Дай прикоснуться

Мне было плохо. Как никогда чудовищно тяжело я переживала чужое прикосновение. Не знаю, с чем можно сравнить это чувство... Ощущение, будто душу разрывает на куски, с мясом выдирают чужие прикосновения. Всепоглощающее чувство опасности, будто сейчас умру и никто этого не заметит. Слезы застревают комом в горле, тело пробирает судорога и никакого намека на конец. Боль. Насилие души. Крики. Черт, как же плохо... Я тихонько взвыла оттого, что происходило со мной. Я же знаю, что это все иллюзия, не более чем моя большая фантазия, придуманная пораженным мозгом. Но все против меня, даже собственное тело! Я дала волю слезам, крикам, рукам, что царапали собственное тело. Темнота была жестока ко мне, я не видела ни капли, но чувствовала все в сто раз сильней зрячего... — Эй, малышка! Немедленно приходи в себя! Мы тебя спасали не для того, чтоб тобой воспользовались через год! — чей-то взволнованный, но жесткий и требовательный голос ворвался в мою темноту, в клетку из боли и страха. Но притрагиваться этот кто-то не спешил. Боже, неужели кто-то понимает меня и не лезет с прикосновениями? Кого же мне послала Судьба? Я с трудом открыла глаза, верней заставила их посмотреть в реальность ибо перед мной стояла непроницаемая тьма, а не городской проулок. Проморгавшись и, наконец, став понимать происходящее, я посмотрела на парня, нависшего над мной. Тот довольно улыбнулся: — Ты вернулась-таки! Какое счастье! Пошли, горе луковое, жертва ты случайности, — он махнул рукой, зовя за собой. С трудом, слегка пошатываясь, я поднялась с асфальта и оглядела подворотню, что стала свидетелем моего приступа. Хорошо, что стены не умеют говорить иначе бы я не выдержала их насмешек... Через пять минут, мы с парнем подошли к небольшому кафе. — Ну что, малышка, не расскажешь, что делала в подворотне в этом прекрасном платье? — молодой человек тепло улыбался, а я, наконец, вспомнила где видела его. Он один из тех парней, что спасли меня от... я мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. — Я сбежала со свадьбы, — пожала плечами я. Глотнула, принесенного официантом, чая. Глаза знакомого удивленно расширились: — Со свадьбы?! Тебе же еще рано, не находишь? — Тьфу на тебя! Не с собственной свадьбы, а с маминой! Парень понятливо потянул: "А-а-а.." и замолк, попивая чай. — А что сбежала-то? Обидел кто? — спросил он через некоторое время. — Танцевать заставили с новым братом... — и сама удивляясь тому, как легко раскрылась перед парнем, рассказала все, что произошло на свадьбе. Тот оказался хорошим слушателем: не перебивал, вопросов не задавал, а просто спокойно слушал все то, что изливала моя душа. А потом просто кивнул и раскрыл руки. Предлагая, но не принуждая. Я закусила губу и, немного подумав, ринулась к нему в объятья. Парень совсем не казался мне враждебным, он помогал мне уже два раза и никогда не требовал ничего взамен. Он был для меня кем-то близким, хоть и вижу его во второй раз в жизни. Замечаю, что воспринимаю его, как дети воспринимают меня. Доброта и искренность, а также полная отдача делу и человеку, с которым говорит, вот что я чувствовала в нем. А может во мне проснулась наивность? Хотя нет, эта девушка покинула меня еще год назад. — Я не могу тебе поклясться, что все будет хорошо. Не мое это право. Но вот, что я все-таки скажу: ты боишься прикосновений тела, а попробуй прикоснуться душой... — он замолчал, давая мне возможность подумать. Но думать, это не то, что мне сейчас хочется. Я крепче обняла парня и тихо произнесла: — А как тебя зовут? — Эмм, а раньше ты об этом подумать не могла?