Его личная кошка

После сытной и завлекательной экскурсии по гильдии Люси с Лектором вернулись к Эвклифу в комнату. Они еле-еле шли под тяжестью своих пузеней, пошатываясь из стороны в сторону, словно неваляшки. Но Стинг уже благополучно заснул на своей любимой кроватке, обнимая дражайшую подушку, завладев наконец-то ею единолично. С приходом двух обожравшихся кошаков мирный и спокойный сон бедняги оказался под угрозой. Люси неловко запрыгнула и тихонечко подползла к заветному и вожделенному месту. Вот почему у Эвклифа всего одна подушка в комнате? Это же не логично совершенно. Сначала Хартфилия пристроила на занятую подушку лапу, посмотрела на реакцию противника. Тот никак не изменился, ни в лице, ни в позе. Осмелев, кошка положила голову. Блаженно прикрыла глаза и задремала. Мягкий свет луны пробивался через окно и танцевал по комнате. Деревья за окном отбрасывали неясные прыгающие тени. Красота! Спокойная уютная ночь, полная сновидений. С другой стороны подушки завозились. Лектор нагло пытался пристроиться на оставшемся клочке вожделенного места богов: хоть лапой, хоть хвостом, хоть ухом, да хоть чем-нибудь. Хартфилия приоткрыла один глаз и заворчала на неугомонного кошака. А потом решительно передвинулась к середине. Ей-то подушка нужнее. Лектор завозился и придвинулся уже со своей стороны. Кошаки сверлили друг друга взглядами: дружба дружбой, а подушка — врозь. В общем белый убийца драконов был зажат между горячими кошачьими телами. Жарко, неудобно и волосато. Стинг сел в постели и заорал на нахальных кошаков. Дадут ему сегодня отдохнуть или нет? Пожалуй, нет. Пока Эвклиф скакал по кровати и грозно размахивал руками, Люси расположилась на самой середине кверху пузом, раскинув пошире лапы. Парень махнул на них рукой и сел за разбор накопившихся бумаг. Различные доносы, налоговые платежи, которые он беспечно игнорировал, и всякие другие ненужные обществу, и ему в частности, бумажки. Один раз, помнится, к нему даже пришли за налогами — видишь ли он два года бесстыдно не платил за землю. Подумаешь, не платил — у нас в гильдии разговор короткий. В глаз и пинком отсюда. Мелкие буковки, неразборчивые подписи, неровные штампы крутились у Стинга перед глазами. Он уже не мог в десятый раз читать, какая его гильдия плохая, ай-яй-яй, разнесла полгорода у границы, ай-яй-яй. И ему, мастеру этой непутевой гильдии, следовало прийти в совет для разбирательств. Роуг однажды даже посчитал, сколько Стингу придется отсиживаться в совете со всеми этими бумажками. — Полжизни, Стинг. Полжизни, — печально похлопал по плечу друга темный убийца драконов. — Лучше сжигай доносы по-тихому. Эта светлая мысль не давала Эвклифу покоя всё то время, пока он рассматривал очередной донос деревни из-за гор. Наконец-то парень перестал бороться с неумолимым сном и лег прямо на столе головой в бумагах. Рассвет — это то туманное время, когда день перебарывает ночь и, гордо вскинувшись, топает в сторону солнца. Робкие лучи чистого света пробиваются в комнату. Они бесстыже бродят по Люси, останавливаясь только на черной морде. Кошка вздрагивает и открывает глаза. Кажется, что всё произошедшее с ней — это всего лишь забавный сон. Черная гладкая шерсть, невообразимая легкость во всем теле, метающийся в разные стороны хвост. Увы, это не сон. Люси обвела взглядом большую комнату. Все остальные спали без задних ног. Лектор раскинулся рядом на кровати, Стинг — на столе. Хартфилия засмотрелась на парня. Светлые пряди отливали розоватым в свете восходящего солнца. Сияющие искрами пылинки кружили вокруг. Голова покоилась на скрещенных руках. На щеках был легкий румянец. Длинные ресницы трепетали, будто он вот-вот проснется. Хартфилия испугалась и притворилась спящей;, а то вдруг правда проснется и застукает её за любованием. — Убили, мастер. Убили, — взревел Орга и выбил дверь. Хлипкая дощечка треснула и раскололась надвое. На пороге показался гигант. Тело покрыто множеством витиеватых татуировок черного цвета. Злость гримасой застыла на лице громового убийцы богов. Он быстро подошел к Стингу и со всей силы проорал ему в ухо: — Убийство! Черт подери, убийство! А ты тут прохлаждаешься! — Ты чего, вообще зарвался? Будишь меня так! — раздраженно осадил громового убийцу богов Эвклиф. Он дергано отряхнулся и уже серьёзно взглянул в глаза Орги. Тот, казалось, вскоре начнет метать молнии. От него полыхало слепой яростью и гневом. Убийца богов сквозь зубы процедил: — У нас убили Добенгаля. Нашли с перерезанным горлом в постели. Он даже одежду снять не успел. И ещё там такая странность, — на этом месте Орга задумался: говорить или пусть мастер сам поглядит. Выбрав второй вариант, убийца богов схватил Стинга за рукав рубашки и потащил в жилой коридор. За ними последовали гонимые любопытством Люси с Лектором, которые пропустили половину мимо ушей, но всё равно желали увидеть всё своими глазами. В коридоре царила суета и оживление. Никто не понимал, в чем дело. Отовсюду то и дело слышались перешептывания и тихие возгласы. Волшебники Саблезубых тигров шатались компашками, заглядывая во все открытые комнаты. Мысленно Стинг похвалил догадливость Орги. Тот никому ничего не рассказал, иначе бы это вызвало сильную панику. Дверь в комнату Добенгаля караулил Роуг. Он с маской безразличия на лице следил за снующими туда-сюда согильдийцами. В руках у него неизменно сидел Фрош и безмятежно улыбался, грызя жаренную рыбку. Видимо иксида решили не просвещать о происходящем. Стинг отсалютовал Чени и вошел в комнату. Здесь царил жуткий беспорядок. Вещи раскиданы и порваны на клочки. Мебель поломана. Чувство, будто здесь отчаянно боролись за свою жизнь. Добенгаль застыл в неестественной позе, глаза закатились. Горло вскрыли так, что были видны даже располосанные ребристые трахеи. Оно было залито засохшей бордовой кровью. С головы, посередине, был неровно срезан огромный клок каштановых колючих волос. Как только Люси сунула любопытную морду поближе к трупу, её затошнило. Стинг стоял с мрачным выражением лица. Казалось, в его глазах замерло всё живое. Ему просто не верилось, что это могло произойти в его гильдии, с его товарищем, даже, наверное, другом. Белый убийца драконов молча кивнул всё больше и больше свирепевшему Орге и вышел из комнаты, бросив напоследок, чтобы тут прибрались. Люси с Лектором поплелись за ним на ватных ногах. Стинг тихим, но властным голосом приказал всем расходиться по своим комнатам; выйти из них можно было только на ужин. Там он хотел сделать объявление о смерти и переходе гильдии на военный режим. Волшебники, ворча себе под нос, неохотно послушались приказа — как-никак мастер. Потом Эвклиф позвал Роуга на срочное совещание и удалился с ним в свою комнату. Спорили партнеры по команде долго и со вкусом. Чени стоял на своём, словно упрямый осел: — В гильдию не могли проникнуть просто так! Это кто-то из наших. Например, та же Минерва. — Но она ушла. Это кто-то извне. Он недолюбливает гильдию и такими способами пытается мстить, — нисколько не уступая напарнику, настаивал Стинг. Чени задумчиво барабанил пальцами по столу. Они уже долбанных четыре часа выясняли, кто прав, но так ничего и не добились. Никаких улик они не нашли, зацепок — тоже. Черная кошка грациозно восседала в углу комнаты, лихорадочно соображая. Она честно пыталась оценить обе стороны, но всё время получалось, что никто из них не прав. Да не может быть такого! Все-таки должно быть решение! Время катилось к ужину. Старомодные часы в комнате Стинга пробили семь. Он встал и помассировал затекшие запястья. Надо было объяснить всё согильдийцам. В большом зале гомонили, спорили и переругивались. Видно было, что волшебники напряжены до предела. Бесконечное чувство ожидания добивало. Минуты казались часами, а часы — бесконечностью. Ходило очень много слухов о том, что всё-таки произошло. Хороших и не очень. Но все догадки прервал Стинг, сообщив об убийстве. Он сухо поведал, что гильдия теперь на военном положении. Задания брать только группами! Пьянки отменяются! Одиночки, не признающие пункт первый, будут трудиться на благо гильдии — обои клеить и окопы копать. На этой жизнерадостной ноте Эвклиф закончил свое выступление и чеканным шагом отправился вглубь гильдии, оставив членов Саблезубых тигров ошарашенно переглядываться. Люси проводила белого убийцу драконов задумчивым взглядом.