучшем расположении духа. — Как спалось? — На риторический вопрос от заместителя директора отвечать никто не спешил. — Надеюсь, что хорошо, ведь сегодня на своих вечерних лекциях я не должен видеть ни одного зевка. Да, в вашем расписании я лично вписал две пары. — Начавшиеся возмущения затихли в миг после нарастающей волны разрушительной магии. — За это вы можете сказать «спасибо» Скарлетт и Фернандесу. А теперь проверим отсутствующих. Не наблюдаю госпожи Локсар. Что стряслось? Приступ лени? — В ответ Клайв получил разъярённые взгляды от обучающихся. — Ясно. Продолжим. Сердоболия не пришла. Странно, ведь Локи звонил вчера и говорил, что всё нормально… — Извините за опоздание! — В дверях стояли две довольно запыхавшиеся девушки. — Ни о чём не спрашивай. — Кана с синяками под глазами, проигнорировав все приветствия, прошествовала к учительскому столу, плюхнулась на стул и почти сразу заснула, стоило положить ей голову на твёрдую поверхность. От невежественного поведения своей дочери мужчина печально выдохнул, понимая, что тут уже ничем не поможешь. — Люси, ты начинаешь меня разочаровывать. — Строгий взгляд преподавателя заставил Сердоболию испытать стыд и вину, да и просто хотелось исчезнуть и не видеть этих укоряющих глаз. — Ты обучаешь в «Хвосте феи» почти неделю, а на занятиях присутствовала только раз. Это серьёзное нарушение, о котором я вынужден сообщить директору. — Девушка слегка кивнула головой, как бы соглашаясь со своим приговором. — Ах, кстати, двое сыщиков этой ночью нашли вот эту интересную книжку. — Гилдартс достал старый ежедневник. О нём Люси отчётливо помнила, ведь мама с ним никогда не расставалась. Большая, объёмная белая лилия расположилась в центре обложки, а от неё ветвистыми узорами расходилось множество зелёных стебельков, которые оплетали абсолютно весь фолиант, создавая надёжную защиту записям. — Благо, замочек оказался с секретом и открыть они его не смогли. До приезда Макарова пусть побудет у тебя, а там уж сами решите, кто хранить будет. — Гилдартс вручил ежедневник заклинательнице, а та с трепетом взяла его. Нашлась ещё одна сохранившаяся вещь от погибшей матери. — И опять я не вижу Драгнила. Можете передать ему, чтобы он больше не появлялся на пороге института. Я подписываю приказ об отчисле… — не успел Клайв закончить, как наткнулся на умоляющий взгляд карих глаз. — Люси, не сработает. — Повернул голову к окну, но спиной ощущал, что смотреть на него студентка не перестала. — Люси, это запрещённый приём! Люси, хватит! — Она начала шмыгать носом, а в глазах появились слёзы, которые вот-вот испортят макияж. «Ещё неделю», — шептала девушка, всё больше давя на жалость преподавателя. — Ладно, убедила. Всем до свидания. — Гилдартс поспешил ретироваться в свой кабинет к бумагам, которые точно не заплачут. — Это было круто! — Только и смог сказать Грей, наблюдая за тем, как прирождённая актриса утирает фальшивые слёзы и садится за парту. — А теперь, Жерар, Эльза, ответьте, что вы хотели у Макарова в комнате? — Искали хоть какую-то информацию на внучку мастера. — Титания широко зевнула, легла на стол и закрыла глаза, пародируя Дреяр. — Надеюсь, вы нашли хоть что-то, — недовольный Гажил фыркнул с пониманием того, что все его планы на вечер погибли из-за выходки друзей. — Ага, нашли пошлые свежие журнальчики, эту книжку, за которую готовы отдать миллиард, бессонную ночь и кучу проблем на свои шкуры. Прям полезных находок завались! А вот про внучку или мою тётю ничего нет. — Жерар всеми силами боролся со сном, но явно проигрывал не только битву, а всю войну, притом с колоссальным крахом. — Люси, зайди сегодня после занятий в кабинет студенческого совета. Тебе печать нужно поставить. — буквально перед тем, как провалиться в сон, звёздный маг услышал тихое согласие блондинки.

***

— Я пережил сегодняшний день! — Подобие человека с синими волосами вползло в комнату без окон, с трудом добралось до дивана и выдохнуло, чувствуя мягкость мебели. Вот оно, блаженство после сна на твёрдых партах. — Любимая моя! — Жерар обнял подушку, улыбаясь как довольный кот. Далее в кабинет зашли Люси и довольно бодрая Скарлетт. На такие слова королева фей лишь закатила глаза, подошла к столу и достала из ящика небольшую печать. — Эльза, а тебе спать не хочется? Это и до завтра подождёт. — Заклинательница села на предложенный стул напротив аловолосой. — Нет, всё нормально. Куда ставить будем? — Недолго поразмышляв, Сердоболия протянула правую руку, где уже через минуту красовалась розовая метка. — К тому же, я хотела тебя о многом расспросить… — После этих слов послышался щелчок замка. Обернувшись на звук, Люси увидела Жерара с ключом в руке. К её удивлению он не зевал, не вставлял спички в глаза, как было пару минут назад. — Например, кто же мог нас убить в детстве? Ведь по этой причине ты запечатала наши воспоминания? — Ясно. Всё же нашли что-то? — Нахмурившись, девушка старалась скрыть страх пропадающих печатей с колоссальной скоростью. И её больше волновал тот факт, что Нацу вспомнит об их связи раньше, чем она поможет ему и уедет, в этот раз навсегда. — Самую малость, лишь семейный портрет во всю стену. И угадай, кто же был изображён на нём, сестрёнка? — Фернандес продолжал играться с ключом, а Люси понимала, что её загоняют в угол. Она не привыкла быть жертвой в такие моменты, а строгое воспитание отца заставляло придумывать стратегию на несколько шагов вперёд. — Я не обязана вам ничего рассказывать. — Она выпрямилась, как бы показывая свою твёрдость в решении. — Может, тогда стоит вызвать «Совет волшебников»? Давно не было скандалов по использованию запечатывающей магии. Ты же знаешь, что она запрещена и дадут немалый срок? И соврать не сможешь, потому что для такого сыворотки правды не пожалеют. — Терпение Эльзы быстро закончилось, ведь на кону стояла жизнь её друга детства. Вот только Люси усердно прятала дрожь и злобу после слов о сборище магов. — Настоятельно не советую, ведь в первую очередь пострадают дорогие вам люди, — отчеканила она. Отступать больше некуда, поэтому заклинательница вспомнила простой закон: лучшая защита — это нападение. Ярость от воспоминаний перекрыла все логические мысли, которые могли только придти в подобной ситуации. — Не запугивай меня. Если ты не видишь, то сейчас мы не обвиняем тебя в случившемся с Нацу, не виним тебя во всех смертных грехах. Он для нас так же дорог, как и для тебя. Я вспомнила всё и долго пыталась разобраться, в чём причина произошедшего. Ты взвешивала решения даже в детстве, перед тем, как что-то делать. Мы просто хотим знать правду. — Эльза явно сменила тактику по выбиванию правды и взяла Люси за руку, дождавшись, пока та посмотрит ей в глаза. Сердоболия из последних сил сдерживала себя, чтобы не выложить всё. Этот взгляд она помнила с ранних лет: вроде и строгий, но добрый, с пониманием. — Пожалуйста. — Мольбы мечницы заставили сердце биться быстрее, хотя такого давно не было. — Правду, значит? — Не выдержав пытки, Люси отдёрнула свою ладонь, пряча лицо за нависшими волосами. Неловкая тишина повисла в комнате, прежде чем барышня начала говорить. — Какая правда тебя интересует? Например, что руки наших родителей, которые работают на «Совет», по локоть в крови? Или что моя мать убивала своих родственниц, чтобы защитить семью? Вы серьёзно считаете, что работа на «Совет» такая почётная, особенно в рядах первых волшебников? — Она судорожно выдохнула, перевела дыхание, проводя рукой по щекам, даже не думая останавливаться и давать шанса опомниться шокированным хвостатым. — Я бы хотела, как вы, жить в неведении, но любопытство до добра не доводит. Теперь в глаза тебе стыдно смотреть. Чувствовать вину за то, что выжила, — ужасно. Я подслушала раз ссору папы с мамой. Эти «колдуны века» приказали Лейле убить меня просто потому, что они боялись нашей силы. Матери приказали убить родное дитя! Что за бесчувственные твари сидят в креслах «Совета»? Им плевать на других. Позже приехала Эйлин. Она умоляла нас бежать как можно дальше, потому что пришёл приказ убрать всю семью Сердоболиев. Мы с мамой возвращались с оперы в тот день. Игнил до сих пор считает, что я ничего не помню. Ту аварию подстроила именно твоя мать, но она сохранила жизнь мне, недостойной этого. А потом, за её неповиновение, они убили его… они убили Айрона. — Люси сглотнула ком в горле и заплаканными глазами посмотрела на застывшую подругу, если она ещё смела таковой её считать. Эльза просто закрывала и открывала рот, не в силах сказать что-то. Осознание потихоньку подбиралось к ней. Послышался звон от падения какого-то предмета, скорее всего, ключа, который находился в руках Жерара. — Дальше рассказывать про то, что секретарь отца оказался вшивой собачкой этих демонов и он передал от них приказ стереть воспоминания всем? Или про то, что именно родители МакГарден создали те печати? Продолжать?! — Выговорившись, Люси почувствовала даже что-то сродни облегчению, ведь теперь она не несёт подобное бремя одна, но ужасало другое, а точнее, как же поступят студенты престижного института после всего? — Я всё понимаю, вы меня и видеть не хотите. Я достойна лишь смерти. — Барышня в очередной раз смяла платье в ладонях, но тонкая ткань не могла защитить кожу от ногтей, с болью врезающихся в кожу. — Поверьте, я пыталась умереть. Прыгала с высотки в Пекине, только вот даже Смерть не хочет обеспечить мне лёгкой кончины, — Люси усмехнулась и выпрямилась, приготавливаясь к вердикту ребят. — Легче стало от правды?

***

Главной спутницей ночи и одиночества Люси всегда считала тишину. Успокаивающую. Оглушающую. Презрительную. Верную. В которой слышно биение собственного сердца. И у каждого бывал такой период жизни, когда именно эта подруга наводила на страшные мысли, поделившись которыми с близкими, вы бы в ближайшее время оказались в жёлтом доме. Поэтому предпочитали молчать о надуманном, продолжая всё чаще встречаться с тишиной и одиночеством в ночное время суток. С ними проще, чем с живыми существами. Ты им что-то скажешь — они выслушают и промолчат, как бы понимая и одобряя всё. Они не осуждают, как толпа, что за окном лимузина куда-то торопится, ругается с другими. Они не раздражают, как эти сигналы автомобилей, попавших в пробки, или крики водителей. С ними всегда спокойно. Они не предадут. А вот люди даже в такой толпе продолжают бежать от одиночества, всё равно встречаясь с ним. И это всегда поражало юную наследницу. Среди семи миллиардов человек всё равно остаётся один, и шанс, что он встретит другого человека, полностью разделяющего его интересы, ничтожно мал. «Странный этот народ, люди», — Люси продолжала наблюдать за парочками, держащимися за руки; за взрослыми, которые устало тащатся домой, сгорбив спины, словно на них пахали сутки, как на лошади; за школьниками, что весело смеются, выслушивая истории от друзей. Глядя на всё это многообразие, купающееся в лучах заходящего солнца, девушка почему-то вспоминала больницу. В то время она так же из окна наблюдала за, казалось бы, точно такими же людьми, и чувствовала раздирающую боль в груди, иногда морщась от ярких солнечных зайчиков, что пробирались к ней в палату ежедневно. Вместе с плохими воспоминаниями блондинке померещился запах стерильности, какой бывает только в больнице, а вместе с ним и неприятный аромат препаратов и таблеток, которые она принимала долгое время после попытки самоубийства. И складывалось впечатление, что её вовсе не хотели лечить, а только больше свести с ума этим одиночеством и тишиной. Тряхнув головой, Люси отогнала от себя дурные воспоминания и продолжила смотреть на бурную жизнь Токио. Фонари зажигались, спасая жителей этого города от темноты ночи, а прилавки магазинчиков ярко загорались разноцветными огоньками, привлекая внимание зевак. Было бы желание заклинательницы, так она давно бы уже не смотрела на всё это однообразие и прогулялась по саду, где так поражают воображение некоторые деревья и цветы, вот только она стала пленницей огромной пробки, растянувшейся на многие километры вперёд. — Как думаешь, долго нам ещё тут торчать? — Люси перевела свой взор на недовольного Льва, который смотрел в другое окно и протяжно зевал. — Поговори со мной, Локи. Я понимаю, что поступила неразумно, рассказав им всё, но мне почему-то показалось это правильным. — Я ничуть не злюсь. Лишь думаю, почему они попросили тебя остаться в институте, а не исчезать, — звёздный дух слегка улыбнулся, встречаясь взглядом с хозяйкой. Напряжённая атмосфера в салоне пропала, но машина так резко затормозила, что Люси и Лео с трудом удержались на месте в момент послышавшегося удара. — Там что-то случилось. Я пойду посмотрю, останься здесь. — Локи вышел на улицу вместе с шофёром, где была целая куча сигналивших машин и нервных водителей. Один из таких сейчас как раз ругался на какого-то парня и чуть не плакал, осматривая помятый бампер. — Люси, я ведь просил, — укоряюще произнёс дух и закатил глаза, когда его давняя подруга захлопнула дверь автомобиля и поспешила к месту небольшой аварии. — Что стряслось? — Блондинка быстро убедилась, что никто не пострадал при столкновении целого ряда автомобилей различных марок, но только она успела подойти к одному из слуг, как ей в ноги упал довольно пожилой человек, прося прощения. — Госпожа, понимаете, горел зелёный, и я поехал почти сразу, даже не думая, что какой-то ненормальный может выбежать на дорогу. Ну, и резко затормозил. Честно, я оплачу весь ремонт, возьму кредит, только не угрожайте моей семье. Это всё тот розововолосый тип виноват! — Лео пытался уговорить мужчину подняться с колен, всё-таки они на публике, а такая слава им не нужна. — Розововолосый, говорите? А у него случайно не было такого знака нигде? — Люси показала тыльную сторону правой ладони, молясь, чтобы догадки провалились. Но её мольбы не были услышаны, потому что водитель положительно кивнул, тараторя про правое плечо. — Чёрт! В какую сторону он пошёл? — Трясущейся рукой человек указал направление паренька. — Локи, постарайся незаметно вернуться к себе, а я за ним. — Сердоболия сорвалась с места, но её окликнул голос водителя: — Госпожа, а что делать? — Люси, ничего умнее не придумав, с жалостью призвала из бесконечного пространства серебряный шарик и раздавила его. В секунду вспыхнула магическая печать, которая восстановила помятые металлические детали. Послышались удивлённые возгласы. — Благодарю, что не сбили того идиота. — Она сняла со своей руки браслет со сверкающими камнями, вручила его пожилому мужчине и поспешила в указанную сторону, маневрируя между стоящим транспортом. — Девушка, такой красавице нельзя гулять в одиночку. — Заботливого предупреждения барышня не услышала, скрываясь в той самой толпе, которую совсем недавно рассматривала. Водитель же вернулся в свою машину, радуясь подобному столкновению. Сейчас она понимала, почему все вечно куда-то торопятся и бегут, ведь в подобном скоплении людей, если остановишься — будешь растоптан «стадом баранов», именно так успела Люси окрестить жителей Токио. Богатая особа протискивалась впервые между незнакомцами, попутно извиняясь за неудобства, испытывая подобие страха. Сердце бешено стучало, болезненно сжималось, но понять от чего такое — не могла. Да, она первый раз расталкивает парочку, лишь бы ускорить своё продвижение по улице, но это приносило только неудобства, а вот от мысли о том, что она потеряла Нацу и не сможет его найти здесь, становилось тошно и мозг отключался. И вот, казалось бы, видно розовую макушку, выделяющуюся среди остальных, и на душе спокойно, но парень резко сворачивает и продолжает идти между домов. Добежав до поворота, Люси начала жалеть, что не смогла догнать друга раньше, ведь улица, на которой вдалеке виднелся силуэт человека, едва освещалась одним фонарём, повсюду разбросан мусор из баков, а из окон слышалась ругань. Сильно резкий контраст с центральной дорогой ужаснул воображение хрупкой волшебницы. Яркий город в лабиринте домов оказался серым, скудным на краски и опасным. Девушка не горела желанием даже ступать на объедки, глазами искала чистый асфальт, но когда Драгнил скрылся за углом дома, плюнула на всё и пошла за ним. Темнота перестала казаться такой доброй, как это было раньше. Сейчас она пугала Люси как никогда. Везде мерещились мелкие твари, слышался скрип, леденящий кровь, и казалось, что вот-вот из переулка выскочит маньяк. Девушка погрузилась в свои мысли, не понимая, какой чёрт её занёс в этот ад. А этот «чёрт» в очередной раз сворачивал между покорёженными зданиями, которые, не дай Бог, развалятся, и один из кирпичей или все сразу ударят тебя по голове. Блондинка с испугом осмотрела торчащие валуны и хотела свернуть, как неожиданно ладонью ей закрыли рот и затащили в непонятную дверь. «Мама, я не хочу вот так умирать! Спасите, кто-нибудь!»