Его личная кошка

— Я ухожу. Сотрите мне метку… Стинг кивнул ещё более сдержанно и сильно сжал кулаки. Чаша терпения переполнилась. Он резко подошел к напарнику Доната и, схватив за шкирку, потащил в гильдию. Этого волшебника хотелось прибить, так не вовремя он высказался. Саблезубые удивленно перешептывались. С чего бы это? Кто-то предполагал, что он ушел из-за убийства напарника. Кто-то — что из-за собственной трусости. Стинг раздраженно швырнул выскочку на барную стойку и нахмурился. Где-то тут должна быть печать гильдии. Барменша обычно ставила метки. Но сейчас особый случай. Мастеру надо снять её самому. Нашарив рукой в пыльном ящике печать, Стинг приблизился к дрожащему волшебнику. Мало ли чего грозный мастер саблезубых с ним сделает за такой отчаянный шаг. Глаза Эвклифа, казалось, горели ярко-красным, коварная улыбка играла на лице. Он медленно, специально растягивая момент, занес печать обратным концом вперед и так же медленно стал опускать. Бедный напарник Доната чуть не скончался от подобного ужаса. Вдруг по предплечью скользнуло тепло дерева. Он открыл глаза и удивленно уставился на скрестившего руки Стинга. — Чего стоишь? Собрал манатки и вали, дезертир, — небрежно выплюнул белый убийца драконов и развернулся, направляясь обратно к месту происшествия. В это время Диаваль спокойно оглядывал присутствующих. Взгляд задержался на лежащем трупе. Он ухмыльнулся и отвернулся. На глаза ему попалась черная кошка, ранее встречавшаяся в кустах. Диаваль позыркал по сторонам: вроде никто на нее не смотрит; и стал тихо бормотать: — Кыс-кыс-кыс. Люси не обращала на этого странного типа никакого внимания. Когда Хартфилия только стала кошкой, она бы заинтересовалась, но сейчас, видимо, зелье начинало терять свою силу. Люси стала всё больше осознавать себя человеком. — Ты ж зараза. Почему не откликаешься? — гневно проговорил Диаваль. Он быстрым шагом приблизился к кошке и, не церемонясь, схватил её за хвост. А чтобы беспалевно утащить куда надо, засунул в рукав куртки. Такого мощного ора кошки гильдия саблезубых ещё не слышала. Она выла протяжно и жалобно, пытаясь привлечь к себе внимание. Диаваль пытался её заткнуть старым носовым платком, но тщетно. — Что это вы все к кошке докопались? — возмутился Стинг, представая перед стражем города. — Я думал, она ничья. Хотел накормить, напоить и пригреть, — начал оправдываться Диаваль. Он вытряхнул из рукава взъерошенную Люси и завел руки за спину, мол, ничего не было, это вам все показалось. Хартфилия вздернула хвост и прошествовала к «хозяину». Тот подхватил черную кошку на руки и стал гневно буравить взглядом Диаваля. Тот спешно откланялся и ломанулся подальше от суда. Споткнулся о толстый корень, распластался на земле, потом встал и похромал дальше. В памяти Стинга что-то смутно забрезжило. Он небрежно отогнал это воспоминание и кивнул Роугу. Им надо посовещаться. — Роуг, когда будет этот человек, который магией определяет убийцу? — Вызвал я его, вызвал. Просто он немного задерживается. У него много дел. — пожал плечами Ченни. — Он скоро нам и не нужен будет. Мы все передохнем. — Давай ещё раз попробуем подумать, кто это мог быть. Может справимся своими силами. — Справились уже. После очередного мозгового штурма, который в очередной раз ничего не принес, Стинг приводил свои нервы и мысли в порядок за чашечкой горячего крепкого кофе. Он задумчиво уставился на Люси, которая сидела напротив на столе. Хартфилия молча гипнотизировала его взглядом. В голове бродили обрывки мыслей. Она пыталась сосредоточится на неприятностях гильдии, но все равно думала о Стинге. Какие завораживающие синие глаза. Шрам. Хотелось провести по нему лапкой. Бледно-розовая тонкая полоска губ. Разряд электричества по шерсти заставил её вздрогнуть. Ушки тихонько подрагивали. Люси нервно облизнулась и снова попыталась подумать об убийствах. Бесполезно. В голове Стинга всплыло смутное воспоминание о неудачливым похитителе Люси. »- Я хочу вступить в вашу гильдию, — гордо заявил худющий парень с огромной потертой сумкой, размером больше него самого. Рыжие патлы разлохматились и торчали колом во все стороны. Бледно-голубые глаза смотрели с неким вызовом всему миру. А уши задорно торчали. Генма недовольно погладил длинный серый ус. Презрение так и сквозило в его жесте. Как этот щенок посмел так нагло заявлять о вступлении в самую сильную гильдию Фиора? Этот жалкий сосунок ничего ещё не доказал. — Хорошо. Тогда тебе надо показать свою силу. Сразишься к примеру со… — мастер Саблезубых задумчиво оглядел собравшихся, — Стингом. Если проиграет Эвклиф, он вылетит из гильдии. А если проиграет… как там тебя? — Диаваль. — А если проиграет Диаваль, то просто не вступит в нашу гильдию. Мне слабаки не нужны. — Да я его размажу, — пообещал Стинг, деловито разминая плечи. Эвклиф с Диавалем вышли из здания гильдии на задний двор. Сухой ветер дул в лицо. Деревья тихо шуршали листьями. Стинг высокомерно развернулся к противнику. Тот стоял и с довольным видом махал рукой собравшимся, пожинал плоды внезапно пришедшей популярности. Ещё бы, пришел к саблезубым и нагло заявил, что хочет вступить в их гильдию — каждый такому мужеству восхититься. Особенно при нынешнем мастере. Потом Диаваль залез в сумку и стал в ней рыться. Выпала скляночка с угольно-черной жидкостью. В толпе кто-то заржал: «Он что, собрался нашего белого дракона баночками закидать?». У Стинга тоже вырвался пренебрежительный смешок, но он тут же застыл под суровым взглядом Генмы. Наконец-то в руках Диаваля появился нужный сосуд, и он, красуясь, подошел к одному их деревьев. Выбрал палку потолще и капнул капельку мутной жидкости на сырую древесину. Вспышка. Вокруг палки начали собираться мириады маленьких искорок, кружиться, будто танцуя, и прилипать к деревяшке. Безумно красивое зрелище. Особо впечатлительные зрители яростно зааплодировали. Ну, а мастер саблезубых уже подумывал выгнать этого убогого подальше, чтобы не тратил их драгоценное время. Перьями блистать сюда, что ли, пришел? В руках Диаваля возник одноручный меч. Зазубренное лезвие, царапина на гарде — и не поверишь, что минуту назад это была обычная палка. Генма махнул рукой. Стинг, не медля ни секунды, приблизился к противнику. Его надо уничтожить. Втоптать в грязь. Иначе он опозорит имя саблезубого тигра. Привычно-яростное пламя вспыхнуло на ладонях. Волна бешеного возбуждения прокатилась по всему телу. Руки белого убийцы драконов встретились с холодной сталью меча. Ослепительная белая вспышка. И Стинг отпрыгнул на несколько метров, протирая заслезившиеся глаза. Жар окатил лицо Диаваля. Он оскалился и прыгнул вслед за белым убийцей драконов. Горизонтальный рубящий удар чуть не лишил Эвклифа головы. Бешено орудуя мечом, Диаваль двигался на Стинга. Руки ныли под тяжестью меча. Мышцы плеч ломило. Но он, закусив губу, заставлял себя ускоряться. Взмах, удар, мимо. Блок магии Эвклифа. Тяжелое дыхание. Диаваль чувствовал, что долго не сможет держать этот бешеный темп. Плечи мелко подрагивали. Взмах, удар, мимо. Сердце, как гудящий колокол, отдавалось в голове. Надо держаться. Ему необходимо победить. Диаваль вступит в эту гильдию. Белый убийца драконов заскрипел зубами. Атаку опять отбили. Причем противник сразу перешел в контратаку, так что Стингу пришлось отскочить. Бесит. Как этот хиляк вообще может держаться? В ушах засвистел ветер, земля на миг отдалилась, и Стинг мягко спружинил за спиной у противника. Один удар — и одежда загорелась на теле противника. Диаваль пролетел вперед и впечатался в дерево. — А-а-а! — душераздирающий крик оглушил замершую толпу. Диаваль катался по земле, пытаясь затушить огонь, съедающий его заживо. Кожа будто сама слезала с него. Всё вокруг смазывалось. Ничего не разобрать. Только тупая боль поглотила всё сознание. Через несколько минут Диаваль пришел в себя. На почти что слезшей коже запеклись черные остатки одежды. Корка крови лопалась, и новая кровь смешивалась с землей. Боль рвала его когтями. Пересилив себя, Диаваль попробовал встать. Оперся о меч и чуть не упал, качнувшись вперед. Борясь с собой за каждый шаг, он подошел к Стингу. Последний рывок — и Диаваль, крича, поднял над собой меч. Он вот-вот готов выскользнуть из дрожащих рук. Эвклиф заблокировал его удар. Меч треснул, и Диаваль рухнул на колени. А потом и вовсе потерял сознание.»